Гекхал улыбается.

— Поверь мне, нравятся они тебе или нет — никто не спрашивает. Они существуют давно, и, уж прости, ты не тот, кто будет их оспаривать или менять. Нам сюда, — они спускаются, и Драко замечает, как Гекхал считает шаги.

— Да? А не ты ли не так давно говорил о жажде перемен?

— Другого рода перемен… и ты не против, если я буду звать тебя по имени?

Драко кивает.

— Так вот, Драко, здесь нужны перемены в общепринятых правилах и законах. Расширение места, понимаешь? — он указывает назад на кишащую вампирами пропасть. — Их слишком много, эволюционируют они медленно. А все почему? Очень строг запрет на использование волшебной крови, и, следовательно, лишь у немногих получается быстро меняться. Остальным же потребуется вечность. И теснота. Она порой меня удручает, — он вымученно улыбается.

— Ты не ответил про Уизли, — Малфой не игнорирует слова Гекхала, но, похоже, Грейнджер плохо влияет на его мозг, и решать столько задач сразу он не в силах, по крайней мере, сейчас.

— Действия определяют судьбу. Одна из фраз Ваукхала. Их уже убили. Я в этом больше чем уверен. И я не могу подвергать опасности своих вампиров и гостей. Нельзя просто прийти, уничтожить с десяток ликанов и…

— Убили? Уже? — Драко чувствует, как волосы на голове встают дыбом, а к щекам приливает кровь.

— Да, — пожимает плечами Гекхал, — как только ликаны выдвинули требования, я сразу же согласился. Мне не нужны такие враги, Драко. И, уж тем более, я не думаю, что тебя это сильно расстроит. Если быть честным, я просто хотел тебя проверить, — он улыбается и разводит руки в виноватом жесте, — и меня обрадовало твое желание во всем разобраться, но поверь, в данном случае это лишь пустая трата времени — я уже все проверил. Они действительно убили почти всех сородичей Собаки.

— Почему его так странно зовут? — пожалуй, это последнее, что сейчас интересует Малфоя, но он в ужасе старается скрыть нарастающую панику. Не то чтобы он беспокоился о Уизли. Их судьба его бы вовсе не заботила, если бы не Поттер. Малфой боится его реакции.

— Обычное имя для ликана. Не будут же его звать… Эдвардом или Люциусом, — Гекхал снова смеется, но Драко не разделяет его веселья. — Да, ты, пожалуй, прав. Тебе еще стоит привыкнуть к кое-каким вещам, — он вытирает выступившие слезы и кивает, приглашая идти вперед. — Пошли, времени в обрез. Нам нужно на Сводку.

— Сводку?

— Нет времени. Заходи, — и Гекхал пропихивает Малфоя через узкий, совершенно незаметный на первый взгляд проход в середине спуска с холма.

Внутри оказывается очень тесное округлое помещение с большим бетонным столом, неудобными бетонными камнями-стульями и единственной керосиновой лампой посередине. За столом сидит Министр Магии, Дамблдор, Умелый, еще одна свинья помоложе — Драко эту тварь, кажется, видел, но не помнит имени — и… Поттер. Сказать, что Малфой удивился — ничего не сказать. Он рад, что помещение маленькое и негде падать. Он оседает на каменный стул и не может произнести ни слова.

Гекхал садится рядом и кивает:

— Ну что ж, приступим, господа. Умелый, начинай.

— Благодарю, Гекхал. Я буду краток. Впрочем, как обычно. Но сначала я хочу выразить свою благодарность за сдерживание слова и Равновесия в отношении моего Господина, мистера Малфоя.

Гекхал одобрительно кивает:

— Не стоит благодарностей, мы — одни из тех, кто чтит Правила, несмотря ни на что.

Умелый кивает в ответ и Малфой задумывается, что это, похоже, местный обычай — доброжелательно кивать и обмениваться любезностями. Он украдкой смотрит на Поттера — тот кажется вполне спокойным, и Малфой очень сомневается, что он в курсе участи Уизли.

— Что ж, позвольте приступить. На Поверхности творится распутство и хаос, что было ожидаемо. Приближение к Точке Невозврата, по моим подсчетам, займет около недели, возможно, двух, но не больше — однозначно.

— Так, хорошо… Тод, ваше слово, — Гекхал кивает, указывая ладонью на Макдея.

— Благодарю. У меня хорошие новости и плохие одновременно. Хмурый все еще жив и просит о помощи. А темная сущность очень сильна и набирает обороты. Я сделал, что смог, касательно запертых там волшебников, но он постоянно бдит. И бесстрашию его нет предела.

— Насколько все плохо? — это Поттер, но Драко словно его не узнает. Он сидит с сосредоточенным и несколько обреченным выражением лица, и на какое-то мгновение Малфой задается вопросом — не заставили ли его? И если заставили, то кто — Дамблдор? Этот бессмертный, по всей видимости, старик очень коварен и умен.

— Как это выходит, что вы живы, профессор? — Малфой словно со стороны слышит собственный голос.

И водянистые глаза Дамблдора обращаются к нему:

— Мистер Малфой… Эту увлекательную историю я вам поведаю позже, сейчас решаются важные вопросы…

— Поттер! Посмотри на меня, что ты сидишь, уставившись в пол?! — опять же внезапно для самого себя Малфой кричит. Гарри поднимает на него тяжелый взгляд, очевидно, желая, чтобы Драко замолчал как можно скорее.

— Что, удивлен, что я тоже здесь? Как же, в твоей свите появилось место для жалкого Малфоя, не так ли? Или… дай, я угадаю — ты злишься на меня из-за Уизли? А ты в курсе, что их давно уже убили или сожрали?!

— Не стоит это так называть, — начинает Гекхал, но Малфой бьет руками по столу:

— Помолчи, я не закончил! Ну, так что, Поттер? Я все еще говорю не вовремя, и стоит послушать умные речи не так давно умершего старика?!

— Лечебная комната все еще открыта, и ты бы мог… — старается усмирить его Гекхал.

— Заткнись, я сказал! — выплевывает Драко в сторону Гекхала и вновь обращается к Поттеру: — Если ты не слишком тут занят, Поттер, я буду снаружи, — и он покидает душную комнату, вытирая пот со лба ладонью.

— Это правда? — выгибает бровь Поттер. — То, что он сказал про Уизли?

— Это было вынужденным решением, Гарри, — начинает Дамблдор, но Гарри перебивает:

— Вынужденным решением? — переспрашивает он. — И чьим именно?

— Моим в первую очередь… — Гекхал слышит яростный крик оглушающего проклятия и, не успев ничего понять, сваливается на стол, разбивая себе лоб.

Гарри тяжело дышит и прячет волшебную палочку обратно в карман.

— Я был вынужден, — сообщает он Дамблдору, бросает на него далеко не добрый взгляд и уходит вслед за Драко.

— По всей видимости, эта война унесет куда больше невинных жизней, чем когда-либо, — Дамблдор снимает свои очки и медленно протирает их. — Он не готов, и, боюсь, обсуждать его участие как Посвященного будет бессмысленным.

— Да, мистер Дамблдор, вы совершенно правы, — соглашается Умелый, — и я, в свою очередь, прошу извинить моего хозяина, он…

— Не нужно извинений, Умелый. Нам нужно найти решение как можно скорее, с участием Гарри Поттера и мистера Малфоя, или без них. Льстивый, прошу вас, заберите пострадавшего в Лечебницу.

Маленький свин кивает и с помощью магии левитирует Гекхала из помещения. При этом он все время поглядывает на Умелого, будто ожидая одобрения своим стараниям.

— Ликаны после случившегося никогда не будут на нашей стороне, а Посвященные, по всей видимости, распались, — подытоживает Тод. — Или остается какая-то надежда на мистера Поттера, мистер Дамблдор?

Дамблдор разводит руками:

— Боюсь, если какая-то надежда и осталась, ее слишком мало. На этот раз надеяться на Посвященных будет крайне опрометчивым. Тод, скажи мне, есть ли еще какой-то способ открыть клетки и высвободить Стражей?

— Если ждать самого конца, Сизые выпустят их сами, но тогда не будет пощады никому. Они заберут всех. Тех, кто начал войну, и тех, кто бездействовал и не остановил ее.

— Что ж, в таком случае нам стоит прибегнуть к любому методу, даже к тому, который мне совершенно не нравится.

*

— Пошли, — Поттер подходит сзади, хватает Малфоя за плечо, и они быстрым шагом удаляются от секретного прохода, где все еще идет Сводка.

— Что за спешка, Поттер, куда ты меня тащишь? — вырывается Малфой.