— Скорость и невидимость… — протянул Идан со смешком. — Хотя, если вкратце, то всё правильно. Мы послали… Крезо послал два Объекта со сверхскоростью, чтобы они вас убили. Основная надежда была на них, а не на невидимость или регенерацию, — эти эффекты мы просто проверяли.

— Ты сказал…

— Да. — Идан потряс шприцом. — В этом инъекторе — вещество, которое способствует ускоренной регенерации. Иронично, что не успели воспользоваться именно им. Иронично и очень удачно.

Йеннифэр обернулась к Драго, который сидел с закрытыми глазами.

— Он еле дышит, — заметила она. — Ты уверен, что это сможет вернуть его к жизни?

— Это единственный возможный вариант. В любом случае… доза рассчитана только на одного. — Охотник подошёл к Драго. В одной руке он держал пистолет, который может отнять жизнь, а в другой — пистолет, который может её сохранить. — Простите за то, что хочу спасти своего брата.

«Вот значит как», — лениво зашевелились мысли Геральта. Идан шёл сюда, заранее зная, что может помочь только одному человеку из двух. Потому он и не доверял никому, понимая, что им не понравится выбор охотника.

И вдруг, как будто кто-то хлопнул в ладоши в голове ведьмака, будто грянул гром или даже будто что-то взорвалось, — к Геральту пришло простое осознание того, что он всё-таки умирает. В этот раз не будет чудесного спасения, не будет Цири и не будет Острова яблонь. А через несколько минут для него не станет Йен, Лютика и всего этого мира. И других миров — тоже.

— Дело ведь не только в том, что мы знаем Геральта дольше Драго, — говорила тем временем чародейка. — Я понимаю, что брат для тебя важнее, но речь сейчас о победе над Крезо. Мы должны остановить его, и, если Геральт умрёт здесь, — мы не справимся. Крезо убьёт нас всех. Ты не спасёшь Драго, ты лишь едва отсрочишь его смерть.

— Нет, — уверенно ответил Идан. — Вы не знаете Крезо. Думаете, он какой-то злодей, как в вашем примитивного мира?

— Он пытался нас убить! — вмешался Лютик.

— Не потому ли, что вы хотите сорвать дело всей его жизни?

И в самый разгар спора отчётливо-болезненно прозвучал шёпот Геральта:

— Не надо…

— Что? — склонилась над ним чародейка.

— Пусть это будет Драго, Йен.

— Не смей… Не смей так говорить! Ты же прекрасно понимаешь, что твоя жизнь ценнее его!

— Йен…

— Почему… Почему ты снова меня бросаешь?

— Потому что… — Белый Волк слабо осознавал происходящее. Ему уже было всё равно, сможет ли он выдавить из себя ответ. В какой-то момент даже смерть перестала пугать. — Потому что Драго не должен быть здесь.

— Геральт… спасибо. — Идан ответил с такой теплотой и благодарностью, что ведьмак ещё раз убедился в верности своего решения.

— Это неправильно, — пробормотала Йеннифэр и замолчала. Она смирилась.

Молодой охотник опустился на колени и, положив на пол огнестрельный пистолет, взял своего брата за руку.

— Драго? Ты слышишь? — Он сжал запястье, считывая пульс. Нахмурился. — Ладно, попробуем.

Идан закатал рукав брата, поднёс инъектор к сгибу локтя и, помедлив, глянул на Геральта и остальных, намереваясь поблагодарить их ещё раз за всё, за мужество, за самопожертвование, за то, что ведьмак спасает их жизни уже во второй раз, за…

Но он не проронил ни слова, потому что увидел пистолет, направленный ему в лицо.

— Ты Лютик, верно? — сказал Идан, прикладывая массу усилий, чтобы голос звучал ровно. Его собственный пистолет лежал совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. — Слушай, что бы ты ни задумал…

Лютик выстрелил.

Охотник повалился навзничь, уже мёртвый, и сердце Драго окончательно остановилось в ту же секунду.

Геральт мог бы что-то сказать, но в этот момент он балансировал на самой грани сознания, ещё не приняв решение, куда падать, — поэтому молчал. Йеннифэр могла бы что-то сказать, но полнейшее изумление лишило её дара речи, — поэтому она молчала. Все могли что-то сказать, но все молчали; это были секунды полного безмолвия, дымящегося пистолета и осознания случившегося.

— Полагаю, я всё же не совсем бесполезный, — тихо сказал Лютик.

Он обошёл братьев и выдернул инъектор из застывших навечно пальцев.

— Это должна была быть я. Не ты.

— Но?..

— Но Геральт сделал свой выбор.

— Ах, Йен… — Лютик отрешённо улыбнулся. Сейчас он меньше всего был похож на человека, который известен своим легкомыслием и стихами. — Ты ведь лучше меня знаешь, что иногда и ведьмаки бывают неправы. Иногда мы просто обязаны не слушать их.

Он протянул инъектор чародейке.

— Не слушай Геральта. Просто спаси его. Ещё раз.

— Иногда я забываю, что ты не только поэт, — задумчиво произнесла Йеннифэр и, больше не мешкая, схватила шприц.

Ведьмак оказался где-то далеко, за пределами физических явлений. Он ничего не видел и не слышал. Он ничего не чувствовал: ни боли, ни холода, ни осторожных прикосновений. Секундное раздражение от укола тоже оказалось чем-то неуловимым, незафиксированным.

В этом месте не было такого понятия как направление. Геральт это знал. Но также он знал, что его тянет назад.

Обратно.

Белый Волк открыл глаза.

— С возвращением, — сказала Йен и наклонилась к его губам.

Геральт не целовав её очень-очень давно, будто целую вечность, а потому позволил себе нырнуть в сирень, окунуться с головой, безотчётно и безвозвратно. Он знал, что скоро вновь почувствует реальность, вместе со всей её болью и жестоким смыслом, но пока… пока был только поцелуй.

Хотя боль всё не приходила.

Ведьмак чуть отстранился от Йеннифэр, озадаченно глянул на свою левую ладонь, поднёс её глазам, растёр другой рукой. Ни раны. Ни боли. Геральт расстегнул нижнюю часть запёкшейся от крови рубашки — видны лишь старые шрамы. Ушли даже неприятные уколы, ранее донимавшие его печень.

— Явдь… — Пересохшее горло выдало череду нетрактующихся звуков, и он откашлялся. — Я ведь был ранен?

— Не единожды.

— И куда… Как…

Физически он чувствовал себя замечательно, он чувствовал себя как никогда хорошо, он был готов вскочить и тут же отправиться…

Геральт потёр лоб.

Куда отправиться?

— Ты помнишь, что случилось? — осторожно спросил Лютик.

— Да, я… — Ведьмак вновь приложил руку ко лбу и закрыл глаза. — Нет. В голове какой-то туман.

Чародейка пошевелилась, встала, и теперь Геральт смог увидеть два тела, лежащие совсем рядом с ним.

— А это… — «Я должен их знать?» — Это… — «Почему мне кажется, что должен?» — Кто это? — наконец спросил он, и в ту же секунду на Белого Волка напал почти панический страх.

Это были Драго и Идан, но испугался ведьмак вовсе не их смерти. В этом мире у него не так много хороших знакомых, — и было страшно чуть не забыть о двоих из них.

— Геральт? — растерянно позвал его Лютик.

— Дайте мне минутку… Всё-таки не каждый день приходится умирать.

Он медленно встал, опираясь на стену, хотя и чувствовал в себе силы подняться без всякой помощи. Но Геральт уже ни в чём не был уверен. Он смотрел на мир через грязный, изломанный слой стекла.

— Что произошло?

— А что ты помнишь? — спросила Йен.

— Пришёл Идан… — Ведьмак нахмурился. — Взял этот… автоматический шприц у охотника…

Он хотел спасти Драго. Что дальше?

— Мы выбрали тебя.

— Мы?

— Я, — выпалил Лютик. — Я убил Идана.

Почему-то это совсем не удивило Геральта. И не разозлило. Если быть точным, он вообще ничего не почувствовал.

— Я знаю, ты хотел, чтобы выжил именно Драго, но, слушай… — продолжил поэт.

— С чего ты взял? — перебил его ведьмак.

— Что? Ты сам так сказал…

— Да? Странно. Я вообще-то хочу жить.

Йеннифэр и Лютик переглянулись. Белый Волк на секунду задумался о том, что это должно значить, но почти сразу же эта мысль растаяла. Ведьмака тянуло к лифтам, но он не знал, что должен сделать. И не хотел знать.

Он стоял на месте, пялясь на закрытые двери волшебных коробок, а сзади Лютик и Йен шёпотом переговаривались о чём-то, что явно было совершенно неважно.