Но сейчас, одержав сложнейшую победу, Геральт позволил себе отдышаться. Совсем чуть-чуть, чтобы восстановиться перед новым боем, который обещает быть ничуть не легче. Может, если бы не было этого перерыва, всё сложилось бы иначе. Или если бы он быстрее разделался с наёмником. Или если бы думал о товарище больше, чем о Йен. Или… или…

Ведьмак обернулся и увидел как второй охотник всаживает нож в живот Драго.

— Нет… — простонала Йеннифэр.

Драго попытался ударить его рукояткой уже пустого пистолета, но противник легко заблокировал этот удар.

— Йен, стой, — предупредил её Геральт.

Чародейка замерла с поднятым пистолетом.

— Не стреляй.

— Что?

— Не стреляй. Я сам с ним разберусь.

— Что ты несёшь?

— Я сказал: не лезь! — крикнул ведьмак на неё.

А потом — охотнику:

— Эй, ублюдок!

Тот медленно, с отсутствием интереса повернул голову в его сторону, проталкивая нож всё глубже во внутренности Драго.

— Я так понял, из-за этих экспериментов мозгов у вас совсем не осталось, да? — спросил Геральт, покачивая мечом. — Ведь иначе вы бы догадались, что сначала нужно убить более серьёзного противника.

Белый Волк перебросил клинок в другую руку, но раненая, до костей рассечённая ладонь не смогла удержать оружие, и серебро звонко столкнулось с полом.

— Холера… Но, знаешь… вряд ли тут дело в мозгах. Я думаю, это трусость. Ведь напасть на заведомо более слабого…

Геральт потянулся к своему мечу левой рукой, заранее зная, что не сможет и не успеет даже взять его, не говоря уже о том, чтобы выпрямиться и встретить охотника. Ведьмак и не пытался успеть — лишь делал вид, что отвлёкся, что сейчас больше всего уязвим для атаки. И наёмник, конечно, бросился на него.

И когда это произошло, Геральт применил Ирден.

Пока искалеченной рукой он якобы пытался поднять серебряный клинок, правая была всё время направлена в сторону противника, что давало ведьмаку возможность использовать знак в любой момент.

Ирден парализовал охотника мгновенно. Он так и застыл: одна нога отрывается от пола, рука с окровавленным ножом тянется к Белому Волку.

Геральт всё-таки поднял меч.

— Прости, — сказал он чародейке. — Если бы ты выстрелила, он мог напасть на тебя.

Извинение было проигнорировано. Йеннифэр сразу побежала к Драго, который сидел, привалившись к стене. Пока дышал.

— Из-за тебя истекает кровью мой друг, — прошептал Геральт, приближаясь к парализованному охотнику. — Думаю, ты понимаешь, что тебя ждёт. Если только ты не захочешь рассказать мне что-нибудь о ваших лабораториях… экспериментах… Нет? Что, вы даже говорить не умеете?

Лезвие ножа дёрнулось в воздухе и оказалось чуть ближе к горлу ведьмака. Опасности это пока не представляло — лишь значило, что эффект знака уже слабел. Геральт не стал рисковать. Один укол в грудную клетку, в сердце, — и Ирден больше не требовался.

Белый Волк сделал шаг в сторону Драго, — тот зажимал рану рукой, но кровь уже пропитала куртку, штаны и начала расползаться по полу, — и остановился, услышав мычание и глухие удары за спиной. Это Лютик барабанил кулаком по стеклянной двери, надеясь привлечь внимание. Перегородка между серверной и вестибюлем настолько хорошо изолировала звуки, что даже ведьмак не мог разобрать слова поэта. До ушей доносились только нечленораздельные вопли.

— Что? — Геральт показал рукой на своё ухо. — Я не слышу.

Но он уже понял, что что-то упустил. Минуту назад из-за его ошибки ранили Драго, и вот — он совершает ещё одну. Какой будет цена на этот раз?

Ведьмак направился к Драго и склонившейся над ним Йеннифэр, плавно переставляя ноги и тщательно осматривая помещение. В шаге от него — мёртвое тело охотника, больше не удерживаемого магической ловушкой. Правее — наёмник, застреленный чародейкой после напряжённого боя. Ещё один — тот, который даже не успел использовать инъектор, — около лифта.

И всё. Только какие-то тряпки в самом углу.

Но охотников было четверо.

— Охотников было четверо! — выпалил Лютик, наконец справившись с дверью серверной.

— Да, но я не вижу…

— Он невидимый!

— Что?

— Он не быстрый, Геральт. Он невидимый. — Лютик вцепился ведьмаку в руку. — Пока вы отвлеклись на других, он разделся и… исчез.

«Значит, тряпки в углу — это…» — Белый Волк оборвал мысль и ускорил шаг.

— Йен!

— Всё плохо, Геральт. Крезо…

— Йен, тут ещё один!

— О чём ты?..

Ведьмак уже видел его: не силуэт, а скорее какое-то бесформенное облако, в котором пространство выглядит слегка искажённым. Невидимка быстро приближался к Йеннифэр.

— Я никого не вижу. — Чародейка неуверенно подняла пистолет.

— Нет, не там! — крикнул Геральт, переходя на бег. — Левее! Левее, чёрт!

Он не успевал.

Весь этот коридор изначально казался слишком маленьким, неподходящим для битвы. Но сейчас у ведьмака было чувство, будто он бежит уже минуты, часы, — а помещение только растягивается. И, в конце концов, теперь не имеет значения, каким этот коридор выглядел раньше. Значение имеют те два-три шага, которые он не успевает преодолеть. Та секунда, которой не хватает.

Геральт не единожды сталкивался с противниками, обладающими способностями к маскировке, — и в тех случаях ему всегда помогали знаки или специальные бомбы. В тех случаях он был готов.

Этот случай — другой: Белый Волк был ранен и слишком истощён, чтобы снова использовать свою магию, все бомбы и экипировка остались в другом месте, в другом времени. Брони при нём не было, а из оружия — только серебряный меч, неподходящий для людей.

Драго был прав: они не готовы.

Геральт на бегу швырнул клинок чуть наперёд этого облака, надеясь не столько попасть, сколько хотя бы затормозить противника, а затем прыгнул сам, между Йеннифэр и охотником, уже замечая появившийся откуда-то нож и пытаясь нащупать, перехватить невидимую руку…

Клинок легко разрезал одежду и вошёл в живот, с правой стороны, туда же, где была незажившая огнестрельная рана. Геральт охнул и не удержался на ногах. Сколько бы раз и каким бы оружием тебя ни ранили — к этому невозможно привыкнуть. Это всегда неожиданно. Это всегда больно.

Чародейка застрелила охотника сразу после удара, — даже в невидимого противника легко попасть, когда он стоит вплотную, — и тут же, не проверив толком, действительно ли мёртв наёмник, упала на колени рядом с Геральтом.

— Ты как?

— Не очень, — прохрипел он.

Лютик по широкому кругу обошёл невидимое тело, которое начало приобретать кровавые контуры в местах огнестрельных ранений, и приблизился к ведьмаку.

— Что значит «не очень», Геральт? — сказал поэт, выдавливая кривую улыбку. — У тебя же куча таких ран — и всё с тобой в порядке.

— Не таких, — ответила чародейка, склонившись над сочившимся кровью разрезом. — Эта глубокая. И опять в печень. Геральт, я… — Она вздохнула. — Я не смогу…

— Всё в порядке, Йен.

— Так, что-то я не понял, — сказал поэт, продолжая глупо улыбаться. — Что всё это значит? А? Что?..

Геральт посмотрел в глаза лучшего друга и в очередной раз за всей этой напускной артистичностью увидел, что он всё понимает.

— Я умираю, Юлиан.

Лютик как-то судорожно выдохнул и отвернулся, но тут же присел рядом и горячо сказал:

— Нет, нет, мы сейчас всё исправим, остановим кровь и всё заживёт, да? Ведь всегда заживает…

— Лютик, — прошептала Йеннифэр, — у него внутреннее кровотечение, это не остановить так вот просто.

— Ну, в этом мире так развита медицина… мы же можем, можем что-нибудь…

Никто не ответил.

— Йен, ну примени ты свою магию, а? — не сдавался поэт. — Почему нет?.. Почему ты не хочешь?

— Я хочу! — выкрикнула чародейка ему в лицо. — Я хочу, понятно? Но у меня не осталось ни капли сил, я даже ничьи мысли прочитать не могу, ничего не могу!

Лютик отшатнулся, не ожидая такого резкого ответа, а потом заорал сам:

— Ну и толку тогда от твоей чёртовой магии?!