— Эликсиры могут…

— Нет, Геральт! Ты забыл, как они действуют? Тебе сейчас и алкоголь противопоказан, не говоря уже о зельях. Выпьешь «Ласточку» — и печень не справится, все вредные вещества попадут в кровь ещё до того, как подействует регенерация.

— Ясно… — ответил ведьмак. Такой расклад его совсем не радовал. — Вот только без драк не обойтись.

— Я почему-то так и думала, — кивнула Йен. — Пока дожидалась Лютика, успела оценить твои кровавые труды. Охотники… и ведьмак… Рассказывай.

— Ты знаешь «Новых охотников»?

— Рассказывай, Геральт, пока я сама всё не вытащила из твоей головы.

Ведьмак не стал спорить. Меньше всего он хотел ссориться с Йен в первые минуты их воссоединения.

— Впервые я встретил охотников осенью, когда взял заказ на древнего лешего, — начал он, приподнявшись на подушке. — Тогда мы сражались вместе, и они проявили себя с лучшей стороны. А вчера я видел, как они похищали бездомных. Это были другие люди, но всё-таки та же организация, так что… странно. Ещё более странным было то, что командовал ими Брэен.

— Тот ведьмак?

— Да. До этого мы виделись с ним лишь раз; я тогда был без мечей, и всё могло закончиться плохо. Но мне их вовремя передали. — Геральт улыбнулся чародейке. — Ты спасла мою жизнь и в тот раз и в этот.

Йеннифэр не ответила на улыбку, лишь слегка кивнула. Сейчас она хотела слышать только ответ на вопрос, который безошибочно читался по её глазам: как? Как этот ведьмак смог повторить их опыт путешествия между мирами?

— Он тоже был в Бен Глеане, — объяснил Геральт. — Нашёл ту корчму, нашёл портал Цири — и оказался на этой стороне. Быстро сошёлся с охот…

— Он видел Цири? — перебила Йеннифэр, подавшись вперёд. Ведьмака не удивила такая реакция: разве он не вёл себя так же вчера, во время разговора с Котом? Вот только ответ на поставленный вопрос не очень-то торопился пробиваться через пересохшее горло.

— Видел.

— И? Геральт?

— Брэен сказал, что она мертва.

Слова прозвучали неожиданно громко. И сильно. Чародейка отшатнулась.

— Что?

— Не проси меня повторять.

Йеннифэр уже хотела что-то сказать, но осеклась. Замолчала.

— Ты ему веришь? — спросила она после нескольких минут раздумий.

— Нет, — ответил Геральт, и сам заметил в своём голосе неуверенность. — Но я не знаю, что могло задержать Цири на целый год.

Йен снова задумалась, а Геральт не хотел продолжать. Он привык держать свои переживания под замком, если обсуждать их — то лишь с самим собой, но сейчас, после того, как ведьмак высказался, его терзали вопросы.

— За прошедшие месяцы я много времени уделяла изучению этого мира, — сказала Йен. — И у меня есть одна гипотеза, доказать или опровергнуть которую мне не удалось.

— Что это значит?

— Это значит, что я не могу утверждать наверняка, но, возможно, — и многое на это указывает, — здесь время идёт быстрее чем в нашем мире.

— Насколько? — Он резко наклонился вперёд, не обращая внимания на боль в боку.

— Я не знаю, Геральт. Я не могу сравнить, понимаешь?

Ведьмак лёг обратно, но как только его голова коснулась подушки, он вновь дёрнулся, будто пронзённый. В каком-то смысле так и было.

— Брэен, похоже, вошёл в корчму всего через пару минут после нашего исчезновения. Но на этой стороне, в том переулке он не появился. Если бы время шло одинаково, мы бы его увидели, так?

— Возможно. Не думаю, что он мог попасть сюда через другое место… Но всё равно, Геральт, это слабое доказательство.

— Лучше, чем никакого.

Йеннифэр промолчала, а ведьмак, вдруг преисполненный надежды, пытался подсчитать разницу во времени. «Когда я встретился с Драго, он уже знал о ведьмаках, хоть и весьма поверхностно. Сколько тогда было месяцев? Четыре, пять? Если пять минут нашего мира равняются пяти месяцам этого… Нет, слишком много. Если охотники знали о нас, значит Брэен успел не только к ним прийти, но и подняться до самой верхушки, заслужить доверие… На это нужно время. Скажем, он появился три месяца спустя после нас. Пять минут — три месяца. Может, меньше, но точно не больше. — Тут Геральт заметил, как внимательно Йен на него смотрит. Чародейка, несомненно, следила за ходом его мыслей и не собиралась мешать. — Значит, если здесь прошёл почти год, то там… максимум минут двадцать. Цири, может, просто ещё не пришла в сознание».

— Даже если всё так и есть, — а говорить с уверенностью мы не можем, — Цири точно так же может не прийти в себя и в следующие двадцать минут, — это ещё год. А может, она очнётся только через час. Через несколько часов. Через несколько суток. — В этот момент где-то внизу зародился мелодичный звонок, который стремительно прокатился по всему зданию, оповещая о прибывшем госте. Йеннифэр жестом успокоила напрягшегося ведьмака. — Спокойно. Это Лютик. Хотя он сильно взволнован. — Перед тем, как выйти из комнаты, она обернулась и сказала: — Не в наших силах помочь Цири, Геральт. Так что просто не думай об этом.

Ведьмак смотрел ей вслед, твёрдо зная, что Йен вернётся через пару минут, а сам вспоминал, как год назад она покидала тот переулок, а он даже не был уверен, увидятся ли они когда-нибудь снова. И вот — встреча. Спасение жизни, волнующие разговоры, вновь разгорающиеся чувства — и ни слова о размолвке и вине Геральта. Йеннифэр предпочла не думать об этом, так же, как и о Цири?

Геральт во второй раз откинул одеяло и сел. Чувствовал он себя прекрасно. Конечно, лёгкая боль в области ранения присутствовала и при резких движениях она заметно усиливалась, но в остальном ведьмак был здоров и полон сил. Слава магии.

Этажом ниже открылась дверь, и тут же послышались неразборчивые трели Лютика. Тут Йеннифэр что-то вбросила в этот суматошный поток, два слова, — и поэт заткнулся, а затем его топот загрохотал повсюду. Через пять секунд он был в комнате.

— Геральт!

— Да, я жив, я в порядке, можешь не волнова…

— Они у нас дома, Геральт!

— Кто? — опешил ведьмак и в тот же момент сам догадался.

— Да охотники эти! Там же мои вещи! Мои черновики! И… О нет… — Лютик вдруг побледнел.

— Что? — спросил Геральт, ожидая худшего.

— Я же не вышел из социальной сети…

— Лютик.

— Мои переписки…

— Лютик!

— И фотографии…

В комнату вернулась Йеннифэр со стопкой одежды в руках.

— Держи. — Она протянула вещи Геральту. — Всё остальное было пропитано грязью и кровью, пришлось выбросить. Что с Лютиком?

Поэт смотрел в стену и беззвучно шевелил губами, видимо, подсчитывая виртуальные потери.

— Серьёзная психологическая травма. Дай ему время.

Тёмные джинсы и простая белая рубашка идеально подошли ведьмаку, словно только его и дожидались. Геральт не стал дальше развивать эту мысль, опасаясь, что Йен может её подсмотреть, и сосредоточился на закатывании рукавов.

— Давай по порядку, — обратился он к чародейке, которая вернулась на стул. — Ты дождалась Лютика и перенесла нас сюда, к себе домой? Это ведь твой дом?

— Да. — Йен перевела взгляд на поэта, который всё ещё стоял в дверях. — От него тогда было сложно добиться точных объяснений того, где вы живёте, а телепортироваться втроём наугад очень рискованно, так что я решила отправиться домой.

— А ночь мы провели здесь.

— И утром Лютик решил вернуться.

— И что ты там увидел? — обратился Геральт к другу.

Поэт вздохнул. Поэт закрыл глаза и вздохнул ещё раз. Поэт сел на край кровати.

— Фургон, — грустно ответил он. — Людей у входа в подъезд. — Тут в его голос вкралось самодовольство. — Я, конечно, сообразил, что происходит, и прошёл мимо. И следил, чтобы хвоста не было.

— Но с чего ты взял, что это именно охотники?

— Ну, а кто же ещё, Геральт? Ты много кому успел насолить? — Ответ прозвучал достаточно сухо, и ведьмак в очередной раз напомнил себе, что, несмотря на зачастую шутовское поведение, Лютик далеко не дурак. — Форма у них была такая же, как у вчерашних… трупов.

В комнате повисло молчание, ещё более глубокое, чем-то, что было час назад, когда ведьмак спал. У прибывших из другого мира были разные, но объединённые одной проблемой мысли. Йен думала о том, что теперь её гости не могут вернуться домой и что на какое-то время им придётся здесь задержаться. Геральт размышлял о вчерашней встрече с охотниками и об их сегодняшнем ответе, и о том, чему тут, собственно, удивляться. Лютик же всё ещё переживал из-за утраченных вещей.