Яким улыбался широко и искренне, а его аккуратный внешний вид и манера поведения — то, как он двигался, как говорил, — вызывали непоколебимое доверие. Да и в самом зале корчмы, теперь более освещённом, произошли изменения; словно одного только присутствия хозяина было достаточно, чтобы воздух стал теплее, запахи — мягче, а обстановка — приятнее. Лютик с любопытством оглядывался по сторонам, Йен расслабилась, удовлетворённая объяснениями краснолюда. Лишь Цири продолжала недовольно хмуриться, но в целом между присутствующими установилась лёгкая, дружелюбная атмосфера, какая обычно отсутствует и в корчмах высокого класса.
Ничто не предвещало беды.
— Я слышал множество историй обо всех вас, — с энтузиазмом заявил краснолюд. — И я очень рад, что этой ночью вы оказались под моей крышей. Пусть это всё будет для вас совершенно бесплатно!
— Вот так просто? — недоверчиво поинтересовался Геральт.
— Да я только ради присутствия мэтра Лютика готов раскошелиться! — воскликнул Яким, заставив поэта надуться от гордости. — Но мне, конечно бы, хотелось побольше узнать о ваших приключениях, ну, вы понимаете, чтобы было чем похвастаться перед моими клиентами. Знать больше других — тоже часть моей работы. Поведайте хотя бы, куда направляетесь, как оказались в нашем Бен Глеане?
— Ну, это не секрет, — тут же ответил Лютик, даже не думая посоветоваться с другими. — Мы просто путешествуем. Вышли из Каэр Морхена, двигаемся на юг. Пересечём долину Понтара, доберёмся до Венгерберга, а там посмотрим. Пока что просто хотим посетить родину уважаемой Йеннифэр.
— А что с вашим другом Золтаном? — жадно спросил хозяин. — С другими ведьмаками: Эскелем, Ламбертом? С чародейкой Трисс?
— Насчёт Трисс могу сказать, что она собиралась с нами поехать, но в последний момент передумала, — ответила Йеннифэр. — Оказалась занята, вот и… — Она неожиданно осеклась и внимательно взглянула на ведьмака.
Геральт не изменился в лице. Это он умел. Но спрятать свои мысли не получилось.
Несколько недель тщательно скрывать, контролировать, равнодушно воспринимать любое упоминание Трисс, — и быть застигнутым врасплох сейчас, случайным вопросом какого-то корчмаря.
— Геральт? — слишком уж сладким голосом спросила Йеннифэр.
— Да? — невозмутимо откликнулся ведьмак.
— Не мог бы ты пояснить, что я видела?
Все глядели то на Геральта, то на Йен, не особо понимая, что происходит, но уже чувствуя нарастающее напряжение. Якиму вдруг пришло в голову, что, может, идея принимать сегодня гостей была не так уж и хороша.
— Не могу. Я же не вижу того, что ты видишь.
— Ты выбрал неподходящее время для шуток.
— Я не шучу.
Всем неожиданно показалось, что помещение уменьшилось в размерах: сразу стало как-то тесно и нестерпимо душно. Йеннифэр привстала и теперь смотрела на ведьмака сверху вниз, опёршись руками на стол.
— Я, пожалуй, пока приготовлю вам кровати, — пробормотал Яким и направился к лестнице. Со стороны это выглядело, как поспешное бегство.
Прогрохотали шаги по ступенькам, и наступила тяжёлая, гнетущая тишина. Ведьмак и чародейка продолжали буравить друг друга взглядом.
— Так, а что, собственно, происходит? — осторожно спросил Лютик, стараясь как можно дальше отодвинуться от враждующей парочки.
— Трисс. Трисс происходит, — процедила Йеннифэр.
— Но мы не видели её уже…
— Да он трахал её! Перед самым отъездом! — Чародейка чуть наклонилась вперёд, обращаясь уже к ведьмаку. — Или скажешь, что это не так?
Геральт ничего не ответил, лишь продолжал бесстрастно глядеть в фиолетовое пламя, бушующее в глазах Йеннифэр. Паузу оборвал тихий голос Цири:
— Геральт, это правда?
Ведьмак перевёл взгляд на девушку. Для противостояния с Йен в его распоряжении был бесконечный запас упрямства, но игнорировать таким же образом вопросы Цири он просто не мог.
— Правда, — ответил он.
Хотел добавить кое-что, но промолчал, не желая оправдываться. Чувство гордости не позволило. Чувство гордости стало причиной всех дальнейших бед.
Цири, казалось, восприняла это спокойно. А вот Йеннифэр просто взорвалась.
— Мы взяли отпуск! Отправились в семейное путешествие, подальше от монстров, от политики, от чародеек! Но ты всё равно не можешь без мечей, брони, без этой рыжей шлюхи! Никак нельзя было обойтись без того, чтобы засадить ей перед долгим расставанием, а? Прямо за нашими спинами! Мы всё думали, где это там Геральт с Трисс, уже выходить скоро, а они пропали… Так вот где! Поэтому она не поехала? Измоталась? Бедняжка! Хорошо хоть, что ты ведьмак: сил хватает и на то, и на другое! Доволен собой, небось? А? Доволен?
У Йеннифэр ещё было, что сказать, но вот воздуха не хватало; она лишь взяла паузу, чтобы поглубже вдохнуть. Геральт ей мешать не собирался. А вот Цири — очень даже.
— Хватит, — молвила она.
Это было больше чем слово. Что-то физически ощутимое пронеслось по залу, взволновав огоньки свечей. Тени злорадно заплясали на стенах.
— Цири… — попыталась остановить её чародейка, первой почувствовав что-то неладное.
— Я хотела отдохнуть. Расслабиться. Забыть обо всём. Надеялась, что вы хотя бы пару месяцев продержитесь без ссор.
С каждым словом юной чародейки в корчме происходили всё более значительные изменения. Лёгкое дуновение воздуха превратилось в беспорядочные, непредсказуемые потоки, гуляющие по всему помещению. Половину свечей уже задуло. Но темнее не стало, — наоборот, теперь по залу разливалось синее свечение, исходившее от Цири.
— Подожди! Спокойнее! — предприняла ещё одну попытку Йен.
Мебель завибрировала. Где-то под стойкой застучала посуда. Всё громче становился неприятный гул, мешавший чародейке докричаться до своей дочери. Лютик, по-прежнему сидя на стуле, нелепо отодвигался и безостановочно вертел головой. Геральт медленно встал, не сводя глаз с ведьмачки. Медальон на его шее дёргало из стороны в сторону.
— Если вы не можете разобраться в своих отношениях… — говорила Цири, но голос звучал не её.
— Нет, стой!
–…это сделаю я.
Что-то оглушительно хлопнуло, будто окончательно порвалась нить, удерживающая реальность. Мебель раскидало в стороны. Стальной меч, до этого покоящийся на столе, пролетел через всё помещение и вонзился в противоположную стену. Цири отбросило к стойке; все остальные — Геральт, Лютик и Йеннифэр — остались на месте, но не потому, что устояли перед неизвестной силой, а потому что не могли и пошевелиться. Ведьмак перехватил встревоженный взгляд Йен, попытался обратиться к ней, но не смог произнести ни слова онемевшими губами, не смог даже вдохнуть. Где-то справа мычал Лютик.
В центре зала бесшумно образовалась белая точка. В мгновение ока она увеличилась до потолка, превратилась в овал с ярким контуром и полупрозрачным центром, через который можно было увидеть стену напротив и одновременно разглядеть что-то… незнакомое.
Всё это время Геральт чувствовал силу, исходившую от портала. Чувствовал её и ведьмачий медальон, настойчиво дёргающий своего хозяина за шею, как бы призывая шагнуть вперёд, самозабвенно погрузиться в океан энергии. От Геральта ничего не зависело, и особенно ясно он это понял, когда портал начал притягивать всю троицу к себе. Хотя Йеннифэр ещё пыталась что-то наколдовать, — её неподвижные пальцы сверкали миниатюрными молниями, — ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.
Геральт успел бросить взгляд на Цири. Девушка лежала на боку, совершенно неподвижно, закрыв глаза, и сложно было определить, жива она или нет. А потом Цири исчезла. Всё исчезло.
И появилось.
Первым появился воздух, какой-то неприятный, плотный воздух. Затем — звуки. Слишком много, слишком шумно.
Геральт увидел Лютика, который лежал на спине и жадно хватал ртом воздух, увидел Йеннифэр, которая уже стояла и деловито осматривалась, словно не пронеслась секунду назад между мирами.
— Ненавижу порталы, — пробормотал ведьмак, поднимаясь с колен, но не потому, что говорил так всегда, а потому что сейчас он действительно испытывал жгучую ненависть. Ведь портала больше не было.
