— Ты как думаешь? — я думаю, что идиотизма в этом вопросе столько же, сколько китайцев в китае. Но его хмурый вид и брови насупленные явно дают понять, что я сейчас должна открыть рот и что-то пробубнить. И желательно, чтоб это “что-то” несло заинтересованность в диалоге.
— Хочешь, чтобы я напоминала минивэн и отбивала всех недоброжелателей животом? — ухмыляюсь и стараюсь увести разговор в другое русло, продолжая перемешивать свой латте, остывший лет пятьдесят назад. — Ребёнок будет формироваться под звуки стрельбы и стоны жертв, а когда родится, я больше чем уверена... — наконец делаю глоток кофейного напитка и отставляю стаканчик обратно на стол, — вместо машинки игрушечной ствол попросит.
Моя фальшивая улыбка находит отражение в собеседнике, когда он вдруг откладывает погрызанный бургер и кладёт локти на стол, чуть подаваясь вперёд корпусом и переходя на диапазон, когда его голос слышен только в пределах нашего столика.
— Просто напоминаю, — его огонёк в глазах и задорная ухмылка наверняка создают вид, что милая пара просто пришла пошептаться и обсудить пару насущных тем. Ох если бы кто-то подозревал, как мне хочется опрокинуть этот стол или хотя бы вылить содержимое моего стакана ему на голову... — я кончу в тебя тогда, когда посчитаю нужным.
В моём ответном оскале он тоже находит отражение, я будто сжимаю нервы в кулак и наклоняюсь ближе, уже было готовая дать ответ, который так долго сидел в моей глотке, но неожиданный звонок ломает всё к чёртовой матери, и моё желание так и остаётся желанием высказать этому придурку всё, что думаю насчёт его больных идей.
— Слушаю, — в одно простое слово он вкладывает столько нервозности, что позвонивший наверняка явно чувствует, насколько не вовремя позвонил. Но в следующую секунду выражение лица Глеба вдруг сменяется, проходя через всю палитру эмоций.
Блондин явно нервничает, забывает напрочь про голод и тянется к кошельку, доставая купюру и кидая на стол.
— Пошли, — держит трубку у уха, а сам кидает мне короткий приказ и встаёт с места, своей спешкой намекая, что скорый уход не требует отлагательств.
Бодро перебираю ногами, поспевая за ним, но он всё равно хватает за руку и тащит за собой, будто опасаясь, что я отстану.
— В чём дело? — вопрос догоняет его спину, но он всё ещё целиком и полностью погружён в разговор. — Что случилось? — не уступаю, ровно как и он, вслушиваясь в каждое слово того, кто вещает с другого конца провода.
— Как они узнали? — блондин наконец вставляет свою реплику в разговор, но даже из этого не нихрена не ясно. Кто “они”? О чём узнали?? Что, блять, происходит???
Но Миронов уже даже не идёт. Он практически бежит к парковке, таща меня за собой. А после открывает двери и рывком закидывает меня в салон, спеша за руль и быстро трогаясь с места.
Признаться, это первый раз за кучу времени, когда я с замиранием жду, когда же он наконец бросит трубку, чтобы поговорить. Разговор с ним мне сейчас просто, блять, необходим, ибо я и не припомню уже, когда последний раз его таким видела. Его... человека, который, кажется, ничего на свете не боится.
— Что происходит? — он сбрасывает вызов, кидая перед этим короткое “Держи меня в курсе”, а я и дождаться не могу, пока он телефон спрячет, тут же атакую его своим паническим видком.
— Люди этого ублюдка, которого ты замочила, — нервы выдают с потрохами, он тяжело дышит и сосредоточенно смотрит на дорогу, впиваясь в руль так, будто его надо хранить, как мобильный Папы Римского, — не знаю, каким образом, но они на нас вышли.
Он не блещет желанием говорить дальше, а я и не особо полыхаю стремлением узнать, что из этого следует. Потому что понимаю. Всё, блять, прекрасно понимаю, щёлкая невидимый переключатель и переводя сердце в работу нон-стоп.
Мы мчимся с такой скоростью, что мне даже страшно взглянуть на спидометр. Но ровно до того момента, когда Глеб бьёт по рулю и смачно выругивается. И виной всему этому факт того, что бензин имеет свойство кончаться.
До ближайшей заправки оказывается километров пять, Миронов небрежно паркуется и вылетает из машины, быстрым шагом топая к кассе. Проводит там с пару минут и уже было хочет вернуться, я вижу это, но сердце вдруг издаёт громкий стук, и меня кто-то вытаскивает из авто за волосы, удерживая и заставляя непроизвольно пискнуть.
— На пол! — держащий меня ублюдок сжимает горло и выставляет руку, направляя объятый пальцами ствол прямо на Глеба.
Но блондину, видимо, чужды указы, он лишь продолжает надвигаться подобно быку на красную тряпку, пока истошный голос над ухом не повторяет команду. Которая, к слову, не срабатывает и во второй раз. И, как следствие, срабатывает затвор.
Выстрел, мой крик, и пуля, что задевает плечо Миронова и напрочь сбивает с ног.
Он валится на пол, а я успеваю лишь окончательно охуеть, покуда грубая рука не впивается в волосы, отправляя мою голову на знакомство с бензоколонкой.
Удар, в глазах плывёт, затем темнеет, я перестаю чувствовать ноги и валюсь на землю мёртвым грузом, продолжая слышать отголоски борьбы, которая вырисовывается за спиной.
Я не вижу лиц, не вижу участников этой потасовки, не вижу Глеба, даже когда пытаюсь разомкнуть глаза и разглядеть его сквозь колёса авто. Я даже боли не чувствую, постепенно отключаясь и приходя в сознание лишь на несколько секунд. Секунд, которых мне хватает, чтобы понять, что меня поднимают на руки.
К слову, борьбу я уже не слышу. Как не слышу выстрелов и криков, лишь тонкий писк забившейся за прилавок кассирши и звук мотора, который помогает мне определить, что я во власти четырёхколёсного монстра, который, наверняка, совсем скоро переместит меня в очередной адский котёл.
Похоже, это уже как часть жизни.
А вот какой будет её новая глава, я узнаю, когда приду в себя.
Глаза закрываются. Следующая остановка — ад?...
Комментарий к Глава 32. Следующая остановка — ад?... Видали, кого в своей инсте обнимаю?
Три кадра, а я вжалась в него и забыла, как дышать...
Ну а что касается главы... Я всё ещё верю, что однажды увижу конец этой истории и плавно к нему подойду, а пока что вот :D
====== Глава 33. Шанс на спасение ======
— Вставай...
После свиста тормозов и пары минут одышки, рослый шатен всё же поднимается с земли, топая к Глебу.
А блондин лежит, не шелохнувшись. Глаза закрыты, маленькая лужица крови под ним измазала асфальт, и этот факт вызвал на лице юноши непритворную улыбку. Он даже склонился над ним, дабы убедиться, что блондин не дышит, но одно мгновение решило многое, когда Миронов вдруг резко дёрнулся, демонстрируя ловкость рук и вгоняя нож шатену чуть выше коленки по самую рукоять.
— Сука!!! — парень отборно выругивается, падая на колени, пока Глеб чуть морщится, придерживая рукой задетое пулей место. На ногах стоит едва, но всё же смотрит на парня сверху вниз, пропитывая насквозь эмоции праведным гневом. — Тварь...
— Ты совершил большую ошибку, — блондин подаётся к нему корпусом совсем на чуть, хватая за горло и, кажется, делая своей точкой опоры, — и за неё по гроб жизни будет расплачиваться твоя жена. — Улыбка непритворная, губы Глеба расползаются в искреннем оскале, он смотрит прямо в глаза стоящему перед ним на коленях парню, чей взгляд излучает сейчас небывалую ненависть, собранную воедино. — Я передам ей от тебя привет. — Без особого стеснения Миронов изымает из слабых рук шатена ствол и приставляет его прямо тому ко лбу. Даже взглядом насладиться не успевает, в котором сейчас мелькают все оттенки мольбы, презрения и ненависти.
Три секунды, и пространство разрывает выстрел, после которого молодой человек падает замертво. А Глеб так и остаётся стоять рядом, никуда не спеша и лишь оглядываясь в поисках хоть кого-нибудь. Но поблизости ни души.
Испуганная кассирша унесла ноги, припаркованный подле бензоколонки авто пустовал и подавно, даже пассажирская дверь была до сих пор открыта.
Глаза прикрыты. Он злостно щурится, когда в памяти вспышками мелькает момент нападения. Когда истекающий сейчас под ним кровью мудак достаёт Леру из машины и хватает за горло, тыча стволом. А ещё память рисует момент совсем былого времени, когда он проронил фразу, включающую по его мнению самую что ни на есть настоящую заботу.
