— Напугала, блять! — не разуваясь, он влетает в кухню, приближаясь и заключая моё лицо в ладони. — Что произошло? — вытирая с щёк слёзы, которые я, кстати, по неизвестным мне причинам не ощущала, он смотрит как никогда испуганно, словно это волнение — самая яркая эмоция, которую он когда-либо испытывал. А мне приятно. Легче дышать. Он рядом.

— Там... — севшим голосом вещаю, выставляя руку вместе с указательным пальцем в коридор.

Молча веду его за собой, несмело подходя к кровати и кивая на мобильник.

— Он... он звонил...

И пока Михайлов не до конца понимает ситуацию, хлопая глазами и виляя взглядом от меня к телефону, всё же решаюсь объяснить, что всё-таки произошло.

— Успокойся...

Спустя пять минут завороженного рассказа, в котором объяснениями была минута, а остальные четыре — мои всхлипы и заикания, он без всякого разбора взял телефон, находя входящий и смело клацая по кнопке вызова.

“Данный вид связи недоступен для абонента”

Женский голос выдал то, что, в принципе, было ожидаемо. И пока я мерила шагами кухню, расхаживая туда-сюда с очередной кружкой чая, Морт пытался вызволить своих друзей с заслуженного субботнего отдыха, дабы уловить хоть какую-то зацепку и пробить номер. Вот только всё бестолку. Абонент оставался инкогнито.

— Слушай, — он входит в кухню, а я мгновенно к нему разворачиваюсь и выжидающе смотрю, хлопая глазами, — мы пока ничего не узнали, но... — он тянет паузу, пока я застываю посреди кухни и жадно ловлю каждое его слово, — ты уверена, что это был он? — Нет... Нет-нет-нет, только не говори, что считаешь меня сумасшедшей. — Насколько я знаю, в загробном мире мобильники не раздают. — Уголок губ ещё тянет, стараясь разбавить ситуацию. Только вот я отойти не могу.

— Думаешь, мне послышалось? — в моём голосе нотки нахальства и обозлённости, ещё не хватало, чтобы меня за идиотку принимали. — Я это не придумала! Это был он! — у меня нет оснований выдумывать это, и я не выжила из ума. — Я своими ушами его слышала! Его голос, как яд для моего слуха! — закипаю, мгновенно, а Слава просто подходит, пытаясь обнять слегка и перебивая успокаивающим “Т-ш-ш”, покуда кровь в венах стынет, стоит мне вспомнить этот звонок.

— Хочешь, я сегодня с тобой останусь? — знает ведь, чем меня угомонить.

— Угу... — киваю, произнося сдавленный ответ куда-то ему в ветровку, ибо прижать меня к себе ему всё же удаётся.

— Послушай меня, — дышится тяжело, но всё же немного проще, он чуть отпрянывает, заключая моё лицо в ладони и заставляя на него посмотреть. — Я с тобой, поняла? — кивок. — С тобой ничего не случится, ещё мы трупов не боялись. — Снова лёгкая усмешка, она будто вселяет надежду, что всё будет именно так, как он говорит.

Помню всё от и до. Как он насильно влил в меня стопку коньяка, аргументируя это тем, что именно это и нужно сейчас моей нервной системе. Как пытался отвлечь каким-то придурковатыми роликами на ютубе, заставившими меня всё-таки улыбнуться. Как ни разу не смутился, когда речь зашла о том, где он будет спать. Хотя, речь об этом даже не заходила, признаться честно. Он самовольно лёг со мной рядом, уложив мою голову себе на плечо и пожелав сладких снов.

— Я рядом, малыха.

Даже помню, как уснула мгновенно. А ведь если бы его рядом не было, то так и ходила бы весь день с недосыпом и красными глазами. А, и трясущимися руками, ибо по части “накрутить себя до чёртиков”, я — первая.

Несомненно, радовал и тот факт, что утро воскресенья позволяло послать к чертям будильник, который я, как назло, забыла отключить.

Проснувшись первый раз под боком того, кого уж точно со дня встречи не ожидала видеть в своей кровати, я неожиданно для себя поняла, что в его присутствии и правда спокойней.

На экране телефона было пусто: ни входящих звонков, ни смс.

Чуть потянувшись, я тихонько поднялась с кровати, спустив на пол босые ступни и как кошка прокрадываясь на кухню, дабы не разбудить Михайлова. Хотя, судя по его крепкому сну, его даже гранатами не разбудишь.

Поставленный чайник, крепкий кофе, вот только сливки как назло кончились, и я смачно так прицыкнула, таращась в холодильник и почёсывая затылок.

— Мышь повесилась? — в проёме зевал Морт в одних штанах, а вот на моём лице была досада. Ненавижу кофе без сливок.

— Сейчас, — закрываю дверцу холодильника, примирительно выставляя руку, — в магазин сбегаю.

К слову, не добегаю даже до комнаты, ибо с проёма сдвинуть улыбающегося Морта — задача непосильная.

— Я сам, — и это “я сам” обсуждению не поддаётся, — а то украдут ещё. — Подмигивает, удаляясь в спальню и быстро одеваясь.

И пока я выкуриваю сигарету, он успевает умыться, а после оповещает уже возле порога, что явится через десять минут с моими сливками, которые, цитирую: “будь они неладны”.

Уходит, а я продолжаю стоять на балконе, провожая его взглядом до тех пор, пока он не скрывается в подворотне за тем самым домом, в торце которого находится небольшой магазинчик. Докуриваю неспешно, затем вторую. Не хочу уходить.

Мелкими порывами начинает дождь накрапывать, обвожу взглядом соседей, которые стремительно снимают с верёвок постиранные вещи, а после... После мой взгляд падает на двор, где глаза ловят странный, но весьма знакомый силуэт в парке. Растянутые спортивные штаны, капюшон. Я готова поклясться, что из-под него он смотрит не просто на мой этаж, а прямо на меня. Отчего-то дышу реже, сигарета из рук валится прямо на пол, чуть обжигая голую ступню, и я невольно фыркаю, нагибаясь и поднимая, потирая кожу. Выпрямляюсь, пытаясь проморгаться, только уже не находя в поле видимости того самого человека. Снова моргаю, пытаюсь убедить уже себя в том, что моё зрение не подводит, а глаза не в сговоре со слухом, и не играют со мной злую шутку. Ищу, ищу по всей площадке, рыская зрачками по подворотням, но безрезультатно. Как и моё ожидание Михайлова, который всё не показывается из подворотни. Он ведь обещал, обещал вернуться через десять минут, хотя прошло уже вдвое больше.

Успокоиться.

Выдохнуть.

Это может быть обыкновенная очередь.

А вообще, есть мобильный телефон, о котором бы я, честное слово, лучше не вспоминала.

Набираю его номер уже трижды, но женский опротивевший голос сообщает, что абонент недоступен. Сердце начинает биться быстрей. Снова меряю комнату шагами, покуда не решаюсь одеться и выбежать следом.

Первый попавшийся спортивный костюм, достаю из шкафа и натягиваю, попутно собирая волосы в пучок. Отправляю в карман мобильный и ненадолго замираю, уже было собираясь выдохнуть. Кто-то стучит в дверь.

Но выдохнуть не успеваю, ибо уж сильно просится в голову вчерашняя картина и тот факт, что у Михайлова есть дубликат ключей.

Страх. Что парализует всё тело, покуда стук не повторяется.

Медленно, заставляю себя идти, выглядывая в коридор и уставляясь на входную дверь.

— Кто там? — мне кажется, что я кричу это, но на самом деле, будь человек даже в соседней комнате — он бы меня не услышал.

Только тиканье часов, не слышу собственного дыхания, делаю пару шагов вперёд, когда глаза вдруг опускаются и я вижу, как под дверь кто-то просовывает записку.

Теперь я свои действия не контролирую. На овладеваемых дрожью ногах подхожу, механически присаживаюсь на корточки и тянусь к листку, сложенному вчетверо.

Разворачиваю. В горле что-то застревает, я не в силах пошевелиться. Даже этот почерк мне кажется знакомым до боли. До боли в сердце, которое точно скоро не выдержит.

Скучала?

Комментарий к Глава 2. Скучала? На ночь вам, ага.

====== Глава 3. Скажи, что это ложь ======

Отползаю от двери, проскальзывая пятой точкой по всему коридору, пока не упираюсь спиной в деревянную дверь ванной комнаты. Страх вытесняет паника, смешиваясь с ним воедино, но я всё ещё пытаюсь прислушаться к шагам по ту сторону входной двери.

Тишина.

Мелко дрожу, всё ещё сидя на голом полу, а потом ловлю глазами входную ручку, замок в которой начинает постепенно проворачиваться.