— Так я был всё-таки прав, — Депо икает даже, пока лыбу свою фирменную тянет, — тебе этот скрытный покоя не даёт?

О да, братец, ты всегда прав. Во всём. Кто бы сомневался?

— Он мне не поверит, даже если я, блять, на детектор лжи сяду! — заплетающимся языком бормочет Оксана, заливаясь.

А к креветкам-то и не притрагиваются... чем я тихонько решаю воспользоваться, начиная таскать со столика по одной.

— А ты попробуй не словами, а поступками, — наконец подаёт голос подпитая Нэт. И взгляд этот, лисий-лисий. Давай, девчонка, научи эту пройдоху, как парней кадрить.

— Это как? — Окс бровь изгибает, не забывая бокал свой наполнять. — Цветы ему подарить?

— Ага, и ванную с лепестками роз, — Депо хохотом заливается, пока близняшка обиженные глазки делает. — Серенаду ему спой, номер в отеле самый лучший закажи, — ну всё, понеслась... — закажи еду из ресторана, напиши письмо в стиле шестидесятых, стихи почитай, — Тёма, блять... — только в кровать сразу не тащи, спугнёшь!

— Артём! — не выдерживаю, прикрикиваю, а сама кулаком рот прикрываю, ибо смешок лезет без спроса.

— Да ну вас, — Окс всё же фыркает и на спинку кресла откидывается, меня задевая. И вид у неё такой, будто сейчас голову мне на плечо уложит и носом туда зароется, мол, обижают меня, разберись!

И от одной мысли чувства странные с головой накрывают, что я перестаю соображать. Ибо понять не могу, блевать меня тянет от всего этого, или я наконец чувствую то, чего не чувствовала уже очень давно?

Я всегда, сколько себя помню, старалась вжиться в роль старшей сестры и в какой-то степени заменить мать. Старалась отгородить Лину от всяческих бед, а по итогу всё выходило так, что это мою задницу нужно было вытаскивать из неприятностей.

Потом Глеб, от которого я мало того, что спастись не смогла, так ещё и безбожно влюбилась. И с тех пор моя задница начала полыхать таким огнём, что все только и успевали, что из ада меня доставать.

А теперь... теперь я в кои-то веки чувствую себя... стеной, что ли. Не каменной, нет. Для начала небольшой стеночкой из пенопласта, но всё же!

Вот, что бывает, когда изрядно напиваешься...

— Ну, во-первых, убери вот это с лица, — сделав ещё пару глотков, Наташа выпрямляет спину и чертит пальчиком в воздухе овал, передразнивая надменный взгляд близнеца. — Во-вторых, говори с ним, как с человеком, который тебе дорог, а не как с очередным бедолагой, которого собираешься кинуть, — о да... внимай, Оксана, и записывай! Сейчас обезумевшая ватага алкашей научит тебя, как отношения строить.

— И, желательно, не делай всё так, будто в ваших отношениях всё решаешь ты. Мужчина должен чувствовать себя мужчиной, а не зависящим от бабского настроения индюком, — вот так вот. Интересно, этот косой взгляд, который мне уловить удалось, значил посыл Оксане, или всё-таки девице, которая слева от него сидит?

— Только не расстилайся перед ним полностью, а то ещё подумает, что ты у его ног, готова любой его каприз исполнить, стоит ему на тебя сверху вниз посмотреть, — это уже интересней. И Окс, кажется, понимает, что слова Наташи — некая ответочка Артёму. И оба нагло прикрываются нотациями. Дескать, жизни стерву учат.

— Но всё же он должен знать, что этого взгляда должно порой хватить, дабы ты за ним следовала и не перечила. Это, знаешь ли, закаляет мужской стержень, — Депо даже голос повышает, чтобы перебить. И теперь мы с Окс, откинувшись на спинку, молча наблюдаем за этой перепалкой, попивая пивко.

— Главное: не дать себя использовать. А то, знаешь ли, ему моча в голову ударит, и ты должна будешь, поджав ушки, подстраиваться под его настроение, — Наташ, мне уже смешно, прекратите...

— А дабы под это настроение не подстраиваться, ты должна своего мужчину чувствовать, и лишний раз его терпение не испытывать, — кстати, смешно уже не только мне. Окс даже первый раз за этот совместный вечер улыбается слегка, на меня поглядывая.

А эти двое фактами продолжают стрелять, пока намертво не забывают, с чего вообще начали, и какую тему обсуждали.

И под этот бурный поток непрекращающегося диалога я молча тычу в Оксану пальцем, обращая на себя её внимание. Киваю, мол, давай свалим отсюда, и девчонка на лету схватывает, тихо стаскивая со стола тарелку с креветками. Я же беру оставшуюся двушку пива, и мы синхронно поднимаемся, пока сладкая парочка, друг к другу развернувшись, ведут интеллектуальную беседу. Богом клянусь, ещё минут десять, и они лбами друг в друга упрутся и будут громко вопить: «Ты меня уважаешь!?».

На цыпочках крадёмся к двери и также молча выходим. Хихикаем, когда оказываемся в коридоре. Собственно, картина маслом: мы, чуть ли не в обнимку, размахивая тарелкой и бутылкой пива, топаем себе к лестнице, во весь рот улыбаясь. И останавливаемся, когда в коридоре натыкаемся на Глеба, судя по всему, вернувшегося с тренировки.

— Твою ж... — он чуть ли не отскакивает, вынимая наушник и таращась на нас.

— Как думаешь, спутал? — демонстративно наклоняюсь к уху Окс и шепчу. Шепчу так, что вся общага бы услышала. Если бы, конечно, в коридоре кто-то был кроме нас.

— Не, — а она губы поджимает и прядь своих волос в пальцы берёт, к глазам моим подносит, — цвет! — тихонечко заключает и тычет вверх указательным пальчиком.

— Ёб... точно, — хихикаю, но быстро откашливаюсь и стараюсь сделать серьёзное лицо. Как будто лектора встретила и стараюсь, понимаешь, не спалиться. — Салют, — непринуждённо так машу Сименсу пятёрней и толкаю Оксану в бок, типа, двигаем!

И быстренькими шажочками мы шагаем по лестнице, пока Миронов, очевидно, с самых охуевшим за всю его жизнь лицом провожает наши спины.

Главное, Вишну не встретить, а то эпичность и так зашкаливает, ну его нафиг...

Добираемся до её комнаты без происшествий, но слишком тучно в дверь вваливаемся. И первое, что делает эта шумоголовая — бросается на колени на пол.

— Прости меня! — она чуть ли не кланяется, пока я пытаюсь понять, какие бесы её одолели. — Это вышло случайно! Клянусь тебе... Это ничего не значит!

И когда я включаю свет, то до меня доходит суть вещей. Эта на ум подбитая алкашка упала на колени перед бутылкой Джека, которая, как ей показалось, слишком обиженно на неё посмотрела. И тыкала она пальцем на пиво в моих руках, оправдываясь, мать её за ногу, перед вискарём!

— Ну хватит... — а что, подыграть нельзя? — Вы поговорите завтра, — со всем своим актёрским талантом вхожу в её положение и тяну за локоть на себя.

— Пожалуйста, можно он посидит с нами? — можно ли посидит с нами бутылка виски? Чёрт возьми, мой ответ — да.

Заходя на кухню, она плюхается пятой точкой на пол, ставя рядом с собой тарелку с креветками и делая пригласительный жест.

— Располагайся, — как щедро, не стоило...

К слову, не проходит и получаса, как я начинаю понимать, что Джеки в нашей компании — просто счастливая случайность. Ну, или не случайность. По крайней мере, бутылка пива кончается, и мы принимаемся за что покрепче. Язык развязывается окончательно, и я и понять не успеваю, как изливаю ей душу про семью.

Про то, как осталась без отца. Про то, как нещадно начала спиваться мать. И про то, как молниеносно ворвался в мою жизнь Миронов, заменив мне впоследствии практически всю семью.

Замечаю, как Окс не многозначительно вздыхает. И интересуюсь, приподнимая бровь. Точно что-то сказать хочет.

— Даже не знаю, что лучше... — виски с горла, задушевные разговоры среди ночи... больная голова на утро обеспечена. — Такая семья, зато своя. Или приёмная, которая тебя с собакой цепной путала.

Наш разговор остаётся в том же русле, только теперь она изливает душу. А я заливаю в себя виски, слушая, через какой архиебический пиздец ей пришлось пройти. Чёрт, и после услышанного я смею говорить, что у меня жизнь плохая? Да у меня рай, чёрт возьми, по сравнению с этим!

— Он когда в моей жизни появился, я долго не могла поверить, что не сплю... — так. Мягкий голос, иной тон, откинутая на дверцу шкафчика голова... Играй гармонь про мужиков, нашу любимую. — Он был практически всем для меня, а потом... — затишье, и взгляд трезвеет. Даже, стервенеет, что ли, когда она забирает у меня бутылку и делает с горлышка пару глотков. — Чёртовы тупые привычки, они остались. И я попала под горячую руку. Правда, решила, что моё новое знакомство — лишь очередная игра. Вот только обкраду этого мужика и ускачу в закат на розовом пони, — и что-то мне подсказывает, что в её плане что-то пошло не так. — Этим мужиком оказался Эд, — теперь всё ясно, — и тогда я ещё понятия не имела, в какой заднице оказалась...