— Лить виски, ты хотела сказать... — дыхание сбивается, поскольку в этот момент ловлю её пьяное тело практически в полёте. Ещё и за талию удерживаю, лишь бы эта пьяная идиотка не грохнулась.

Она ещё что-то возмущённо бормотать принимается и пальчиком своим тычет, пока я делаю вместе с ней несколько шагов и кое-как дохожу до ванной.

— Ты чего делаешь? — это она говорит, будучи опущенной башкой своей в ванную, где я направляю на неё душ и щедро поливаю холодной водой. — Блять! — трезвит, однако.

Она сейчас не в том состоянии, чтобы со мной справиться, поэтому я легко осуществляю задуманное и наконец отпускаю. В тот самый момент, когда рвотный позыв ждать себя не заставляет, и девчонка быстро плюхается на коленки перед унитазом, поспешно открывая крышку и извергая из себя практически всю гадость, которой пичкала себя все эти дни. Господи...

— Легче? — кажется, я просто мастерски притягиваю к себе эпический пиздец. Полчаса назад я шла сюда, сжимая в кулаки пальцы и мечтая расцарапать этой сучке морду, а теперь стою тут с ней над унитазом и придерживаю заботливо так её мокрые волосы, пока она блюёт. Красота, ничего не скажешь. — Ты всё? — ещё и интересуюсь, Боже ты мой.

А когда получаю в ответ кивок утвердительный, то с лёгкостью поднимаю её с пола, снова окуная в ванную и проводя ту же самую процедуру с душем, пока эта истеричка кроет меня всевозможными матами. Очухалась, блять.

— Держи, — кидаю ей в руки полотенце и умиляюсь, как быстро она его ловит. Реакция на месте, значит. — Пошли, — одной рукой под локоть её беру, а второй за талию придерживаю, потому что ловкость рук может и вернулась, а вот ноги ещё держат плохо.

— Да отвали ты... — ещё и брыкаться пытается, вот только настолько вяло, что мне и силы то применять без надобности. Поэтому и довожу её спокойно до комнаты и скидываю на диван, садясь рядом. — Чего ещё? — обиженно цыкает и даже ноги под себя поджимает. А я улыбаюсь отчего-то, уж слишком она мне мокрую кошку напоминает.

— Да так... — ухмыляюсь в ответ, получая взгляд недоверчивый. Неужто думает, что я дождусь, пока протрезвеет окончательно, дабы морду ей набить? — Полагаю, это из-за тебя Гоша в таком же состоянии? — мне стоит его имя произнести лишь, как у девчонки шерсть дыбом. — Ну, он, по крайней мере, на ногах стоит, — тут же руки поднимаю примирительно, поясняя, что он не в такую стельку.

— Тебе вообще какое дело до меня? — всё ещё недоверительно косится, а меня вдруг как иглой пронзает... Это насколько же нужно загнать себя в угол, чтобы шугаться от любого проявления человечности в свою сторону?

— Не хочу, чтобы ты совалась в коридор в таком виде, — нагло осматриваю её с ног до головы, сама головой качаю. — А то увидят ещё, каким помятым моё лицо может быть, ну его нахуй... — не знаю, зачем, но улыбаюсь. По-доброму так, сама от себя не ожидая.

И Оксана эту улыбку зеркалит, чуть губы скашивая. Дескать, за столько дней забыла, как улыбаться.

— Не высунусь, не переживай, — отводит взгляд и смещает его на отставленную мною бутылку. — Просто отдай мне моего друга, и можешь быть спокойна, — её палец направлен на бутылку Джека, а мой — к переносице, которую я тру с несколько секунд прежде, чем совершить в своей жизни очередную глупость. Потому что я буду не Кескевич, если не усугублю.

— Есть предложение получше, — плавно с дивана поднимаюсь и подаю ей руку, пока та глазами дикой кошки смотрит на меня. — Предлагаю пойти на измену и выпить пива с креветками, — и пока её брови медленно, но верно лезут на лоб, я чуть наклоняюсь, продолжая уже шёпотом. — А Джеку мы ничего не скажем...

Немая сцена, моя протянутая рука и её застывшее на лице удивление. Всё это выглядит так, будто кто-то поставил нашу жизнь на паузу, и сейчас мы покорно ждём, пока этот кто-то снова нажмёт на кнопку, чтобы увидеть продолжение.

Так и происходит, и Оксана неуверенно, но всё же укладывает в мою руку свою влажную ладонь. Поднимается с дивана, всё ещё пошатываясь, но тут же находя во мне поддержку. Опору, если быть точнее.

А я, в свою очередь, нахожу очень забавным то, что наступать на грабли постепенно становится моим любимым занятием по жизни.

Точнее, я на них не наступаю.

Я на них прыгаю.

С разбегу.

С удовольствием.

И уже с широко закрытыми глазами.

Комментарий к Писала эту главу дольше, чем какую-либо из предыдущих. И момент с Ниной и Оксаной настолько на душу лёг, что хотелось расписать его листов на десять. Но у нас ещё всё впереди, ведь так? :)

====== Часть 47 ======

Наверное, у каждого были моменты, когда он думал: А правильно ли я делаю? А нахера я это делаю?

Так случилось и со мной, когда я под руку шла по общаге с Оксаной, желая устроить страдалице «похмел-пати».

К слову, Нэт с Артёмом решили последовать моему примеру и свалить с пар. То ли выпить не терпелось, то ли переживали за то, не сотру ли я в кровь костяшки.

И каково было видеть их лица, когда я ввалилась в их комнату, придерживая за талию собственного близнеца.

Боже, здесь опять в тему «рукалицо», иначе объяснить не смогу.

Ну, а если постараться, то Наташа от удивления чуть пиво не выронила, а Депо просто замер на месте с креветкой во рту. Тоже мне, немая сцена.

— Четвёртый бокал найдётся? — слегка толкаю дверь ногой, закрывая за нами. И своим вопросом даю понять, что её появление — это именно то, что они думают.

— Эммм, — застывшая посреди комнаты Нэт только мычит, ничего внятного не озвучивая. Поэтому и приходится сбрасывать Окс на кресло и топать на кухню самой.

— Какие вы негостеприимные, — мой тон и мои действия наверняка говорят о том, что по дороге я успела знатно накидаться. Но самым страшным было то, что я была абсолютно, как стёклышко, трезва.

— Сеструнь... — подохуевший Депо входит за мной, пока я с посудой разбираюсь, кидая в рот креветку с огромной тары, — с тобой всё в порядке? — а ты как думаешь?

— Что-то не так? — демонстративно жую креветку, делая вид, что не врубаюсь. А что, им можно было с ней время в компании проводить, а мне — нет?

— Ну как тебе сказать... — репу чешет, глаза опускает. Давай, братец, блесни красноречием.

— Ты сам её сюда вернул, верно? — достаю два бокала, вставая на цыпочки, дабы до верхней полки дотянуться. Артём кивает. — Значит, будем уживаться, — невинно пожимаю плечиками, будто так всё и должно быть, — тем более, у человека травма душевная, подлатать надо, — игриво кручу в пальчиках ножки бокалов, просачиваясь мимо брата и топая в комнату.

Окс сидит, как кукла надувная, а Наташа, как столб фонарный — с места не двигается, то на неё, то на меня глядя.

— Мы пить будем или нет? — плюхаюсь рядом с Окс и вручаю той бокал. Та же берёт так несмело, как зашуганная, ей Богу. — И вы умудрялись путать меня вот с этой тихоней неродимой? — пока все в диком затупе, беру бутылку сама, сама же себе и наливаю. И не только себе. Не забываю и про... сестру?

Наташа с братом хоть и переглядываются, но себе наливают. А они как думали? Что я всё оставлю в прошлом и упущу шанс их подъебнуть?

Ха.

Ха!

Ха ещё раз!

— Так, — и первой не выдерживает моя Натали, делая глоток для храбрости. — Ничего не хочешь нам сказать?

И я откидываюсь на спинку кресла, немного притесняя Окс и вынуждая ту поёрзать.

Не жмись, сестрица, если совсем места мало будет, то я сяду на тебя.

— Хочу, — ногу на ногу закидываю, бокалом салютую, — но я ещё слишком трезва для этого.

Кажется, с этого самого момента стартует игра «Кто быстрее накидается». И выигрывает Нэт, которой, видимо, больше всех хочется знать, почему её лучшая подруга сидит рядом с той, кого ещё днём хотела вышвырнуть с общаги собственноручно.

Оксане, кстати, напиваться особо не нужно. Один её видок говорит о том, что для того, чтобы догнать её, нам нужно было начинать безбожно пить ещё с утра. Причём виски. Причём не закусывая.

И примерно к третьей бутылке языки развязываются, а к четвёртой — разговор льётся лучше песни.