Вечер. Дом Эда.

Всё ещё стараясь понять, хочу ли я видеть её связанное тело рядом с Эдом, я смотрю на Окс, которая вроде и с нами, но мыслями где-то очень далеко. Смотрю на Лину, которую спустя незначительное время поисков мы нашли связанную в багажнике. С заклеенным, блять, ртом, чтоб этому придурку пусто было. А ещё смотрю на Миронова, который о чём-то с братом трещит.

— Смелый поступок, — не успеваю заметить, как возле меня оказывается Нэт. И смотрит она, кстати, тоже на парней. — Притащить сюда эту сучку, — сдвигает губы и вижу, что улыбнуться хочет. — Но, признаюсь, хоть в чём-то полезной оказалась. А то парней бы сразу пришиб...

После этих слов мы обе глаза опускаем. Без сознания, на земле лежит связанный Эд, что не может не радовать. Край его куртки сдвинут, и за поясом мы обе наблюдаем ствол. Да... очевидно, по одному из них он бы пульнул не раздумывая, ибо силы равны. Пришлось бы попотеть, а это совсем не в его стиле...

— Я отвезу его кое-куда. Там о нём позаботятся, — на последнем слове Артём делает акцент, делая жест двумя пальцами, мол, в кавычках это всё, а не в пансионат с должным уходом его отправлю. — А вы домой езжайте, — кивает на нас, а сам вместе с Сименсом поднимает этого урода, закидывая в багажник.

— Снова расставаться с тобой?! — вопрос, на который Наташа отвечает сама. — Нет, нет, и ещё раз нет! — Депо возразить хочет, кажется, а я начинаю понимать, к чему всё ведётся.

— Я поеду с вами. Хочу лично убедиться, что его на цепь посадят, — Оксана присвистывает даже, пока я соображать пытаюсь.

— Вот и отлично, — Нэт в ладоши прихлопывает, а я так и остаюсь стоять с открытым ртом. — Прощайтесь, пока у соседей вопросы не возникли... — она кивает Линаре на меня, краешками губ шевеля. Что за...?

— Я тоже с вами, — слава Богу, дар речи на месте, — пойдём, — собираюсь уже в машину брата, но его фигура как назло возникает рядом, мешая залезть в салон.

— Во-первых: места не хватит, а во-вторых: у тебя долги по учёбе, — чего, блять? — К тому же, наш путь займёт дня три, ещё заехать кое-куда хочу. А ты пока можешь пожить в нашей комнате, — это мне сейчас благодарить его за братское напутствие, когда он мне на машину Сименса кивает?

— Надо же, как сходятся звёзды... — этот патлатый ещё и голову к небу задирает, не при делах как будто.

А мне остаётся лишь свести к переносице брови и попытаться сказать глазами брату, как сильно его люблю. Аж придушить хочется.

Отвлекают лишь объятия Линары, которая плотно в меня вжимается.

— Прости меня... — на её личике всё ещё застывшие дорожки от слёз, что переключает меня тут же, — обещаю изучить всю родословную каждого, кто будет в парни набиваться.

— Родная, — она утыкается мне в плечо и я прижимая её крепче, зарываясь носом в её волосы.

Не хочу. Не хочу её отпускать, но приходится. По крайней мере, я теперь уверена, что она будет в безопасности.

— Не скучай, — Нэт лезет с объятиями следующей, и единственные, с кем не обнимаюсь — это брат с Оксаной. Которая, вроде, тоже как сестра... но от этих мыслей я стараюсь отряхнуться как можно быстрее.

Автомобиль вскоре исчезает с поля видимости, и на площадке остаёмся только мы: я, Сименс, и накрапывающий дождь.

Разворачиваюсь в его сторону и тяжело вздыхаю, мысленно ругая себя за то, что не взяла с собой наушники. А он молча открывает пассажирскую дверь, жестом приглашая в салон.

Иду. Иду, гордо вскинув голову и виляя бёдрами. И ненароком так отвергаю его жест, открывая заднюю дверь. Которая, кстати, перед носом у меня захлопывается.

— Глеб... — надо же, я назвала его по имени...

Он ничего не делает. Просто держит дверь и стоит рядом, не отпуская меня из омута своих глаз. А мне хочется только убежать, дабы не терять контроля от этой близости.

И я пытаю удачу снова, дёргая ручку. Но его ладонь по-прежнему давит на дверь, и открыть мне её не удаётся.

— Может сядешь, пока мы не промокли? — потому что дождь с каждым мгновением всё сильнее. Ещё пару минут, и точно до нитки промокнем.

— Так убери руку, — наконец поднимаю на него глаза, совершая тотальную ошибку. Я не могу. Просто, чёрт возьми, не могу контролировать сердцебиение рядом с этим человеком. Его взгляд пленит словно, да так, что слова застревают в горле, а план по сохранению гордости летит к чертям.

И руку он, к слову, убирает. Убирает и делает маленький шаг, опираясь теперь спиной на эту блядскую дверь.

— Убрал, — на его смазливую морду крадётся улыбка, и я не могу больше прятать эмоций, что усердно топила. Улыбаюсь, но очень сдержанно, пока в безмолвном поединке мы мокнем под начавшимся ливнем.

— Нахал.

— Ещё тот.

Честно говоря, я думала, что тут будет обмен любезностями. Но наш зрительный контакт постепенно приводил к тому, что изо рта начал валить пар, а плечи от холода поджимались уже непроизвольно. И, скрестив на груди руки, я сделала до жути серьёзное, как мне казалось, лицо.

— Это только из-за дождя, — а голос то, Господи... первоклашка бы фальш услышал.

— Конечно, — он кивнул, подыгрывая, закрывая за мной дверь, как только моя задница оказалась на кожаной обивке.

Быстро обошёл авто, усевшись за руль и тут же включив печку. А мне и смотреть в его сторону не нужно было, чтобы знать, что он улыбается той самой улыбкой, которая непроизвольно подчиняет и заставляет забыть, что ещё минутами ранее я отвергала все мысли о том, что окажусь с ним вот так близко на несколько часов.

Газ в пол.

Нас ждёт дорога...

Комментарий к Потому что луга и барашки появляются там, где их не ждут :)

Юбилейная часть, жесть просто, когда 40 глав пройти успели.....

====== Часть 42 ======

Я наблюдаю за дорогой, кажущейся бесконечной. Фонарей работающих мало, и ясный просвет появляется лишь тогда, когда навстречу изредка катят фуры, освещая трассу дальняком.

Уставившись в окно, я боюсь проронить слово, дабы лишнего не сказать. Просто максимально себя отвлекаю и считаю капли на запотевшем стекле. Дворники работают, как часы, отвлекаюсь ещё и на них. На всё, что угодно, только не на его руку на коробке передач, что практически рядом с моей коленкой.

— Будешь? — не скажу, что тишина в салоне настолько уж гробовая, что его внезапный вопрос пугает. Но я всё равно слегка вздрагиваю, глядя, как он протягивает мне пачку сигарет. Отрицательно верчу башкой. — И правильно.

Сам он, к слову, тоже пренебрегает сигаретой, ибо из-за дождя не так уж и хочется окно открывать. Есть риск промокнуть, даже будучи в салоне.

— Может, скажешь хоть что-нибудь? — он снова спрашивает, но уже реагирую спокойно. Просто также отрицательно головой мотаю. — Так и будем до конца пути в молчанку играть?

Снова отворачиваюсь к окну. Помнится мне, что молчание — знак согласия, поэтому я покорно принимаюсь ждать, пока до Миронова это дойдёт.

— Нина? — не доходит, видимо.

И всё последующее время я боковым зрением вижу, как он то и дело поворачивает свою белобрысую голову ко мне. Чувствую, как изнутри что-то жжёт от его взгляда, и это что-то постепенно поднимается вверх, останавливаясь где-то в груди и мешая нормально дышать.

— Я целовалась с Гошей, — раз уж хочет поговорить — пожалуйста. Надеюсь, теперь перехочет.

Но вместо этого он резко давит по тормозам, да так, что будучи не пристёгнутой, чуть не бьюсь головой о бардачок, улетая вперёд.

Мы останавливаемся на обочине, машина не глушится. Фары продолжают освещать небольшой участок дороги перед авто, а я слышу удары капель по стеклу теперь с удвоенной силой. Ещё в этом стекле я вижу его отражение. Он повернулся теперь прямо ко мне, буквально уничтожая взглядом. И даже в отражении я видела, как огнём горят его глаза. Как заходятся ходуном скулы, и как сильно он сдерживает в себе того, кто сейчас хочет закричать, схватить меня за подбородок, развернуть к себе и заставить повторить то, что я только что сказала.