Тот же, в свою очередь, молча подошёл ближе, приглашая с собой запах никотина, ударившего девушке по ноздрям.
Усевшись на кровать, он вертел в руках мобильный телефон, наблюдая за взглядом брюнетки. Недобрый он был, к слову. Но это не помешало, а только подогрело сохранить свой прежний настрой, с которым он продолжил разговор. В другом русле, правда.
— Мы остро чувствуем, когда что-то происходит, — с первыми словами он заставил ещё сильнее вцепиться в него взглядом, от которого даже холодно становилось, но не останавливало, — называй это шестым чувством, но и я, и Глеб уверены, что с ней всё в порядке. И её отсутствие сейчас только на руку, потому что она, в своём роде, в безопасности. А зная её любовь попадать в передряги, будучи у нас под носом, то можно даже попросить её остаться на подольше там, где она есть. Меньше вероятности, что Эд или его люди смогут что-то ей сделать. Особенно, зная их пристрастие забирать тех, кто дорог.
Он продолжает уверенно и монотонно, пока Наташа качает головой. В её глазах ни капли веры. Такое чувство, что она принимает данное за нелепые отмазки в то время, как желание иметь Нину рядом с собой сейчас как никогда велико. Хотя, если разобраться, ей действительно сейчас стоит затаиться и в кустах притихнуть. Только в эти кусты вместе с ней хочется, потому нахождение рядом с Артёмом теперь слишком давит, и деваться некуда. Разговоры с Лерой вряд ли помогут, но делать нечего. Похоже, это единственный выход.
— Держи, — он протягивает телефон с записанным номером, держа его до тех пор, пока Нэт не протягивает руку, — можешь со своего позвонить. Может, так больше вероятности будет, что возьмёт.
Брюнетка кивает, доставая из кармана джинс мобильный и неспешно набирая номер.
Гудки. Гудки. Гудки.
И этот голос... такой желанный, и такой неуверенный. Такое чувство, что Нина подготовлена не была и не знала, как реагировать на подругу. Ведь та в какой-то степени тоже виновата неслабо. Столько лет рука об руку, и не различить с этой чёртовой стервой.
— Кескевич... — Нина на том конце только трубку успевает снять, даже не договорив короткое «Слушаю», как Нэт практически перебивает, пытаясь улыбнуться и потирая переносицу.
— Ты не одна, — констатирует блондинка, ибо плотно заученное правило называть по телефону друг друга по фамилии в подобных случаях сидит в голове плотно. — Сименс?
— Не то слово, — вздох, продолжение разговора под пристальным взглядом Артёма.
— Депо... — то слово, судя по смешку Наташи.
— Где ты, родная? Мне не хватает тебя. Мне так много нужно тебе сказать, попросить прощения...
И пускай через силу, но сейчас у Нины просто не хватает силы дуться и разговаривать с подругой сухо. Особенно когда по голосу чувствуется, что этот звонок далеко не задушевный, и перед ним явно что-то произошло.
— Всё в порядке, я с Линой, — улыбка блондинки, кажется, чувствуется через расстояние, и Нэт сквозь остаток слёз пытается сложить губы в ту самую дугу, но эмоции отчего-то мешаются, и подступившие вновь слёзы, кажется, можно назвать слезами радости. — Мы в доме у... — Нина вдруг тормозит, и Наташа чуть настораживается, замечая боковым зрением, как вместе с ней напрягается и Депо, — у наших знакомых. Всё хорошо, правда, я вернусь на днях. Просто хочу побыть с сестрой.
Нэт слушает молча, кивает, роняя напоследок короткое «Я люблю тебя», после чего медленно отрывает телефон от уха, сбрасывая вызов и отбрасывая его на кровать.
— Она с Линой, — понимая, что значит заинтересованный взгляд Артёма, она бесцветно отвечает, опираясь ладонью на стену и неспешно вставая на ноги. — Всё хорошо.
— Это всё? — стоит ей шагнуть мимо, как Депо вдруг хватает за кисть, вынуждая остановиться. — На твоём телефоне ведь стоит запись разговоров? — он поднимает взгляд на девушку, встречаясь с её дикими, полными презрения глазами. Точнее, затмевающая ярость говорит об этом, вытесняя истинные эмоции. — Это. Всё? — произносит отдельно каждое слово, отчётливо, строго, в какой-то момент успевая пожалеть, что этим только усугубил ситуацию.
Наташа смотрит раздражённо, поджимая челюсть и сжимая пальцы в кулак. Губы сжимаются в тонкую линию, она через силу кивает только один раз и вырывает руку из хватки Артёма, стараясь как можно быстрее покинуть его общество, дабы не сорваться.
Пускай их разделяет лишь стена, но и её сейчас достаточно. Пускай столь короткий разговор с Ниной помог хотя бы на минуту, она и этому рада. Только вот неизвестно, радоваться или огорчаться тому факту, что Нина вовремя затормозила, ни сказав ни слова про своё местонахождение. Ибо неизвестно, был ли это факт недоверия, или же она знала, что прознай Депо об этом — это не сыграет в её сторону.
Греясь желанием найти пачку сигарет хотя бы наполовину полной, Нэт ставит на плиту чайник, прикрывая глаза, стоит ей услышать хлопок входной двери. Тем лучше. Видимо, о потребности побыть сейчас друг без друга Депо понял сам.
— И что же ты хочешь знать? — после озвученной просьбы Окс, Килиан разваливается в кресле основательно, закидывая ногу на мягкую ручку и наматывая прядь волос на пальчик.
— Как можно больше, — Оксана бегло облизывает губы, заведомо зная, что бывшая подруга не откажет. — Чем жил, что делал, чем занимался... до всего этого, — сгибая руку в локте, девушка делает незамысловатое движение пальцами, невесомо обводя помещение. И имеет она ввиду ничто иное, как всё общежитие в целом. — Не думаю, что он был романтичной особой до встречи с ней. Да и навряд ли занимался только тем, что читал книжки и снимал котят с деревьев.
Килла кивает, внимая всем её желаниям. Но соглашаться не спешит, апеллируя тем, что подумает и сделает всё, что в её силах.
Кстати о них.
Согнутая в локте рука и взгляд на наручные часы — вестник скорого прихода Максима, который обещал не задерживаться.
— Поняла, — блондинка театрально улыбается и примирительно поднимает руки, вставая с дивана. — Он знает о нашей связи? — будучи у двери, она пристально смотрит на Килиан и чуть щурит кошачьи глазки, отслеживая эмоции знакомой и пытаясь понять всё без её ответа.
И понимает, когда светловолосая едва глаза не закатывает и практически бесшумно цыкает куда-то в сторону.
— Не твоё дело.
Ещё как её. Ровно как и чётко выданный ответ на её вопрос.
— До скорого, — губки растянуты в улыбке, и сама Окс чуть ли не вприпрыжку покидает комнату Кил, улыбаясь до самого первого этажа.
— Чего лыбишься? — она вдруг вздрагивает, потому как витая в собственных мыслях напрочь забывает о людях вокруг. А когда в себя приходит, то видит рядом с собой Сименса с неподожженной сигаретой в зубах.
— Нельзя? — былая стервозность уплывает с лица в момент, и на смену приходят невинные глазки и поджатые губы, что так не идёт её образу.
— Это обычно не предвещает ничего хорошего, — выставляя руку, он невесомо обводит пальцем её личико, давая понять, что она не успела скрыть свою сущность вовремя.
— Извини, — сама не соображая, за каким болтом выдавливает из себя извинения, Окс таращится на блондина не моргая, пока тот не делает шаг ей навстречу.
— Слушай, — один шаг вперёд от него, один от неё назад, и так дважды, пока девчонка не упирается спиной в стенку, — у меня сейчас совсем нет настроения решать твои ребусы, поэтому будь добра, — он аккуратно вынимает сигарету, оставляя ту меж пальцев и не теряя зрительного контакта со всё ещё не моргающей девушкой, — не усложняй. Иначе... — его голос тихий, даже на миг может показаться, что приторный. А тон... тон словно вынуждает Оксану сглотнуть и наконец вспомнить, что у неё есть язык. Вспомнить для того, чтобы продолжить фразу за него.
— Похоронишь в саду, — тонкий, почти писклявый голосок. А Сименс заметно чертит дугу улыбки пухлыми губами, вновь зажимая меж них сигарету и заметно кивая.
— Умница, — она, наверно, должна тоже кивнуть или ответить, но она стоит молча, ровно как и он сам. Только в глаза ей смотреть продолжает, будто пытаясь сканировать и залезть глубже, пробраться через это поверхностное притворное послушание, за которым, он уверен, спрятана целая буря.
