— Депо не дожил наверное, — делится умозаключением Нэт, — катафалк поди уже нужен.
По правде сказать, впервые за всю нашу совместную историю мы видели парней в таком состоянии. Даже изрядно накидавшись, они не прекращали пить, вливая в себя добрый арсенал Артёмовских запасов. Нет, причиной тому не Новый год был, а, как повторял Михайлов после пятой стопки, “Проводы отчаянного друга к лодке семейной жизни в трудное плавание”. Так, кажется, этот идиот бормотал своим языком заплетающимся. Но ни его речь, ни воспоминания этой ночи, когда главные дураки в виде Сименса и Депо чуть не подрались, не поделив последний бутерброд, ничего не могло отвлечь от мысли: это ж блять вдвойне ответственней быть придётся! И вообще, казалось, банальный штамп, ну колечко на пальце, но сердце всё равно взбудоражено сжималось, стоило представить себе эту обновку.
— Нина Миронова, — вдумчиво глянув куда-то ввысь, я своим изречением заставила затормозить Наташу у порога.
— Ты чего? — подруга по-доброму улыбнулась, головой покачала, ну а после всё же взяла меня за руку, затягивая в дом.
— Мне страшно, — и не спрашивай, почему. Я просто ещё морально не готова покупать киндер и делить его с кем-то.
— Дурёха, — Нэт, кажется, ещё не надоело губы в ухмылочке растягивать, потому что она это делает на протяжении всего пути.
А за порогом кровь в венах стынет сильнее. Казалось бы, донельзя беспомощное белобрысое отродье, уснувшее вчера на моих коленях... сейчас он невнятно о чём-то лепечет, протягивая руку к запримеченной заветной бутылке со спасательной водой. Но я смотрю на него как-то... по-другому, что ли. Признаться, я вообще не думала и не собиралась думать о браке ближайшие пару лет, но этому несносному индюку естественно нужно все мои планы с ног на голову перевернуть. Причём одним простым жестом.
Последующие дни только вогнали меня в ещё большие думки. Наташа безуспешно пыталась отвлечь меня, Артём доставал своими братскими наставлениями, но реально помогла лишь одна Лера. Непринуждённо так, девчонка просто кивнула на свой живот и тоскливо выдала:
— А представляешь, какого мне?
И действительно, как это, находиться в компании отшибленных алкашей и знать, что один из них тебя и близко к бутылке не подпустит? Господи, а представить если только, каким будет Миронов? Ну, когда я беременной буду... Я ведь буду? Боже, что меня ещё ждёт...
— А мы когда заявление подавать пойдём? — Миронов упал со мной рядом на диван и игриво спросил, что заставило меня только актёрски глаза закатить и отвернуть от него мордашку, дескать, говори в другую сторону.
— Когда протрезвеешь, — легонько отталкиваю его от себя, а сама улыбку сдержать не могу. Это ж как надо ждать и хотеть сего события, чтобы пить не просыхая?
— Всё равно моей официально будешь, — икает, но до конца выдерживает предложение. Буду, Миронов, буду... от тебя разве что в земле спрячешься, и то не факт.
Несмотря на желание парней провести эти каникулы дома, в обнимку с баром, нам с девчонками всё же удалось заставить их поднять свои задницы хотя бы ненадолго.
— Никакого пива, пока не сходите с нами в кино, — Нэт, да ещё и на высоких шпильках, стояла с высоко поднятой рукой, держа за горлышко двумя пальчиками объект вожделения Артёма.
— Ну Натусик... — блять, а ведь я раньше и не знала, что помятый брат с перепоя это так смешно.
— Хуюсик, — огрызнулась моя дама, легко толкая от себя Шатохина, — быстро привели себя в порядок и пошли с нами! Охрана, блин...
Да, только в качестве охраны рядом с нами их сейчас не хватало. Таким самим охрана нужна, ну да чёрт с ним. Не сидеть же все праздники в одном помещении.
К слову, в доме нас осталось только четыре пары. Макс с Килиан пожелали продолжить собственный отдых в другом месте, а вот Гоша с Окс предпочли остаться, разделив с нами время. И признаться, к Оксане я уже не относилась холодно. Скорее, нейтрально, иногда проявляя слабину и обнажая перед ней эмоции. В конце концов, со своим отражением иначе не получалось.
Ещё один немаловажный факт: нам было мало того, что мы вытащили парней из тёплой норки. Мы решили пойти в своих извращениях дальше, заставляя несчастных топать до кинотеатра пешком. Нам то хорошо, мы выгуляны, воздухом дышим, погодой наслаждаемся. А вот четверо бедолаг позади нас наверняка уже обдумывают в голове план мести, пока ноги успевают за нами волочить.
Что насчёт фильма: нам было наплевать, какой фильм и про что он будет. Нам было главное из дома выползти, в люди выйти. Но, если признаться, мы немного просчитались, ведь четверо остолопов быстро подхватили тот факт, что вместе с попкорном тут продают ещё и пиво.
Фильм, на удивление, оказался довольно неплохим. Особенно, если учитывать, что эту прогулку как всегда оплачивал Депо. А ещё он довольно забавно всю дорогу домой время от времени подскакивал, только под конец пути понимая, что это был телефон.
— Бля, а я и думаю, чего это вибрирует... я же на беззвучный убирал, — хватается за карман уже на пороге дома, впуская внутрь сначала всех нас. — Чёрт, десять пропущенных. Геворг звонил.
Между этими двумя предложениями есть небольшая пауза. Имя в последнем нам ни о чём не говорит, но, судя по вытянувшемуся лицу брата и вмиг протрезвевшим парням становится ясно, что что-то не так. И пока Депо нащупывает пальцами выключатель, зажигая свет в гостиной, я практически подскакиваю на месте, слыша низкий голос.
— Наверное, это было что-то важное.
Вальяжно оперевшись на столешницу, лицом к нам стоит Скруджи. Так, кажется, его величают. Его поза чересчур расслаблена, на лице ни тени тревоги, а меж пальцев крутится ствол, которым он не упускает возможность взмахнуть, заставляя всех напрячься.
— Да спокойно, тут всего один патрон, как минимум семеро из вас останутся живы, — ненормальный смех, громкое чавканье жвачкой и безбожное напряжение в этих квадратных метрах, где градус уже донельзя повысился, что дышать сложно. — Знаете, а ведь мне не пришлось бы проходить через всё это унижение от ваших шавок, если бы не ты, — он резко останавливает взгляд на блондине, такая в него пистолетом. — Это ведь из-за тебя всё не так пошло, уродец чёртов, — а ведь правда, если бы тогда он ему в ноги Окс не кинул, после чего отобрал любимую игрушку сразу, то так называемого унижения испытать бы не пришлось. И это не повлекло бы за собой цепь тех событий, что привели его к данной участи с людьми Артёма.
Вцепляюсь в руку Миронова, как в круг спасательный, заходясь уже крупной дрожью. Этот недоносок болен, серьёзно болен на всю свою голову, и я понятия не имею, какой его шаг будет следующим. От этого и вылезаю невольно вперёд, желая загородить собой Глеба, но он лишь уверенно отводит меня за свою спину, безмолвно приказывая не лезть.
— Я вас уверяю, господа, всё будет хорошо, прошу лишь оставить меня с глазу на глаз с этим товарищем, — сволочь, упивается стоит, а меня колотить начинает, как суку, и башка на автомате вертится, отрицая происходящее.
— Нет... — себе под нос, шёпотом.
— Обыкновенный мужской разговор, просто не хочу выяснять отношения на публике, — улыбка, широкая такая, скалистая.
— Нет, — твержу всё, цепляясь за его руку сильнее.
— Он уже ведь взрослый мальчик, давайте же, — театральные жесты, вздохи, как тошнит...
— Всё будет хорошо, — успеваю только глаза прикрыть и слово трёхбуквенное выдать, как Глеб через плечо ко мне обращается, пытаясь отдалить от себя.
— Нет! — теперь это слышат все. Я упорно не хочу выпускать его из цепких пальцев, но снова эта игра взглядами с Депо, который медленно, но верно оттаскивает меня от Миронова.
— Я вернусь. Обещаю.
Три слова, но сколько дрожи. Бросаю на него последний взгляд, прежде чем дверь перед носом закроется, и мы все окажемся на пороге.
А сердце не успокаивается. Оно буквально вылетает из темницы, прорываясь сквозь рёбра и давая импульсы прямо в мозг. Ноющая боль в груди, руки раньше так никогда не дрожали. Хотя, что может быть? Нас восемь человек, вряд ли он бросится беспредельничать, если жизнь дорога. Если...
