— Ему бы повезло еще больше, если б он с ними вообще не встречался, — заметил другой голос.

— А вот тут вы не правы, — возразил капитан. — В этом-то ему как раз повезло. Я ведь не зря начал эту историю с разговора о том, какое будущее ему было уготовано. А после всего того, что случилось, он получил все что желал, и даже более того.

— И царствие небесное? — ехидно переспросил я. Капитан Цирус улыбнулся.

— Ну, на счет царствия небесного не знаю, а вот все остальное — полной мерой. На этот счет даже письменное свидетельство есть. Да вы его и сами должны знать.

— Да? А как его зовут, вашего счастливчика?

— Иов.

Капитан открыл свой саквояж и бросил на стол книгу с крестом на обложке. Книга была потерта, видно, что ею когда-то часто пользовались. От удара она раскрылась. На развороте мы увидели гравюру — святой благословлял старца в рубище.

Рассеивая наши сомнения, Цирус ткнул пальцем в святого:

— Капитан Рондугл. Расплачивается.

..Точно помню, что день тот оказался праздничным. Не то день Космонавтики, не то начало второй Экологической контрреволюции, то ли еще что-то, потому что «Свирепый поросенок» оказался битком набит. Наши-то все, конечно, там с утра сидели, а последним Хон заявился и Хаспера с собой привел.

Как его в корчме увидели — гул поднялся. Тот разулыбался, и пошел по столам. Когда со всеми перездоровался, к нашему столику вернулся.

Я многих коллекционеров знаю. Сейчас кто только себя в них не числит, и чего только не собирают: и марки, и метеориты, и пуговицы, и даже пиджаки премьер министров, но по-настоящему оригинальных коллекций не так много. Я, например, только две знаю — облаков, Сергея Вячеславовича Володина, да вот Хасперовскую — Умных людей. Чем еще Хасперовская хороша, так тем, что всегда она у него под руками. Нет, нет. Никаких электронных записных книжек, никаких памятных блоков. Всё гораздо проще. Он её на себе носит. Форма исполнения очень оригинальна — татуировка. Один только минус. Оказалось, что умных людей довольно много, а сам Хаспер ростом не больно велик.

На сегодняшний день у него свободной остается только часть спины, левая нога от колена и ниже и те части тела, которые неприлично открывать в людных местах. Правда он и их тоже вроде бы собирается пользовать — заносить туда имена выдающихся негодяев, но все же такое ограничение заставило его относиться к людям все более и более взыскательно.

Поэтому каждое новое имя, попадающее в коллекцию, могло принадлежать человеку, совершившему что-нибудь выдающееся. Сел Хаспер за стол. Расспрашивать его мы сразу не стали, ждем когда чесаться начнет. Смотрю, действительно, спину чешет. Значит, есть там свежая татуировка.

Значит, еще один умный человек ему повстречался.

Тут мы его осторожно расспрашивать начинаем: о жизни, о здоровье, о коллекции, как, мол, там она? Есть ли прибавление?

— Есть, — кивает Хаспер, — как не быть? Умных людей в мире как песку на берегу.

Это присказка у него такая.

— Я тут занес не себя некоего Эвина Лоэра. Большого ума человек. Голыми руками двух боевых киберов положил, а когда понял, что напрасно, сумел и из этого для себя пользу извлечь.

— Как так?

— Расскажу, расскажу, только сначала небольшая предыстория.

Есть в системе гаммы Южного Креста планета. Голубой Белюль называется. Их всего-то там две. Два Белюля. Голубой и Розовый. Их так чтоб не путаться назвали.

Розовый Белюль — тот пустой. Пыльные бури, метан. Ничего интересного, кроме ветхой базы Странников на Южном полюсе, а вот Голубой Белюль место куда как более привлекательное — кислород, растительность, главное — люди. Цивилизация.

Не Бог весть какая, конечно — вторая четверть цикла железа, а все-таки. Торговля, обработка металлов. Города кое-где. И посейчас есть глухие места во Вселенной, вот и гамма Креста была одним из таких углов. Жили они сами по себе, никого не трогали и их никто не трогал — потому что и не знали о их существовании. Так может быть, и прожили бы и прожили они незамеченными до начала своей космической эры, если б не свалился им на головы наш торговый крейсер. Причем в буквальном смысле слова свалился.

Кто забыл, тому напомню. Через этот сектор проходит несколько внепространственных торговых трасс, главная из которых из Третьего Шарового скопления и звездной области Мену.

И вот однажды ЧП — пропадает с трассы беспилотный грузовой крейсер с грузом для «Двойной Оранжевой компании».

Ну, пропал и пропал. Пространство ведь не собственный карман. Тут уж чего только не бывает. Одно хорошо — людей не было на борту, да и груз не то чтоб очень уж серьезный — лабораторное оборудование. Но у кого-то подозрение возникло. Дело в том, что следило «Объединенное Страховое общество» за этой самой «Двойной Оранжевой». Замечались за ними кое-какие мелкие грешки, которые обещали обернуться в будущем большими гадостями.

И приняли решение поискать-таки крейсер, тем более, что сама компания без лишнего шума предпринимала оч-чень энергичные меры по розыску пропажи. Где мы его только не искали, однако, все зря. Пропал крейсер, словно в воду канул и растворился там. Ни следов, никакой — никакой зацепочки. Однако, сами понимаете, если в одном месте что-то пропало, то в другом это самое «что-то», ну в нашем случае крейсер, должно появиться. По-другому пока не бывает. Закон один для всех. Тут хоть космическими масштабами оперируй, хоть собственным карманом. Так и в этот раз получилось.

Пропал крейсер в одном месте, а появился на Голубом Белюле. Из-за чего такое с ним произошло, мы даже разобраться не смогли. Похоже, что тот из прыжка вышел прямо в атмосферу. Автоматика, конечно, пыталась кое-что сделать, но….

Короче говоря, если я скажу, что его при посадке сильно потрепало, это будет неправдой. Более точно будет сказать, что от корабля почти ничего не осталось.

Верхняя часть от него еще в воздухе откололась, а нижняя врезалась в землю при аварийной посадке со всем полагающимся при этом набором неприятностей — перегрузкой, отказом системы спасения груза, пожаром и т. д. Когда я его впервые увидел больше всего он походил на полуобгоревшую свечку, по которой к тому же прошлись ногами. Причем не один раз.

Представьте себе. Колонна, метров 90 в высоту, и по всей её поверхности — подтеки оплавленного металла, складки, дыры, трещины.

От груза, само собой, почти ничего не осталось. Конечно, если б это оказался обычный груз — спектрометры там или термометры, то от него не осталось бы совсем ничего, но в этом случае…

Не зря, оказывается, мы его искали. Там вместо научных клистирных трубок, как в накладных значилось, имелся груз боевых киберов. Знаете, этакий полный набор. Там тебе и боевая техника, и ремонтная машина, и фортификатор и еще что-то. Куда? Для чего? Не знаю. Это уже не мы разбирались. Другие компетентные органы.

Машины эти, понятно, серьезные, рассчитанные не на лабораторные условия и научное обхождение, а как раз на переделки вроде той, какая случилась.

Конечно после того, что произошло 9/10 груза не то что воевать — двигаться не могли, но все же кое-кому, кому меньше досталось, удалось выбраться из корабля.

Могу себе представить, что у них в мозгу творилось после такой посадки. И вот с такими-то, набекрень сдвинутыми мозгами, они начинают выполнять заложенную в них программу. К счастью для туземцев, да и для нас тоже боеспособными остались только два кибера и поскольку Центральный Координатор, структура куда как более тонкая, при посадке разрушился и управлять стало некому они стали выполнять простейшую программу — «Охрана лагеря». Это означало, что круг, диаметром в три километра с центром у разбитого крейсера становился охраняемой зоной, в которую без разрешения Центрального Координатора попасть никто не мог. А поскольку Координатор стал к этому времени обесточенной грудой металло-органики, то ясно, что такое разрешение никто дать не мог. Хоть крейсер-то и рухнул в краю достаточно пустынном и серьезного вреда никому не причинил (разбитые окна и заики не в счет), киберы, однако, выбравшись на волю, хлопот местным жителям прибавили. Они-то все происшедшее совсем в ином свете видели. Мне довелось тамошние хроники почитать. Я сам натура художественная, впечатлительная. В юности стишки пописывал и вполне представляю, как такой случай можно представить. «За одну ночь вырос железный замок, в котором жили жестокие железные рыцари. Пришельцы были сильны, свирепы и непобедимы…» Это, кстати, туземцы проверили уже в первые же дни. Отряд местного рыцарства небесные гости искрошили в мелкую крошку и выбросили за охраняемую территорию.