– Успокойся. Радоваться еще рано. Что это за твари, не знаю, – коротко ответил он и обратился к Вахуру: – Я притащил всех, кто остался в живых. Все погибли. Нужно отсюда выбираться.

– Выбираться? Как? Мы окружены.

– За этим домом через метров двадцать пять забор, а за ним конец этой проклятой колонии. Надеюсь, у меня хватит сил, чтобы доставить вас туда, а там бегите, что есть мочи. Только переносить буду по одному. Поэтому решайте, кто останется последним и будет обороняться до моего возвращения.

– Подождите, а Торол с Дармой? Ты видел их, Красный? – вмешался Дэрек.

– Нет. Они, скорее всего, мертвы. Мне жаль.

– Не может быть. Надо проверить. Я знаю Торола, он жив!

– Не говори глупостей, сын. Они погибли. Смирись, – принялся успокаивать его Вахур, но Дэрек его не слушал.

– Красный, пожалуйста, сходи, узнай. Прошу тебя, – стал упрашивать сын вождя, – или я сам пойду!

Каменный воин и Вахур переглянулись.

– Ладно, Дэрек. Я мигом, а вы здесь держитесь. Хорошо?

Сын Вахура кивнул, а Красный запрыгал к дому, куда удалились Торол с Дармой.

Вскоре он был на крыше их дома. Это был тот самый дом, где Красный увидел Дарму, и где познакомились новоиспеченные влюбленные. Поразительно, но какой контраст с остальной частью колонии. Здесь было тихо, как будто ничего ужасного и не происходило. Здесь не протекала черная смертельная река, пожирающая все на своем пути и оставляющая после себя обглоданные человеческие кости. Единственным доказательством того, что это не сон, было несколько пожирателей плоти, стоявшие на улице перед домом, но они не собирались туда входить. Напротив, они ждали чего-то, держа на плечах несколько человеческих трупов.

Недолго думая, Красный бесшумно спрыгнул и молниеносно убил жукоподобных тварей, не дав им опомнится. Оглядевшись, он вошел в дом.

***

– Знаешь, я так рад, что судьба свела нас вместе. Жалко конечно, что для этого нам пришлось испытать так много горя. Я очень хотел бы увидеть твоих родителей, сказать им, что они воспитали самую замечательную девушку на свете, что я люблю ее и для меня большая честь просить ее руки, – лепетал Торол, гладя свою возлюбленную по голове и одновременно неторопливо перебирая растрепавшиеся черные локоны.

Она лежала на его голой груди, опираясь подбородком на свои перекрещенные руки, и глядела на него дивными черными глазами. Ее губы были открыты в загадочной улыбке, подобной чашечке цветка, распустившегося во всей благоухающей красоте, а щеки горели алым румянцем, не остывшим еще от недавнего занятия любовью.

– Ты будешь моей женой? – спросил Торол взволнованным голосом.

Ответа не последовало. Дарма молча лежала и продолжала таинственно улыбаться.

– Любовь моя, ты слышишь?

Она приподнялась на локтях и склонилась над возлюбленным, ее ароматное дыхание ударило ему в нос.

– Ты знаешь ответ, любимый. Я сразу тебя выбрала, – проговорила Дарма и сильно поцеловала его в губы, – в качестве отца и пищи для моих детей.

– Что?.. – попытался проговорить Торол, но губы его не слушались.

– Знаешь, может, я становлюсь немного сентиментальной от близкого общения с людьми, но мне тебя даже немного жаль. Возможно, ты мне действительно понравился, но нам с тобой не по пути. Так что прости, – проговорила Дарма каким-то грубым и неприятным голосом, одновременно водя своим пальцем по телу мальчика, иногда сильно корябая его кожу.

Вдруг где-то раздался ужасный женский крик. Торол изо всех сил попытался подняться, но его тело было сковано по рукам и ногам собственными мышцами.

– О-о-о, слышишь? Мои дети начали пиршество. Скоро твоим друзьям настанет конец, даже тому отвратительному каменному. Не понимаю, как можно воскреснуть мертвому? Хотя чему удивляться в этом странном и забавном мире. Ты ведь даже не можешь себе представить, кем мы были в начале своей жизни. Знаешь? Нет! Муравьями! Так вы нас называли. Обычными маленькими безобидными муравьями! Потом с нами произошли непонятные изменения, и теперь мы такие, какие есть. А знаешь, благодаря кому все это произошло? Опять нет! Глупец! Благодаря вам, конечно! Умному и сильному человеку, хозяину мира! И где теперь его превосходство? Нету! Мы заманили вас в ловушку и теперь хорошенько поужинаем. Мои дети давно не ели, с тех пор, как пришли сюда. Не черная смерть погубила колонию Дайдврост, а мы – митроки. Теперь мы так себя называем. Я втерлась в доверие к жившим до вас здесь людям, и они приютили меня. В этом самом доме нашла себе мужа, а он – свою смерть. Честно скажу, по сравнению с тобой все мои бывшие были такими уродами. Пусть эта мысль согревает тебя, когда я начну тебя есть. Тем более, что я тоже очень красива и тебе повезло провести последние минуты своей жизни, занимаясь любовью со мной. Остальным же такого счастья не предвидится: они проснутся от нашего чудодейственного сна с откушенными ногами, среди трупов своих родных и близких… Слышишь, крики стихают, все кончено. Пока, мой дорогой муж. Ты внес свою лепту в рождение наших детей.

С последними словами Дарма, являвшаяся маткой митроков, страстно поцеловала Торола, откусив при этом ему нижнюю губу, а затем стала яростно вгрызаться ему в живот. Крик боли застыл в горле мальчика, не могущего выразить свои страдания ни единым движением. Каким-то чудодейственным способом Дарма парализовала мальчика. Другу Дэрека оставалось только лежать и смотреть, как части его тела исчезают в пасти чудовищной возлюбленной.

***

– Торол, Дарма, вы живы? – спросил Красный, сам не веря своим словам и с осторожностью осматривая дом.

Здесь было тихо, только в очаге потрескивал маленький огонек, слабо освещая внутреннюю обстановку. Все было на тех же местах, как и в первый раз, даже комок на соломенной кровати в углу.

– Дарма? – удивился воин и подошел ближе, но тут же в ужасе остановился.

Много раз за этот вечер Красному с трудом приходилось сохранять хладнокровие, но увиденная картина совершенно выбила его из колеи. Такого не мог предположить никто. На окровавленной кровати лежал Торол, вернее, то, что от него осталось, а над ним склонилась Дарма, та самая маленькая милая девочка, и усердно жевала оторванную руку своим красивым ротиком, по краям которого сочилась кровь. Услышав воина, она обернулась, оскалившись в отвратительной усмешке и обнажив острые зубы.

– Я знала, что с тобой будут проблемы, – мрачно проговорила девочка, – но не подозревала, что мне самой придется разбираться с тобой. Мне – королеве митроков!

Произнеся последние слова, она плюнула в Красного частью руки Торола, отчего тот отшатнулся в сторону. Затем девочка поднялась и, неестественно выгибаясь, начала видоизменяться на глазах. Ее маленькое хрупкое тельце принялось увеличиваться в объеме, покрываясь черным толстым панцирем и освобождая из живота еще две пары нечеловеческих ног. Параллельно с этим ее руки удлинялись, на голове вылезли усики, а изо рта показались белоснежные клыки. Вскоре перед Красным предстало огромное трехметровое чудовище с массивным брюхом и длинными передними лапами с клешнями на концах. Существо дыхнуло на воина горячим вонючим воздухом и громко заревело.

– Лучше уходи по-хорошему, странник. Ты нам не нужен, – грубо промолвила королева митроков. – Все равно ты несъедобный.

Красный не стал ее слушать, а, молниеносно подбежав к ней, отрубил передние конечности. Затем голову. Обезглавленное тело затрепетало в конвульсиях, а на пол хлынула темная жидкость.

– Какая мерзость! – проворчал Красный и, последний раз взглянув на труп Торола, направился к выходу.

В этот момент в дом ворвались митроки. Они озадаченно посмотрели на свою королеву и, поняв, что она мертва, с криками бросились на ее убийцу.

Красный отступил к очагу и принял боевую стойку, вытянув лезвия, а жуки остановились, боязливо посматривая на мелькающий за его спиной огонь. Догадавшись в чем дело, каменный воин, выхватив из очага горящую палку, бросил ею в них, отчего они отпрянули в сторону, а сам зацепился за балку в потолке и вылез на крышу через отверстие.