– Я знаю, братик. Я знаю, – немного озадаченно проговорила сестра и тут же, переменившись в лице, весело проговорила: – Ну что, давай собираться. Времени мало, а ты еще должен успеть разгромить мятежников.

– И точно, – вспомнил он. – Поможешь мне?

– Конечно. Куда ты без меня, – наигранно засмеялась она.

***

Через полтора часа на вымощенной белым камнем площади выстроились имперские войска. Они были представлены тремя отрядами свадов – любимых воинов Фроста. Такая симпатия объяснялась вполне логично. Свады были быстрыми, хорошо вооруженными солдатами, сочетающими в себе достоинства елноков, легких и тяжелых пехотинцев. С легкими пехотинцами их роднило отличное владение мечом и копьем, с тяжелыми – первоклассная броня. Металлические пластины подобно рыбьей чешуе плотно обхватывали все их члены, включая голову, позволяя телу совершать любые движения в полном объеме, словно это было не железо, а ткань. На спинах свадов висели полумягкие гибкие щиты из металлических пластинок, нашитых на толстую кожаную основу. Такие щиты весили немного, но являлись очень прочными. Кроме того, во время верховой езды они защищали спины имперских воинов. Это было очень удобно в ходе ложных отступлений – частых маневров свадов.

Как и полагалось любому человеческому воину имперской армии, их лица закрывали маски, изображавшие лицо молодого императора. Такая причуда колдуна имела не только практическое значение в качестве защиты головы, но и наделялась сакральным смыслом. Таким образом Сунраз показывал своим врагам, что он вездесущ, а сражение с воином имперской армии означало вызов самому богу. Следует отметить, что такие маски не носили некоторые военачальники, а также существа типа корусов и елноков.

Высокая скорость любимых солдат Фроста достигалась за счет необычных ездовых животных. Здесь снова постарался колдун Сунраз. Пораженный в свое время скоростью, ловкостью и грацией пантер, он создал сумериконов. Это были огромные четырехлапые хищники черного цвета с загнутой спереди назад гривой в виде длинных игл. В отличие от своих всадников, сумериконы не были покрыты металлом – их кожа отличалась особой прочностью, что позволяло сохранять скоростные качества.

Главным вооружением свадов являлись сложносоставные, полурефлексивные луки. Они так назывались потому, что в спущенном состоянии рога хотя и отходили вперед, но угол между ними и рукояткой сохранялся. Такой лук был длиной 89 см и хранился в специальном футляре с пришитым к нему снаружи отделением для стрел на левом боку. Свады славились непревзойденной меткостью и способностью выпускать до 15 стрел в минуту, что роднило их с елноками.

Перед своим маленьким войском на огромном черном лантае красовался король Фрост. Он по-прежнему был в своих черных кожаных одеждах с развевающимся на плечах плащом. В металлических доспехах он не нуждался, поскольку император Сунраз, в силу безграничной любви к своему единственному сыну, попытался всячески уберечь его от малейшей неприятности. С этой целью колдун создал для него единственную в империи магическую мантию, способную противостоять практически любому внешнему воздействию. Ее нельзя было порвать, сжечь, пробить и т.п. Она также защищала от жары и болезней. С той же целью император поломал голову и над сумериконом, пытаясь создать из него еще более быстрое и ловкое существо, способное в час нужды спасти Фроста. Так получился лантай – огромное животное с дымящейся головой, длинным хвостом и горящими огнем лапами. Своим видом оно внушало трепет, скоростью превосходило любое известное животное и было практически неуязвимо.

Но этим не ограничился колдун. Еще одним видом магического совершенства являлся меч Фроста. Он представлял собой длинный обоюдоострый клинок, изготовленный из волшебного сплава металлов и способный перерубить что угодно. Кроме того, чтобы сыну не приходилось всюду носить довольно тяжелое оружие, Сунраз сделал его нематериальным. Чтобы обрести меч, королю только нужно было вытянуть в сторону руку и подумать о нем.

На собравшийся перед дворцом имперский отряд вышло посмотреть несколько корусов, представителей знати и друзей короля. Среди них была и Кинелла. Она с напускным восторгом глядела на резвившегося на лантае Фроста, улыбаясь и хлопая в ладоши.

Когда король закончил свое показательное выступление, Кинеллу поддержали аплодисментами остальные. Фрост их поблагодарил, отвесив низкий поклон, и подъехал к сестре.

– Я ждал этого момента несколько лет, но сейчас, когда покидаю тебя, мне становится немного грустно, – проговорил он, свесившись с лантая. – Помолись за меня, сестра.

– Обязательно. Наш отец услышит мою молитву, будь уверен, – нежно сказала она и, обняв Фроста, поцеловала в лоб. – Можно маленькую просьбу, братик?

– Все, что пожелаешь, – с готовностью ответил король.

– Только ты не обижайся. Хорошо?

– Ты меня пугаешь, сестренка. Что случилось?

– Не кажется ли тебе… – начала было Кинелла, но остановилась, испуганно взглянув на Фроста.

– Говори, не бойся.

– Не кажется ли тебе, что ничтожным рабам будет слишком много чести, если ты поедешь к ним на лантае? Может лучше пересесть на сумерикона, а лучшего скакуна империи оставить здесь? Ваше Королевское Величество и без него с легкостью справится с кучкой мятежников.

– Ты так считаешь? – призадумался он. – Может, ты и права.

Через несколько минут Фрост восседал на черном кошкоподобном существе с острыми когтями на лапах.

Принцесса снова обняла короля.

– Осторожней там, братик. Я буду ждать тебя. Возвращайся поскорей.

– Я вернусь с победой и славой нашего оружия. Ты сможешь гордиться мной, сестра, – гордо заявил он.

– Я и так горжусь тобой.

Тот улыбнулся и указал мечом на Кинеллу:

– За старшего.

– Есть, мой господин.

– Открыть ворота! – громогласно объявил король.

Огромные ворота, отделяющие имперский дворец от Знатного квартала, со скрипом отворились.

Фрост оглянулся на свое маленькое, но непобедимое войско, затем, выпрямившись в седле и махнув мечом, скомандовал: «За мной». Три отряда свадов быстро двинулись за ним.

Вскоре площадь опустела. От всадников остался только столп пыли. Люди и твари принялись расходиться.

– Ну вот и наступил удобный момент, – улыбаясь, проговорила Кинелла, довольно потирая руки. – Надеюсь, он больше не вернется.

– Ты так думаешь? – спросил стоявший сбоку от нее Люкус.

– Время покажет, – загадочно ответила она.

Когда затягиваешь пояс, желудок

становится ближе к сердцу.

Доминик Опольский

Прошла неделя с тех пор, как жители Устутской колонии покинули стоянку около долины Остывших Сердец. Пейзаж не менялся. Все та же бескрайняя песчаная пустошь, невыносимо палящее солнце и беспощадный ветер. Тем не менее люди не отчаивались, а наоборот, находились в прекрасном расположении духа. Причиной тому являлся их новообретенный герой – Красный. Благодаря непобедимому воину у них появилось с десяток новых легасов, оставшихся после нападения кочевников. Ездовые животные отчасти облегчили передвижение колонны и позволили совершать разведку в поисках пищи и воды, а также более тщательно контролировать местность. Но самое главное – у людей появился гарант безопасности в лице Красного, способного сокрушить любого противника, и надежда на то, что конечная точка их путешествия все-таки будет достигнута.

Ничего подобного нельзя было сказать об их нареченном герое. Красный, в отличие от людей, чувствовал себя ужасно. Для преодоления прескверных природных условий эпохи Мрачных Перемен требовалось много энергии, а за последнюю неделю пути ни одного живого существа, а следовательно, ни капельки крови – источника его силы. В результате каменный воин неизбежно слабел и видоизменялся. Тело лишилось шипов, цвет потускнел, конечности стали походить на палки, глаза снова приобрели желтоватый оттенок. Вместе с внешней трансформацией менялся и характер Красного. Грубость и без причины появляющаяся злость крепко укоренились в его отношениях с людьми, даже с Дэреком. Он постепенно терял контроль над собой и принимал вид совершенно другого существа – существа, терзаемого нестерпимым голодом, который с каждой минутой становился все сильнее, затмевал разум и приказывал совершить убийство. Но самое страшное заключалось в том, что в борьбе каменного воина с голодом побеждал последний. Красный все чаще посматривал на людей и легасов как на потенциальную добычу и не знал, сколько еще продержится, чтобы не кинуться на кого-нибудь и не разорвать на части.