— Что?

Если Найджела и удивила ее реакция, то он не подал виду.

— Слушай, я знаю, что легко начать. Я прекрасно знаю. Она держит меня под каблуком уже больше двадцати лет, и я все равно каждый раз возвращаюсь за большим, потому что, — он состроил гримасу. — Я знаю, что она нуждается во мне, даже если это не совсем так. Она использует людей, Энди. Не дай ей сделать с тобой то же самое. Не становись незаменимой. Ты же хочешь когда-нибудь выбраться отсюда, не так ли?

Энди сглотнула, вспомнив, какова на вкус кожа Миранды. Конечно, она хотела выбраться, естественно, она хотела жить своей собственной жизнью.

— Ты говоришь так, будто «Подиум» какая-то клетка, — сказала она.

— Самая стильная клетка во всем мире, дорогая, — легко ответил Найджел и купил Энди еще пива.

К тому времени, как она вернулась домой, Нейт уже спал, и она была за это благодарна.

Она лежала без сна, думая о словах Найджела, и гадала, чтобы он сказал, если бы знал, что уже слишком поздно. Она беспокоится о Миранде Пристли, и дверь клетки давно уже захлопнулась у нее за спиной.

Так она думает до следующего дня, когда Миранда говорит сопровождать ее к Кельвину Кляйну. На этот раз была запланированная за несколько недель поездка, а не повод взять машину, и определенно блуза с глубоким вырезом ничего не значила. Кроме того, поверх блузы был надет блейзер, и Миранда, казалось, даже не заметила, как Энди следом села в машину. Энди пыталась в миллионный раз убедить себя, что это облегчение, это правильно, что их маленькая игра подошла к концу. В конце концов, это не могло закончиться ничем хорошим.

Так что для Энди осталось тайной, почему, как только дверь захлопнулась и Рой отъехал от обочины, почему она придвинулась ближе без видимого разрешения от Миранды и закрыла глаза, и прикоснулась губами к точке пульса на шее, глубоко вдыхая аромат парфюма. Однако еще большей тайной осталось то, почему Миранда выгнулась в ответ на ее прикосновение с мягким, но безошибочным «ох!», а затем, впервые за все время, коснулась Энди, поглаживая руками вдоль ее спины. И Энди никогда в жизни не поймет этого электрического разряда, что ударил ее, когда она прижала Миранду к сидению, не встретив протеста.

Сейчас она делала то, что хотела раньше. Она целовала Миранду за ухом, в точке, что заставляла женщину слегка дрожать, и в этот раз она не видела никаких меток, потому что ее не волновало, она не хотела знать. Энди лизнула. Деликатно, нежно. У Миранды перехватило дыхание. Энди должна была двигать ртом, потому что если не станет, то оставит засос, а она не должна была оставлять никаких меток. Она целовала линию между шеей и плечом, между ожерельем и пиджаком, а Миранда дрожала, словно листок на ветру.

Энди обнажила зубы и слегка дотронулась к коже Миранды. Миранда замерла, но потом поняла, что Энди не собиралась кусать, и издала звук близкий к стону. Энди касалась зубами шеи Миранды, отрываясь лишь для того, чтобы коснуться горячим языком в нескольких местах. Миранда держалась за нее обеими руками, но теперь она переместила одну между ними. Энди остановилась, испугавшись, что ее собираются оттолкнуть, но затем ее обдало жаром, как только она осознала, что Миранда начала расстегивать свой пиджак. Он распахнулся, открывая для Энди блузу с глубоким вырезом, с еще большим доступом к коже.

Энди хотелось застонать, но не хватало воздуха. Она держала глаза открытыми, целуя все ниже, наблюдая, как после каждого поцелуя кожа еще больше краснела и покрывалась мурашками, она ощущала, как Миранда лихорадочно дышит под ней. Мягкий подъем груди в такт дыханию так хорошо ощущался губами. Она ненавидела Стивена. Она ненавидела любого, у кого когда-либо была возможность видеть и касаться Миранды, и при этом не пользоваться каждым шансом.

Энди целовала у самого края блузы, слишком близко к тому, чтобы сдвинуть ткань. Но она не могла сделать этого, не сейчас. Правила. Если она и не хотела их соблюдать, то была обязана хотя бы ради Миранды. Ради той, о ком она беспокоилась. Очень сильно.

Блуза действительно была с глубоким вырезом. Энди могла сказать, где были соски, могла ощущать их сквозь ткань щекой и подбородком, могла даже видеть кружевной бюстгальтер. Неудивительно, что она надела пиджак. Миранда тяжело дышала и подрагивала, цепляясь за Энди, вонзая ногти в плечи, когда девушка остановилась. Энди подняла взгляд. Миранда откинулась назад с закрытыми глазами, и можно было видеть, как сильно пульсирует венка на ее шее, в то время как она ерзала под поцелуями. Она была великолепна, идеальна. Энди застонала, от чего Миранда снова вздрогнула, а затем быстро переместилась к другой груди, готовая проделать то же самое, чтобы быть полностью справедливой.

Но как только она открыла рот и лишь слегка коснулась языком, что-то произошло. Миранда напряглась. Она выгнула спину, отрываясь от спинки сиденья, и задержала дыхание на выдохе, издавая отчаянные хныки, которые резко перешли в неожиданное «ах, ах, ах-х!», а затем она откинулась обратно, широко раскрыв глаза и тяжело дыша.

Энди поняла, что только что заставила Миранду кончить. Этого знания было достаточно, чтобы, нет, не кончить самой, но ощутить невыносимое тянущее возбуждение меж ног, и она резко закрыла глаза, пытаясь обрести необходимый контроль. Боже милостивый.

Прежде чем сделать что-то глупое, она решила скользнуть обратно к своему месту, оторвавшись от Миранды, которая прикрыла глаза дрожащей рукой и глубоко дышала, стараясь прийти в себя. Ее пиджак был распахнут, а блуза съехала на одно плечо, обнажая лямку бюстгальтера. Ее шея была красной, а волосы спутаны после того, как она резко откинулась на спинку.

Машина начала замедляться.

Энди тяжело задышала, осознавая, какое зрелище они собой представляют. В особенности Миранда. Любой, кто взглянул бы на них сейчас, понял бы, чем они занимались. Она быстро поправила волосы, в то время как Миранда села ровно, все еще дрожа, и начала застегивать свой пиджак деревянными пальцами. Она пригладила волосы, а затем снова поправила пиджак. Ее рука потянулась к коробке с салфетками, чтобы вытереть грудь, словно намереваясь стереть все следы от губ Энди. Она не смотрела в ее сторону.

У Энди похолодело внутри. Но потом машина остановилась, и Миранда открыла дверь, не дожидаясь Роя. Она практически вбежала внутрь здания, заставляя Энди догонять. А Энди, игнорируя любопытный взгляд Роя, поспешила следом, однако успела увидеть лишь проблеск серебристых волос в закрывающемся лифте.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Энди услышала звоночек от новоприбывшего лифта. И все ради того, чтобы, когда она добралась до пятнадцатого этажа и прошла к офису Анны Кляйн, секретарша остановила ее.

— Простите, — начала она с вежливой улыбкой, — вы ассистентка Миранды Пристли?

— Да, — ответила Энди, крепко прижимая блокнот к груди.

— Она сказала мне передать вам, чтобы вы возвращались в «Подиум» и отправили машину обратно за ней.

— Я… — Энди не поняла, что именно услышала. — Что?

Секретарша пожала плечами.

— Это все, что она мне сказала. Но встреча закончится через час, так что…

Так что Энди лучше поспешить, если она хочет, чтобы Рой смог вернуться за Мирандой вовремя. Только сложно было сказать, что она спешила, потому что ее ноги были будто из свинца, как и все тело. Особенно сердце. Она плохо чувствовала себя из-за того, как поступила с Нейтом, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какие отвратительные чувства она испытывает сейчас, и она даже понятия не имела, где именно облажалась, потому что именно это и случилось. Хуже, чем раньше.

Вероятно, ее уволят. Может, это к лучшему. Она не думала, что теперь когда-либо сможет взглянуть Миранде в глаза.

Однако не было никаких причин, чтобы оставлять после себя беспорядок. По крайней мере, ей хотелось, чтобы Миранда запомнила ее компетентной в своей работе. Так что, когда она вернулась, то сразу притворилась, что все в порядке, и у нее вышло очень хорошо, потому что даже Эмили не смогла заметить ее расстройства, и она провела остаток дня на телефоне, общаясь с ушлыми французскими провайдерами. Это был один из немногих случаев, когда она не была вежлива, ведь было попросту бесполезно. Нет, мадам Пристли не желает блинов. Она хочет ромовую бабу*. Неужели так сложно понять?