Она остановилась, внезапно осознав, что дотронулась до части тела Миранды. Более того, она сделала это без разрешения. Более того, она до сих пор держала руку. И, в конце концов, она поняла то, что Миранда не отдернула руку и все еще сидела напротив со слегка пораженным выражением на лице.

Они обе уставились на руку Миранды, словно видели ее впервые. Она была на удивление теплой в хватке Энди. Мягкой и гладкой, такой, какой она хотела чувствовать кожу Нейта, когда они занимались любовью. Желудок Энди упал куда-то вниз. Она отпустила руку, которая просто повисла в воздухе, оставленная, прежде чем Миранда вернула отдернула к себе на колени.

— Простите, — приглушенно произнесла Энди. Миранда ничего не ответила, а потом, слава Богу, машина остановилась.

Тем вечером Энди вернулась домой и трахалась с Нейтом до скрипа в кровати. Она не просила его побриться.

Затем все пошло так, будто они были в «Сумеречной зоне»*. Потому что одного этого инцидента должно было хватить, чтобы вывести их обоих из себя и пресечь эти игры на корню. Но на следующее утро в офисе, когда Энди принесла «Старбакс», Миранда посмотрела на нее этим взглядом ну, что это будет сегодня?

Впервые Энди не смогла придумать, что сказать. У нее был слишком обширный выбор. Ведь, когда она вошла в офис с кофе и увидела Миранду впервые за весь день, Энди поняла, что Миранда Пристли была самой красивой женщиной во всем мире, всегда была, и сейчас она поняла, что даже не знает с чего начать, чтобы донести эту истину до самой Миранды.

Она смотрела на Миранду в полной беспомощности, когда отдавала ей «Старбакс». Отдавала. Она не поставила его на стол, как обычно, а протянула латте, и Миранда потянулась в ответ. Их пальцы соприкоснулись, и Энди ощутила внезапный жар в том месте, где было касание.

— У вас мягкая кожа, — прошептала она так тихо, что сразу задумалась, услышала ли Миранда даже с такой незначительной дистанции. Но Миранда услышала, потому что что-то мелькнуло в голубых глазах.

— Будьте готовы к обеду, — произнесла она.

Она не сказала куда. Энди сглотнула, кивнула и ретировалась к своему столу. Эмили одарила ее легкой злобной усмешкой, как только она села, ошибочно восприняв волнение Энди за расстройство от возможного нагоняя от Миранды. Энди не волновало, потому что у нее была иная проблема: до обеда оставалось три с половиной часа.

Но, в конце концов, спустя часы, дни и века время прошло, и Энди с Мирандой сидели в мерседесе. От нервов вспотели ладони, и она попыталась вытереть их незаметно об юбку.

Миранда, не потрудившись пристегнуть ремень безопасности, повернулась, чтобы внимательно взглянуть на Энди. Боже. В то утро у нее не было галлюцинаций, и она не преувеличивала. Миранда выглядела роскошно. Энди просто сидела какое-то время, рассматривая. Сейчас она признавала, что Миранда была настолько превосходна, что могла заставить ее растечься в лужицу только лишь своим существованием, и Энди подумала о том, что должна пользоваться каждым шансом. Все дело было в… эстетике. Словно созерцание Мона Лизы.

Миранда протянула руку.

У Энди перехватило дыхание. Она сглотнула, потянулась и взяла руку Миранды в свою во второй раз за последние два дня, и попыталась не думать о том, насколько сюрреалистично было сидеть на заднем сидении машины держась за руки с Мирандой Пристли. Потому что все было не совсем так. Она просто…

Энди прекратила думать и решила сделать то, что хотела, и не думать о том, почему ей этого хотелось. Потому что, именно такое поведение навязывал «Подиум», именно эту идею продавал журнал: идею желать чего-то, и, возможно, получить это однажды, ни в коем случае не ощущая вину за свои желания, потому что ты просто веселишься.

Энди не была уверена, что веселилась, ведь ее сердце начало отбивать бешеный ритм, а в ушах нарастал гул, и ею завладело легкое головокружение. Но даже не думая о том, что именно делает, она погладила пальцем тыльную сторону ладони Миранды: костяшки пальцев, ухоженные ногти, а затем развернула руку, чтобы проследовать дальше вдоль линии жизни на ладони.

Она дотронулась до удивительно тонкого запястья и отважилась взглянуть на Миранду. Щеки ее приобрели легкий розоватый оттенок, но лицо оставалось спокойным, а дыхание ровным. Она вздернула брови. Энди сглотнула, кивнула и рискнула, пробежав пальцами вдоль руки, пока не достигла локтя, места, где начинался рукав. Миранда дернула рукой, когда Энди коснулась ткани, и она отняла свою руку в понимании.

(Потому что это одно из правил. Энди никогда не касается Миранды в тех местах, что скрыты одеждой, и она никогда не пытается сдвинуть ее. Это, по факту, правило, и одна из тех причин, почему они не являются изменщиками.)

На следующий день они никуда не отправились вместе, хотя Энди все-таки пришлось сходить за туфлями от Филиппа Лим. Когда она вернулась, то поднесла туфли Миранде лично по ее же указанию, вместо того, чтобы отнести их в шкаф «Подиума». Эмили побежала в уборную, как только Энди переступила порог офиса, а это означало, что, пока Миранда копалась в множестве платформ и шпилек, у Энди была возможность наблюдать за женщиной без страха быть замеченной. Хотя, даже если бы и заметили, то вряд ли бы это вызвало подозрения; все бы просто решили, что она стала жертвой одержимости Мирандой, как Эмили. Они никогда не смогут заподозрить, что Миранда позволяет…

Миранда действительно позволяла. Она подняла коробку из-под обуви, дернула головой, намекая, чтобы Энди прихватила остальное, а затем Энди последовала за ней к столу, что стоял в углу офиса, вне поля зрения для рецепции. Они поставили коробки на стол, а после Миранда развернулась к ней, располагаясь так, чтобы оказаться между Энди и любым, кто посмел бы войти в кабинет. Она склонила голову набок, и ее ожерелье поймало внезапный отблеск солнца.

Энди ничего не спросила, ничего не сказала вообще. Как и Миранда. Энди просто протянула руку и погладила кончиками пальцев шею Миранды, немного удивляясь, насколько теплой оказалась кожа под ее прикосновениями. Значит, Миранда все-таки не хладнокровная рептилия. У Миранды затрепетали веки, но она не закрыла глаза. Они стояли там, замерев на несколько мгновений, как если бы весь оставшийся день (и мир) замер, чтобы Энди смогла дотронуться до своего босса без всякой причины и цели, кроме лишь той, что заставляла участиться пульс на шее у Миранды.

Энди нащупала пульс кончиками пальцев, а затем обхватила всей ладонью Миранду за шею, подумав против воли о том, сколько же сотрудников «Подиума» желало взять эту женщину за горло. Ее пальцы покалывали, и она знала, что теперь они будут пахнуть парфюмом Миранды. Она проскользнула рукой чуточку выше, чтобы совсем немного, почти невесомо коснуться серебристых волос, не беспокоя при этом ни единой пряди, стараясь уловить хоть какой-нибудь намек на текстуру и мягкость.

Миранда медленно, но глубоко вдохнула. Энди опустила руку.

— Это все, — слегка хриплым голосом произнесла женщина. Энди ушла.

На следующий день они снова сидели в машине, и Миранда позволила Энди поцеловать ее руку вместо простых прикосновений. Энди была совершенно уверена, что это не смотрелось как выражение чести (хотя Миранда определенно представляла себя как королеву, или императрицу), но факт был в том, что кожа Миранды была хороша на ощупь, но еще лучше она ощущалась под прикосновениями губ.

Вот как все началось. И это та точка, где они были сейчас:

В машине, снова. Дело не в том, что им претит разнообразие, просто машина с тонированными стеклами и перегородкой действительно самое подходящее место, потому что люди не пялятся на них, лишенные возможности толковать их действия неверно.

Энди признает, что легко бы было неверно подумать. Должно быть, она выглядела немного странной, склонившись и нежно целуя оголенную шею Миранды, выражая свое эстетическое наслаждение прикосновениями губ и дыхания, щекоча кожу Миранды кончиками волос. Нейт бы не принял это, определенно нет. Он так же не понимал возросшего аппетита Энди, потому что с того момента, как она начала прикасаться к Миранде, она стала приходить домой готовая к сексу, который в любом случае Нейт всегда был рад предоставить. Они больше не обсуждали ее работу. Или его, если говорить откровенно. Раньше они говорили обо всем на свете, но сейчас Энди приходит домой, они занимаются сексом, а потом он засыпает, в то время как она лежит и думает о «Подиуме» и о том, что же Миранда наденет на следующий день.