Однако на следующий день Миранда снова ее удивила.

Энди думала, что идиотизм, который она продемонстрировала, был забыт, или, по крайней мере, отброшен Мирандой в дальний ящик своего сознания за ненадобностью и неуместностью. Однако сразу после обеда, как только они закончили очередной бесконечный список инструкций и поручений, Энди, сидящая напротив, взглянула на Миранду, и женщина ответила ей внимательным изучающим взглядом.

— Хм, — слабо произнесла Энди, опустив взгляд в свои заметки, — что-нибудь еще?

Миранда в необычной манере изогнула губы.

— У вас нет ничего приятного, чтобы сказать мне сегодня, Андреа?

Энди почувствовала, что краснеет. Она никогда не была так смущена. Хоть Миранда и не казалась злой, и все могло быть куда хуже, но все еще оставалось неправильным то, как Миранда забавлялась происходящим. Энди лишь пыталась помочь.

— Я, — произнесла она слишком мягким тоном к своему неудовольствию, — мне жаль, если я… Я хочу сказать, что мне жаль, что…

Миранда откинулась на спинку кресла, барабаня пальцами о поверхность стола. Выражение ее лица снова приобрело холодный и отстранённый вид.

— Это все, — сказала она.

Оу…? Ох. Черт.

— О’кей, — произнесла Энди, поднимаясь со стула с блокнотом и ручкой в руках. — Правильно, — прежде чем уйти, она быстро подумала, тяжело сглотнув, посмотрела Миранде в глаза и прошептала. — Ваши глаза сегодня особенно голубые.

Миранда моргнула. Энди не могла сказать, было ли это намеренно.

— Я думаю, это все ваша блуза, — продолжила она, ощущая себя безмерно глупой. — Подчеркивает цвет. Хм. Я пойду позвоню Патрику.

Тем не менее, вот с чего все началось. Вот так просто. Абсолютно невинно.

И после этого Энди стала говорить Миранде по одному комплименту каждый день, когда их никто не мог услышать. И каждый раз как Миранда переступала порог офиса, Энди сразу начинала что-нибудь придумывать. Это было нелегкой задачей в те дни, когда Миранда была в действительно ужасном настроении. Однако, несмотря на то, как кошмарно порой вела себя Миранда, она все еще выглядела хорошо, и этого было достаточно, чтобы начать.

Так что Энди начала с легких комплиментов. С вещей, которые Миранде, вероятно, приходилось слушать все время, но она никогда не протестовала, чтобы услышать их снова, и неважно, насколько странными они были порой. К примеру:

— У вас хорошие руки.

Но Миранда даже не засмеялась. И вскоре Энди пришлось расширить свой список, потому что она знала, что Миранда не придет в восторг, если она станет повторяться. Однажды она увидела Миранду в великолепном костюме в полоску и при первой же возможности выпалила:

— Этот костюм потрясающе подчеркивает вашу фигуру, ну, знаете, более потрясающе, чем обычно.

Как только она произнесла это, то поняла, что действительно так считала; она всегда искренне говорила комплименты (у Миранды действительно были голубые глаза и хорошие руки), но этот костюм по-настоящему ошеломлял, и Энди не могла отвести взгляд.

Миранда вздернула бровь и взглянула на нее поверх очков. Энди ощутила жар на лице, как только поняла, что именно сделала. Она не подошла и не сказала «отличная задница, Миранда», но это подразумевалось, и Миранда знала об этом, и она знала, что Энди знала, что она знает.

Затем, на секунду Энди заметила, как дернулись губы Миранды. Меньше секунды, но все же. А потом Миранда сказала:

— Это все, — и отвернулась к своей газете.

Итак, лед тронулся. После этого Энди позволила своему воображению немного разгуляться, но в разумных пределах: «у вас отличная походка», «ваши волосы выглядят потрясно, нет, я имею ввиду, всегда» и «мне нравится, как вы смеетесь, когда искренны». Энди до сих пор удивлялась, как ее за последнее не уволили, но потом поняла, что эти слова были и вправду приятны Миранде. (Недостаточно, чтобы заставить ее засмеяться, конечно, но наслаждаемся тем, что имеем).

Невинно. Абсолютно. Странно, да, но невинно, абсолютно.

С того момента, как Энди начала вести эту странную игру с Мирандой, их секс с Нейтом стал редким явлением. Было много причин, конечно: они оба работали допоздна и приходили домой изнуренными; Нейт не любил ее работу, не любил то, в какую сторону она менялась. Тем не менее, они были молоды, и дела шли не совсем плохо, особенно не после того, как Энди однажды ночью попросила Нейта побриться прямо перед тем, как заняться любовью, чтобы его щеки были более мягкими и гладкими.

На следующий день Энди сказала Миранде, что у нее прекрасная кожа. А именно, безупречная. Она долгое время думала об этом, и этот день показался ей подходящим, чтобы сказать.

— Мы отправляемся к Донне Каран через тридцать минут, — произнесла Миранда даже не взглянув на нее. — Машину ко мне, и будьте готовы.

Энди поникла. Миранда никогда не комментировала ее комплименты, но обычно хотя бы смотрела на Энди. Может быть, она не обратила внимание, или вообще не услышала? Комплимент был хорош. Кому бы не понравилось услышать, что у них идеальная кожа?

Ну, если Миранда решила упустить приятные слова сегодня, то это было ее дело. Энди старалась не выглядеть надутой, когда усаживалась возле Миранды в салоне машины тридцать минут спустя.

Миранда сняла очки и повернулась к Энди.

— Безупречная? — прямо спросила она.

У Энди открылся рот, а затем она быстро его захлопнула. Впервые Миранда ответила на комплимент.

— Ну… да, — произнесла Энди, — ну, знаете, насколько я могу судить. Как… как на благотворительном банкете, когда вы носили черное платье.

— Вы смотрели?

— Было трудно пропустить, — слабо ответила Энди. Какого черта ожидала Миранда, надевая подобное платье, обнажающее океаны кремовой кожи: подъем и изгибы ее плеч, ее шея и грудь? Даже ожерелье не могло отвлечь внимание. Разве не предполагалось, чтобы люди смотрели?

— Я хочу сказать, что… Цвет действительно вам подходит, — быстро добавила она, надеясь, чтобы слова не звучали так, будто бы Энди разглядывала Миранду не из эстетических соображений. Потому что это не так. К слову, она вообще не рассматривала Миранду, нет, сэр. С этим стоило обратиться к Эмили. И Эмили раздражалась с каждым днем все больше из-за того, что Миранда теперь одаривала своей благосклонностью Энди. Так что больше никаких поползновений в сторону территории Эмили.

— Вы уставились на мою грудь, — сухо произнесла Миранда.

Энди вернулась к реальности и со страхом осознала, что она действительно смотрела прямо на грудь Миранды. Она даже не осознавала этого. Просто сегодня блуза Миранды была действительно шикарной, с глубоким вырезом и струящейся тканью, что очень подходило женщине. Блуза давала легкие намеки и обещания, которые были не обязательны к выполнению. Энди могла наблюдать линию ее шеи, которая пересекалась тонкими ключицами, а затем дальше, вниз, где можно было видеть плавное углубление, ох, Христос, она зажмурилась.

— Простите, — прошептала она. — Не могла ничего поделать. — Что? — Я имею ввиду, я не намеренно!

— Не могла ничего поделать, — вдумчиво произнесла Миранда так, будто была в секунде от смеха. — Оправдание мальчишки-подростка.

Энди открыла глаза, решив, что встретит свою судьбу как взрослая женщина, даже если ситуация была до ужаса смущающей.

— Мне жа… — почти повторила она и запнулась, когда заметила выражение лица Миранды: созерцательное. И, возможно, немного подстрекающее.

Подначивающее Энди. Миранда это любила. Но какого рода вызов был на этот раз?

Энди прочистила горло.

— Я не хотела вас смутить, — попыталась она.

Губы Миранды изогнулись в пренебрежении.

— Вы этого не сделали.

Ох. Ладно. Да уж, младший ассистент был в принципе не способен смутить Миранду. Энди старалась не пасть духом снова.

— Ну… хорошо, — пробормотала она. — В любом случае, это правда.

— Что именно? Безупречная кожа, или то, что вы не могли ничего поделать?

— Все! — воскликнула Энди повышенным голосом, почти сорвавшись на вопль, утратив самообладание. Что она должна была ответить? Она могла выдерживать только до этого момента, и неважно, что Миранда хотела видеть ее сверхчеловеком. — Я хочу сказать, что вы же не считаете, будто я это выдумываю, нет же? Вот, смотрите… — она потянулась и взяла руку Миранды в свою, удерживая контакт. — Серьезно, взгляните. Это, это прекрасная рука! Даже когда вы не носите каких-либо колец. И…