Вот тогда-то она и совершила нечто ужасное.

Ресторан Нейта находился чуть ниже по улице.

Он наградил ее удивленным, а затем тяжелым взглядом, как только она зашла внутрь, но все равно пошел следом в скрытое помещение ресторана. И он все равно слушал, пока она, запинаясь, говорила:

— Мне так жаль из-за прошлой ночи. Я просто вышла из себя. Полностью моя вина. У меня нет никаких оправданий.

Взгляд Нейта смягчился, когда она коснулась его груди, и он ответил на поцелуй.

А потом ударился спиной о стену, когда она запрыгнула прямо на него, сжимая со всей силой, от чего ее юбка задралась до пояса, а его штаны оказались на лодыжках. Они не могли задерживаться, кто-то мог засечь, их могли арестовать, и о карьере можно было бы забыть. Энди вспомнила вздохи Миранды и кончила так сильно, хныча в шею Нейту.

Они разошлись с поцелуем. Энди ощущала себя грязной, во всех смыслах. И, что еще хуже, сытой. Она нуждалась в этом. Когда она вернулась в ресторан, стейк Миранды только сняли с гриля. Пахло фантастически, но Энди все еще тошнило.

В два часа машина с Мирандой отъехала от «Элиас-Кларк». На ней была блуза, заманчиво демонстрирующая открытые плечи, но ничего более. Разрез ей определённо шел. У Энди заболело в груди от этого вида, ведь она знала, что произойдет дальше.

Так и случилось. Миранда повелительно взглянула, как бы говоря: «Думаешь, что-то изменилось? А теперь сюда, сейчас же». Энди подсела чуть ближе. Настолько, чтобы Миранда смогла учуять.

И Миранда смогла. От Энди несло потом, сексом и смазкой, что оставалась на внутренней стороне бедер, которую она не потрудилась смыть. Миранда резко замерла, и Энди еще не доводилось видеть ее такой. Ее ноздри дернулись, губы сжались так, будто она только что отведала лимон, а затем женщина просто отвернулась к окну. Энди спрашивала себя, пристегивая ремень, что же она только что видела.

Миранда едва ли что-нибудь сказала за все мероприятие. Она кратко кивала, но хотя бы не поджимала губы. Бедный Кельвин не знал, куда себя деть. Энди же было плевать. Все, что она могла делать, это сидеть тихо, притворяясь, будто очень внимательно наблюдает, но она знала, что Джоселин, сидящая рядом, могла чуять тот же запах, что и Миранда ранее. Она не думала об этом. Когда пришло время покинуть здание, Джоселин наградила ее легким толчком в плечо и дерзкой ухмылкой, от чего снова захотелось вырвать.

Она никогда не использовала Нейта прежде. Вообще-то, она никого раньше не использовала, не так, по крайней мере. Нейт такого не заслуживал. Энди никогда не ощущала себя настолько виноватой.

Вечером у двойняшек был концерт, поэтому Миранда не появлялась в офисе до конца дня.

— Какое облегчение, спасибо большое, — шутит Найджел, и все со смехом приступают к работе. Кроме Эмили, которая лишь хмурится в ответ, и Энди, которая слишком отрешена от всего происходящего.

Она очень, очень нежна с Нейтом этой ночью. К тому времени, как они ложились спать (они не занимались сексом на этот раз), Энди почти удалось себя убедить, что это не простая ласка, что она действительно беспокоится о чувствах Нейта, а не ведома собственным чувством вины. Он отличный парень. Прекрасный партнер. Все это знали, все ей об этом говорили. Ей очень повезло.

На следующий день было тепло и солнечно, однако это не помешало Миранде явиться в офис укутанной в одежду с шеи до колен. Шею обвивал шелковый шарф, спадающий на блузу с высоким воротником и длинными рукавами.

Посыл был предельно ясен: если сегодня и выпадет возможность, то Энди все равно останется ни с чем, потому что сегодня Миранда не желала прикосновений, или поцелуев, или комплиментов. Возможно, никогда больше не захочет. Энди не плакала, потому что она не маленький ребенок, и ведь она сама виновата, нужно было относиться с благодарностью к тому, что имеешь.

Миранда в полной мере компенсировала всем передышку, которой наслаждались днем ранее. Никто не мог сделать что-либо верно, даже Найджел. У Эмили лицо покрывалось красными пятнами, а в глазах стояли слезы, как только Миранда смотрела на нее. К обеду все уже были полумертвы, а одного из них даже уволили.

Энди приподняла подбородок, но высоко голову не задирала, когда несла Миранде ее кофе, достаточно горячий, чтобы прожечь дыру в языке, а затем разложила журналы на столе с миллиметровой точностью. Она была единственной, на кого Миранда не обращала никакого внимания. Она даже не взглянула на нее, будто бы отрицала само существование.

Оставалось всего четыре дня до Парижа. Энди ждала, что Миранда изменит свое решение и в итоге возьмет с собой Эмили. Но шли дни, а Миранда молчала. А потом Энди поняла, что она ничего и не скажет. По непостижимым причинам Миранда не собиралась менять решение. Было еще что-то, что она хотела от нее. И что-то, чего хотела от нее сама Энди.

Этим же вечером Энди собрала всю свою храбрость, быстро сбегала в «Старбакс» и принесла Миранде латте, которое купила за свои деньги. Миранда взглянула на нее исподлобья, когда ей предложили кофе.

— Я не просила, — резко выдала женщина.

— Я знаю, — мягко произнесла Энди. Миранда опасно сузила глаза, наконец взглянув прямо на нее, а не на кофе.

— Мне жаль, — сказала Энди и прочистила горло. Миранда продолжала смотреть, сощурив глаза.

Энди поставила кофе на стол трясущимися руками, а затем сказала:

— Я… Я просто пойду, пока.

Она знала, что Миранда провожала ее взглядом. Она не знала, что пыталась достигнуть всем этим, помимо простого прощения (в то время как Нейт заслуживал этого гораздо больше), но не думала, что это сработает.

Этим вечером, после работы и доставки книги, Энди с Найджелом выбрались в бар. Она была немного удивлена и насторожена тем, что Найджел предпочел ее компанию, но потом стало ясно, что у него не было ничего шпионского на уме, так что они просто сидели и пили: пиво для нее и несколько стопок водки для него.

— Адский денек, — сказал он.

— Да, кажется, — ответила Энди. — Как и все другие, не так ли?

— Некоторые из них, итак, ты готова к Парижу?

— А кто-нибудь вообще готов? — она попыталась выдавить улыбку. — Думаю, да. Я была на телефоне с отелем целые сутки, стараясь все устроить. Я буквально чувствовала, как администратор закатывал глаза, когда я пыталась сказать что-нибудь на французском.

— Она прилично нагрузила тебя, не так ли?

Энди поежилась.

— Да.

Она не ожидала подобного, когда задача свалилась ей на плечи. Она задавалась вопросом, поможет ли рассказ о ее трудных буднях наладить отношения с Эмили. Найджел наградил ее долгим взглядом, пока она не вздохнула и не спросила:

— Что?

— Ты делаешь это, ты знаешь, — тихо произнес он. — Ты удивила меня, должен признаться, но она никогда не была настолько привязана к ассистенту прежде.

Энди почувствовала, что краснеет, и напомнила себе, что Найджел не знал и половины. Если только Миранда не зажималась со своими ассистентами в темных углах прежде, что было маловероятно, учитывая, как все начиналось.

— Ты меня сейчас предупреждаешь? — спросила она со смешком. — Джоселин пыталась. Она сказала, что я допущу ошибку.

Найджел закатил глаза.

— Джоселин. Боже. Ты хочешь поговорить о безмозглых… Хотя, в чем-то она права, — он отпил водки. — В любом случае, дальше все станет яснее. Но я просто хотел сказать, что ты отлично справляешься. Ты должна была заметить, что ей нравится держать тебя близко, — сухо добавил он.

Энди была действительно рада тусклому свету в помещении, потому что краска на лице достигла нездоровых оттенков.

— М-м… Ну, я рада быть полезной… — слабо ответила она. — Хотя, я плохо чувствую себя из-за Эмили. Я никогда не хотела…

Найджел нетерпеливо махнул рукой.

— Прекрати. Забудь об Эмили. Ты не можешь позволить себе беспокоиться о ней, — продолжал он с серьезным выражением лица. — Ты не можешь позволить себе беспокоиться также и о Миранде.

Энди почти подавилась пивом.