Но было еще что-то, что заставляло нас стоять, не двигаясь. Что-то, что я никак не мог выразить словами…

— Да, — повторил Серега спустя несколько секунд и зачем-то оглянулся.

Потом посмотрел на меня неуверенным взглядом, повернулся спиной и неуклюже стал коленями на покрывало. Слегка отодвинул одну ногу от другой. Наклонился. Опустился лицом на постель, выставив попу вверх. В воздухе горизонтально завис его член. Сзади, между слегка расставленных ног, стала видна мошонка.

Я смотрел на Серегу и думал далеко не о сексе. Мне было страшно. Нет, страх — слишком сильное слово. Я испытывал беспокойство. Мы на самом деле собрались сделать это. На самом деле. Прямо сейчас! По-настоящему решительный шаг. Серьезный. Необратимый…

Так и не преодолев своего беспокойства, я опустился на кровать на колени. Почти вплотную к Сереже, сзади. Мои колени оказались между его голеней.

Я провел руками по бокам парня к подмышкам, пригнулся к нему. Мой живот лег на его поясницу, грудь коснулась лопаток, таз прижался к заду. Мой член сразу же попал в бороздку между Серегиными ягодицами. Прижался к упругим полушариям и задергался от удовольствия.

Я ласкал вытянутое Сережино тело. Целовал спину, мягко касаясь губами лопаток и проступающих позвонков. И при этом с непередаваемым удовольствием ощущал, как мой член вжимается в бороздку между ягодицами, сам раздвигает их, сам прокладывает себе путь, ложась вертикально вдоль бороздки, вжимаясь в нее. А половинки Серегиной попы сжимали его с боков, снова и снова…

Ощущение было таким сильным, что я даже растерялся. Как такое могло быть? Почему так остро я чувствовал это прикосновение?

Я провел рукой по склоненной передо мной пояснице. Скользнул ладонями на ягодицы. Сжал их. И не мешкая пригнулся и стал целовать зад, покусывая и сжимая упругую плоть губами. Одновременно моя ладонь заскользила вверх по Сережиной ноге — тонкой голени, твердому бедру… Мышцы под моими пальцами напрягались и тотчас расслаблялись. Моя рука достигла самого верха, прикоснулась снизу к мошонке. Пальцы на мгновение погрузились в нее, нащупав яички и твердый, дернувшийся при прикосновении ствол члена. Потом ладонь поднялась к бороздке между половинками задницы, погрузилась в нее. Пальцы наткнулись на маленькое колечко ануса. Я, конечно, не мог не заметить этого прикосновения, но рука продолжала двигаться вверх. Бороздка стала мельче, закончилась, и мои пальцы «выехали» на Сережину поясницу.

Я разогнулся. После моих поцелуев на коже ягодиц блестели полоски слюны. Зрелище было завораживающим, но неясное томление во всем теле не давало времени насладиться им.

Я развел руками половинки зада. Прямо перед моими глазами оказался анус — колечко сморщенной кожи, чуть более темной, чем внутренняя поверхность ягодиц, плотно сжатое, без видимой дырочки, с несколькими волосками по окружности.

Анус, будто почувствовав мой взгляд, сжался еще больше.

Я аж замер от неожиданности. Никогда не думал, что это так видно!

Я поднес к колечку указательный палец, потрогал, и сфинктер снова сжался сильнее.

Я слегка надавил. Подушечка пальца погрузилась на несколько миллиметров вглубь и остановилась перед плотной преградой. Казалось, там и нет никакого отверстия.

Просить, чтобы Сережа расслабился, бесполезно. Как он расслабится? Разве это вообще в данной ситуации возможно? Я бы ни за что не смог. И страх, и совершенно новые ощущения, и ожидание боли…

Я провел пальцем по бороздке, вновь наткнувшись на анус. Потом взял тюбик с анальным гелем, выдавил целую пригоршню себе в ладонь, отбросил тюбик и прижал горку геля к анусу.

Серега дернулся, издал какой-то звук, его зад на мгновение сжался, довольно сильно сдавив мою ладонь.

Потом мышцы расслабились. Серега понял, что это лишь гель.

— Холодно, — прошептал он.

Борозда между половинками Сережиной попы блестела от нанесенного средства. Его было много, слишком много, и избыток, добрая половина, стала медленно сползать вниз, формируя что-то вроде большой прозрачной капли у нижнего конца бороздки и грозя съехать на мошонку.

Я погрузил в эту каплю палец и надавил на анус. Те же несколько миллиметров, и опять преграда, не пускающая дальше. Сфинктер ощутимо сжался, но немедленно расслабился. Я надавил чуть сильнее, и почувствовал, что кольцо стало мягче, а вскоре поддалось, и давящий на него палец погрузился внутрь на целую фалангу.

Сережа пошевелился. Его член дернулся, ударившись о живот. Опять повис в воздухе и сразу же дернулся еще раз. Анус сильно сдавил проникнувшую в него фалангу.

Я осторожно вытащил палец, опять собрал избыток геля и повторил попытку. На этот раз фаланга погрузилась внутрь легче и быстрее. И не только одна фаланга. Палец прошел дальше, еще дальше, вошла вторая фаланга, а далее палец неожиданно провалился на всю длину.

Сережа пошевелился. И даже оглянулся. И его член тоже отреагировал. И анус сдавил палец, довольно сильно, ощутимо.

Мое сердце заметалось в груди от волнения. Я медленно выпустил воздух из легких и потянул палец наружу. Тот легко вышел.

Голова Сережи щекой лежала на покрывале. Широко открытыми глазами парень смотрел куда-то вдаль.

Вся моя рука была в геле. Я поднес ладонь и провел ею по своему члену. Тот дернулся. Презерватив заблестел от смазки. Небольшая капля повисла на самом кончике.

Ну вот… Теперь уже можно…

Я стиснул пенис рукой и приставил его к Сережиному анусу. Вплотную, прижав головку к кольцу сфинктера. Не спеша положил ладони на бедра. Замер, готовясь. Мое сердце колотилось. Меня трясло. Лицо горело. Воздуха не хватало.

Я посмотрел на Сережу. Его ноздри раздувались.

— Ты этого хочешь?.. — спросил я.

Когда же я перестану задавать эти вопросы…

Серега кивнул. Вслед за этим закрыл глаза и напрягся. Очень явственно напрягся, весь подобрался, сжался.

Надо было переждать эту волну его страха и волнения, но я не смог. Или не догадался. С силой подался вперед и навалился на Серого.

Сфинктер член не пустил. Я давил, но ничего не получалось. Я уже думал отступить и опять попробовать расширить анус пальцем, но посмотрел вниз и остановился. Кончика головки не было видно. Он погрузился внутрь.

Зрелище было восхитительное. Я как-то в тот момент остро осознал, что мой член торчит в попе Сергея. Пусть чуть-чуть, пусть только самым своим кончиком, он уже находится там. Там!

Ощущение члена, упирающегося в мягкую, но непреодолимую преграду, было, как ни удивительно, приятным. Это сопротивление передавалась по всей длине ствола куда-то вглубь тела, куда-то за яички, сладостно оттягивая их, и дальше внутрь таза, в самые его глубины.

Я надавил, и прямо на моих глазах, медленно, нехотя, преодолевая сопротивление, головка стала раздвигать колечко в стороны, выдавливая лишний гель наружу, расправляя складочки…

Изо рта Сережи вырвался звук. Пальцы вдавились в кровать. Его тело инстинктивно дернулось вперед, пытаясь уйти от твердой палки, пытавшейся в него проникнуть.

— Больно? — шепотом спросил я.

— Да, — еле слышно сказал Серый. — Давай, давай!

Я напрягся и снова навалился на парня, с силой притягивая к себе бедра Сережи. Сергей опять дернулся, издав приглушенный вскрик боли. Я видел, что ему страшно.

— Может, хватит? — спросил я тихо.

— Давай же! — прохрипел Сергей сердито.

Я надавил. И продолжал давить.

Серый покусывал губы, тяжело дышал, дергался подо мной, то пытаясь уйти от давления, то заставляя себя податься навстречу члену. Мои бедра болели от усилия. Я почувствовал, как впиваются ворсинки покрывала в мои колени.

Я наблюдал, как мой член стал медленно проходить через плотное пульсирующее кольцо. Сжимавший ствол анус, все больше растягиваясь, миллиметр за миллиметром сдвигался по головке, сдавливая, обхватывая ее.

Сережа ерзал подо мной. Его лицо стало пунцовым. Это уже не краска стыда. Это напряжение. И боль! Его пальцы конвульсивно сжимали покрывало. Рот издавал беспрерывный звук, что-то вроде «и-и-и!». Зубы закусили губу, и она побелела под ними, готовая брызнуть кровью. Я видел, как напрягся его член. Кожица сама сползла с головки, раздувающейся и наливающейся багровым цветом.