========== Неделя до той субботы ==========
Фотографии (пролог).
Фотографий было сотни! Сотни снимков меня. Я на лекциях, я в коридорах универа, я на посвящении в первокурсники, я на улице, я на тренировках, я загорающий на пляже… Здесь было мое лицо — улыбающееся, хмурящееся, задумчивое, грустное. Здесь был я во весь рост — идущий, стоящий, перепрыгивающий через ступеньку, сидящий на лекции и за столиком в кафе.
Но здесь были и абсолютно странные фотографии — мои руки, одни только руки. Или пальцы. Не ладонь, а лишь пальцы. Или ноги. Или спина. Или живот — во всех ракурсах. Огромное множество снимков моего зада — в брюках, джинсах, шортах, плавках — сухих и мокрых. И фотографии плавок спереди — с разной степенью откровенности и с разной степенью эрегированности того, что они скрывали.
Я оторопело смотрел на это все, не в силах даже вздохнуть. Я не знаю, что чувствовал. Я был настолько шокирован, что не мог пошевелиться.
А передо мной на экране выскакивали все новые и новые снимки.
Я на пляже. Бабье лето, рядом почти никого, я подставил лицо солнцу. Дюжина или две снимков моих улыбающихся губ и зажмуренных глаз.
Я на тренировке. Мокрый гидрокостюм, я рассержен, у меня что-то не получается, в руках весло, я смотрю в сторону. И тут же с десяток фотографий выпуклости между обтянутых прорезиненной тканью ног. И снова зад, тоже обжатый мокрым костюмом…
Я иду по университетскому коридору. Фокус на все той же заднице — задница снова и снова, во всех ракурсах и движениях, на каждой фотографии…
Я был так поражен, что не заметил, как вернулся хозяин квартиры. Парень, с которым я писал лабораторку. Парень, который доверял мне достаточно, чтобы выйти из комнаты, даже не подумав о том, что я остаюсь перед включенным компьютером. А я, от скуки, принялся лазить куда ни попадя. Без умысла, исключительно, чтобы убить время…
Серега сдавленно пискнул за спиной. Я дернулся, но было поздно.
Мой друг выбежал из своей комнаты, пронесся по коридору, запрыгнул в гостиную и захлопнул за собой дверь. Раздался звук закрываемого замка.
Я, оторопевший, смущенный, не знающий, что и думать, поплелся за ним. Стучал. Пробовал поговорить через дверь. Проторчал там минут десять.
А потом ушел…
Немного рассуждалок.
Ну что, Серега, судя по всему, был в меня влюблен. Даже такой, как я, способен сложить два и два. Фотографии лишь доказали очевидное. Множество мелочей, взгляды, слова, дыхание — все это не оставляло сомнений. Влюбленность Серого объясняла, почему он тайком ходил за мной с первых же дней нашего знакомства. Объясняла, почему он то и дело краснел в моем присутствии, сбивался с мысли, заикался, мямлил. Она объясняла все!
Гей!
Мой первый же в универе друг — гей!
Да еще и… Гм… Который хочет меня! Именно меня!
Что можно чувствовать, зная, что твой знакомый, такой же парень, как и ты, тебя хочет? Я думал, что в таких ситуациях мир переворачивается, что сверкают молнии, что все на свете показывают на тебя пальцами, что нормальная жизнь прекращается…
Но нет. Мой друг о чем-то там грезит, мечтает, чему-то радуется и чему-то огорчается — все это в связи со мной, а жизнь себе идет своим чередом! Пары, лекции, походы за кофе, лабораторки, девчонки, родители, друзья, вечеринки… Все, буквально все, идет себе, как обычно идет. Ну? Это нормально?! Он на меня дрочит, а я как ни в чем не бывало с ним кофе пью…
Однажды.
Я не принимал никаких решений. Тем более таких. Но однажды в квартире Сергея мы слишком быстро справились с каким-то очередным заданием, и мне, вроде как, нужно было уходить. Серый пожал плечами, отложил в сторону клавиатуру компьютера и сказал:
— Ну вот.
Ну да.
Я потянулся. Поднялся.
Мы стояли лицом друг к другу, и Сережа смотрел мне прямо в глаза. Такого прямого взгляда он себе обычно не позволял. Только когда думал, что я не вижу. Взгляд был таким чистым…
— Все? Ты домой? — спросил он.
Мне вдруг стало не по себе. Это же живой человек!
Я смутился и пробормотал:
— Ну… Серый. Ладно, тогда я, пожалуй…
И, сам удивившись своему жесту, вдруг положил ему на щеку ладонь.
Сергей замер, не в силах пошевелиться. Его глаза неотрывно смотрели в мои глаза.
Ощущение ладони на щеке било, точно оголенный электрический провод.
Зачем я это сделал? Если бы задумался хоть на секунду, я бы точно этого не делал. А так, повинуясь какому-то импульсу, под гипнозом его взгляда, взял и положил ладонь на его щеку. Ощутил, какая она гладкая, бархатная, теплая, чистая…
Когда легкие потребовали воздуха, Сережа вдохнул и прошептал:
— Спасибо… Я… Правда…
Я одернул ладонь. Оглянулся, потоптался на месте, избегая его взгляда, пошел к двери.
— Ладно, Серый, — сказал я, открывая дверь. — Пока!
Он стоял там же, где я его оставил. Его руки были безвольно опущены. Взгляд побитой собаки, грустный, разочарованный, уязвленный.
Он кашлянул и тихо сказал:
— Да, правильно… конечно. Пока…
И этого мало!
После того происшествия, после своего совершенно дикого, непонятного поступка я ощущал только раскаяние и злость к себе. Что меня потянуло щеки трогать? Зачем?!
Серега старательно делал вид, что ничего не случилось.
Мы ходили на занятия, что-то там друг другу говорили, шутили, а я постоянно думал о случившемся. Было невероятно стыдно. И за то, что сделал. И за то, что продолжаю об этом думать.
Очередное задание мы делали уже не у него дома, а в универе. Я наотрез отказался идти к Сереге. В полупустом буфете было неудобно, голодно и по вечернему времени холодно, но все равно лучше, чем…
Когда спустя несколько дней пришла пора для еще одной лабораторки, я уже был менее категоричен. Как ни крути, в домашней обстановке как-то сподручнее.
В тот же вечер я вновь оказался за тем же столом в той же комнате.
Я смотрел на Серегу и ощущал лишь полную пустоту в голове. И в животе. Меня прям клинило.
Я опять вдруг почувствовал, что Сережа живой человек. Уж не знаю, что означает такое ощущение. Просто общаешься-общаешься, а потом вдруг так остро, ярко, сильно приходит понимание, что перед тобой живой человек…
Странное ощущение. Я что, в другие моменты думал, что передо мной зомби, что ли? Я ведь знаю, что живой человек. А кто еще? Но вот как-то вдруг накатывает…
Во мне сработал какой-то защитный механизм, и я стал неуклюже извиняться, говорить о каких-то важнейших, но напрочь забытых делах. Вскочил, бросился к двери.
И там меня что-то остановило. Уже на пороге я обернулся и поглядел на Серого. Без какой-либо причины.
Он смотрел на меня. Взгляд его огромных, беспомощных глаз все и решил.
Я закрыл дверь. С этой стороны. Удивляясь сам себе, слабо улыбнулся. В абсолютной тишине щелкнул замком.
Сергей сразу все понял. Просиял своей детской, открытой улыбкой. На щеках заиграли совсем девчачьи ямки. Глаза наполнились радостью. На мгновение мелькнул язык, облизавший пересохшие губы.
Я не знал, что делать дальше. То, что я остался — это что-нибудь значит? То, что я закрыл дверь на замок — это что-то значит?
Я как-то мгновенно, еще у двери, понял, что мы с Сергеем перешагнули через какую-то грань.
Черт, куда это меня потянуло! Надо не строить из себя психолога-самокопателя, а тупо развернуться и уйти!
Еще через секунду я ощутил в себе решимость поцеловаться с Серым.
Вот так вот просто.
Был себе нормальный человек. Делал лабораторку. А потом вдруг решил целоваться с другим парнем!
Да, я буду, буду целовать. Хватит этих вздохов украдкой с его стороны и бессвязных размышлений с моей. Попробую. Поцелуй ничего не значит. Один раз — не пидарас.
Видимо, что-то мелькнуло в моем взгляде, потому что Серега вдруг смутился и отвел взгляд в сторону.
Значит, я его поцелую? Вот оно как, значит! Поцелую!
И откуда такое решение? И зачем мне это надо? И почему вдруг сейчас?
