А Серый! Что он теперь должен чувствовать?! Как он должен понимать мои поступки?

И в то же время я вновь и вновь переживал прикосновение наших губ, отдаваясь щемящему ощущению чего-то удивительного и прекрасного. И тут же принимался ругать себя за то, что поцелуй с парнем так меня взволновал.

Проворочавшись полночи в кровати, я вынужден был снимать возбуждение традиционным для всех мужчин способом. Кулак ходил по изнывающему от желания члену, а я почему-то фантазировал о Сереге. Испытывая стыд и злость на себя, я представлял себе, как мы вновь целуемся. Мы еще и обнимались. Оргазм меня настиг, когда в голове вставали картины, как Серый трогает мой обнаженный член…

На следующее утро я был полон решимости расставить все точки над всеми «i». Я ж не гомик! Меня вон Светка заводит! И Наташка! И Кристину я тоже не прочь. Лена… А тут вдруг «Сережа»! Я, блин, целуюсь с Сережей! Ну, это нормально?

Раз присутствие этого парня, его взгляд, его улыбка толкают меня на дебильные поступки, следовательно, нужно избавиться и от взгляда, и от улыбки. И от парня тоже. В общем, наша дружба закончилась. Нужно ему об этом заявить и жить себе спокойно дальше!

— Ты хочешь со мной поговорить? — пробормотал Сергей, когда пауза стала затягиваться. — Лекция начинается. Может, после нее?

Я кивнул. Правильно. Это важный разговор.

Нет, неправильно! Что там церемонии разводить и долгие разговоры затевать! Я ему объявляю, что он, блин, пидор проклятый, мне осточертел своими ямочками на щеках, разворачиваюсь и ухожу. Все займет три секунды! Нафига нам много времени?

Я не двигался с места, и Серега стоял рядом.

Ну, ладно!

Я развернулся и пошел к лекционному залу.

Свободная хата.

Разговора, предсказуемо, не состоялось. Мы оба понимали, что нужно поговорить, но оба молчали. После лекции мы спустились в университетский буфет. Выпили одну чашку кофе, вторую — все в полной тишине, — а потом поплелись на пары…

А на следующий день Серега, весь красный, смущающийся, вдруг объявил:

— Предки дачу закрывать укатывают. Все выходные хата свободна. Хочешь, приходи, будем зомби отстреливать.

Я, само собой, понимал, что он не на компьютере меня играть приглашает. И он, разумеется, понимал, что я это понимаю. Поэтому, когда я кивнул, Серега не смог сдержаться и расплылся в широкой, глупой улыбке…

А я ведь кивнул…

Что же со мной происходит?!

После занятий я проводил его до дома. Такого со мной никогда не случалось — я провожал девушек, много разных девушек провожал, но чтобы мужчину!

Шли мы молча. Голова была пустая, любые темы для разговора казались никчемными. Только у самого своего подъезда Серый сумел, наконец, из себя выдавить:

— Ну, пришли!

Он глядел куда-то в сторону, я топтался на месте.

Нужно было банально развернуться и уйти, но что-то удерживало меня на месте.

Сергей повернулся и открыл дверь подъезда. Придержал ее зачем-то. И я, не задумавшись ни на секунду, вошел.

— У меня дома родители, — сказал Сережа, замерев сразу за порогом. Похоже, он не хотел, чтобы я уходил, но не знал, что делать дальше. Пропустил меня в подъезд, но идти нам было некуда.

— У меня тоже родаки, — автоматически ответил я.

Мы замолчали, оба чувствуя себя не в своей тарелке.

Потом случилось то, что постоянно со мной теперь происходило — я сделал то, что делать совсем не собирался. Я положил ладонь на плечо Сережи. На то же плечо ту же ладонь.

Серый напрягся, его глаза расширились.

Мои пальцы соскользнули с плеча дальше, на спину, прямо поверх проступающих позвонков. Я сделал решительное движение, и Сергей оказался в кольце моих рук.

Я еще не понимал, что обнимаю Серого, а он уже прижимался ко мне. Весь, разом. Тонкое тело. Твердое тело. Горячее. Руки опущены вниз, ноздри раздуваются, колотящееся сердце бьет мне прямо в грудь.

Я с силой обнял Сережу. Так, будто хотел раздавить. Руки сжимались все сильнее, меня переполняли чувства, и в конце концов Сергей сдавленно пискнул.

Я тут же ослабил хватку.

Серега часто задышал.

— Черт! — прошептал я. — Я не хотел!

Серый улыбнулся.

— Ничего, — сказал он. — Это приятно.

Я смотрел в его глаза, он традиционно смотрел в сторону, мы молчали, и только наши прижимающиеся друг к другу тела плавились от этого соприкосновения.

Какое же у него на удивление твердое тело…

«Почему Серега не обнимет меня?» — подумал я и понял, что мне хочется, чтобы тонкая Сережина ладонь прошлась по моей спине.

— Я тебя поцелую? — спросил я.

Опять все тот же идиотский вопрос. Похоже, я застрял в идиотских вопросах.

Серега еле заметно кивнул.

Я пригнулся.

Наши губы замерли в каком-то миллиметре друг от друга…

Я что же, опять собираюсь целовать парня?!

Я что, хочу этого?

И я тут же понял, что хочу. Очень.

Наши губы соприкоснулись.

Моя рука сама поползла по Серегиной спине. Позвонки под ладонью, острые лопатки.

Коснувшись края его брючного ремня, я повел ладонь вверх, но тут Серый, может, случайно, а может, повинуясь какому-то импульсу, коснулся языком моих губ, и я невольно напряг руку. Тело парня вновь оказалось крепко прижато ко мне.

Мы оба замерли, пережидая взрыв ощущений.

Твердое тонкое горячее тело прикасалось к моему телу. В нем не было ни намека на девичью красу — ни упругих грудей, ни широких бедер, ни узкой талии. И все же, оно было таким возбуждающим!

Я ослабил хватку и оторвался от губ Сереги.

Мне чего-то хотелось. Но чего я мог хотеть? В моих объятиях ведь был парень! Мужчина! Я не мог ничего хотеть!

Черт, черт, черт!

Я пригнулся еще чуть ниже и поцеловал подбородок. Тот приподнялся, подставляя тонкую шею. Я легко скользнул губами по ней и стал целовать сильнее и сильнее, при этом сжимая тело Сереги в своих руках.

Низ живота ощутил… В мой живот уперлось что-то твердое, прямое. Уперлось, и скользнуло вверх, прижавшись ко мне длинным цилиндром.

Это же член!

Пенис Сережи, торчащий, напряженный, твердокаменный, прижался сквозь одежду к моему животу, и я задохнулся от того, что теперь уже явственно понял, ощутил, осознал, что да, у Сереги есть член, и это член встал, и этот член упирается в мой живот…

Ощущение стержня в штанах Сереги заставляло бурлить все мое тело. Я уже нарочно слегка ослабил хватку, позволяя телу Сережи чуть-чуть сдвинуться назад, и опять прижал к себе. Длинный цилиндр уперся в мой живот. Давил, будто хотел проткнуть его. А потом, когда давление стало слишком большим, легко скользнул вверх, поворачиваясь вертикально.

Серега выдохнул с каким-то едва слышным звуком.

Так вот что чувствуют девушки, когда я их обнимаю! Понятно, что с такими ощущениями простые объятия должны им казаться верхом порочности!

Я скользнул губами по Серегиной шее и поцеловал его сразу за ухом. Тело его вновь оказалось с силой ко мне прижато, и твердая палка внизу опять уперлась в мой живот…

Как это было сексуально!

На этот раз я почувствовал еще что-то, какое-то зеркальное ощущение в своих штанах. Сережа точно так же ощущает и мой член! В его живот точно так же упирается твердый цилиндр, так же скользит вверх, так же оказывается зажатым между нами! Ну и ну!

Я прервал свой поцелуй и посмотрел в лицо Сереги. Тот облизнул свои губы. Его большие серые глаза посмотрели, наконец, на меня. Ноздри слегка раздувались на каждом вдохе.

Потом Серега несмело пригнулся и прикоснулся губами к моим губам. Тело само качнулось вперед, и стержни, зажатые в плену брюк, уперлись в наши животы.

Только теперь рука Сережи пришла в движение и нерешительно обняла меня. Ладонь прижалась к спине где-то между лопатками.

Ощущение было невероятное, невыносимо сексуальное, зовущее.

Я пригнулся и поцеловал ямку над ключицей Сереги. Она была прикрыта футболкой, и я сдвинул ткань губами, чтобы поцеловать кожу, нежную, гладкую, теплую.