— Ах, так у нас гости! — услышал я голос Серегиной мамы.

Я, как всякий воспитанный мальчик, поднял голову, улыбнулся и поздоровался:

— Здрасьте, Елена Борисовна!

Да, именно так. Как в детском садике учили.

— Ну, занимайтесь, занимайтесь! — одобрила стоявшая в двери женщина, дружелюбно мне улыбнулась и ушла, утаскивая с собой многочисленные пакеты.

Фух, кажется, пронесло.

И только тут я увидел на полу, в центре комнаты, у всех на виду, тюбик со смазкой. Там, где он выпал из рук Сереги.

========== Нужна хата! ==========

Нужна хата!

Мама Сереги возилась со своими пакетами, бегая между кухней, кладовкой и гостиной. Его папа устроился на диване (нашем диване!) телевизор смотреть.

Мы с Серым вынуждены были предпринять стратегическое отступление. Мы это отступление и предприняли. Конечно, с “конспектами”, предательским тюбиком смазки и рюкзачком Сережи, в котором прятались презервативы. Круговую оборону мы заняли в Серегиной комнате.

Комнатка была крохотной: кровать под стеной, шкаф с одеждой, полки с книгами, какой-то стол, рядом с ним не ахти какой стул. Да и все. Свободного пространства — ноль.

Мы оба были расстроены. Ощущение, что у нас впереди два полных дня абсолютной свободы, оказывается, все время присутствовало где-то в нашем подсознании. Теперь мы чувствовали себя жестоко обманутыми. Обворованными.

Мы стояли посреди Серегиной комнаты, на крошечном пятачке свободной площади, и пытались как-то справиться с давившим, будто чугунная чушка, разочарованием.

— Ну и что делать? — спросил Серый.

Он смотрел на меня с надеждой.

Если бы я на самом деле мог соответствовать его представлениям обо мне!

— У меня полон дом людей, — вздохнул я. — Ко мне нельзя.

Мы замолчали. Я был полон удивительного ощущения умиротворения. И еще необычной пустоты и легкости внизу живота. И в члене. Точнее, в его мягком и коротеньком варианте. То самое ощущение пустоты в яйцах и члене! Я вроде как нервничал из-за того, что все наши планы поломались, но при этом мне было так хорошо! И cпокойно!

Сережа нервничал по-настоящему. Вертелся, суетился, что-то придумывал, тут же это отбрасывал…

Я обнял его. С намерением успокоить. Никаких сексуальных поползновений в этом моем жесте не было. Просто хотелось прижать Сергея к себе, поделиться с ним своим ощущением умиротворенности, обернуть его своим теплом…

Ладонь как-то сама, самым естественным образом оказалась на его заднице. И нащупывать не нужно было. Рука автоматически поднялась и, как по команде, попала туда, куда надо, — накрыла мячик ягодицы.

Похоже, теперь для меня это будет самым обычным жестом. А как еще можно стоять рядом с Серым?

Сережа слегка шевельнулся и посмотрел мне в глаза. Для него это обычным жестом еще не стало. Но руку мою он, конечно, не сбросил. И из объятий не вывернулся.

— Ты ж вроде только что… — буркнул он. Оглянулся на дверь и добавил, сильно понизив голос: — …отстрелялся.

Я пожал плечами. Какое это имеет значение?

— Может, к Артему? — спросил Серый.

Артем, наш одногруппник, приехавший из другого города, снимал однокомнатную квартирку где-то на окраине.

— Но не выгонишь же его под дождь… — тут же сам себе возразил Сережа. — И что мы ему скажем? Он точно догадается!

— А если в кино сходить? — буркнул я, уже обеими руками зажимая Сергея в своих объятиях. — Сесть на заднем ряду…

Я представил себе, как устраиваюсь в темном зале на полу перед креслом Серого, развожу его бедра в стороны, целую через джинсы член…

А он в это время, блин, вертит головой, в панике проверяя, не смотрит ли кто. Нет, не годится.

— Нет, не годится, — подтвердил мои мысли Сережка. — Мы же хотим…

Он опять оглянулся на закрытый вход и еле слышным шепотом добавил:

— …анальный!

Я ощущал неясное томление во всем теле — все-таки Серега был рядом. Нет, у меня не встало, прошло слишком мало времени, но ощущение того, что я держу в объятиях своего Сережу, было.

Я на секунду прислушался к шумам на кухне, к звукам телевизора за стеной, а потом решительно прижал парня к двери.

— Ты что! — взвизгнул Серый. — А если мама зайдет?

А я и сам не знал, с чего это я. Секса мне не хотелось. А вот зажать Серегу — до умопомрачения.

— Мы же дверь блокируем, — ответил я. — Врасплох нас не застанут, не боись.

Я стиснул Сережу крепче, млея от ощущения его чудного тела. Наши коленки стукнулись, и Серега автоматически слегка раздвинул ноги. Я навалился на него, медленно водя ладонями по груди.

В конце концов, мне лишь хотелось ощущать его! Не для того, чтобы трахнуть. Просто так…

Что-то я совсем в гея превратился…

Тонкие плиточки грудных мышц, зубчики ребер по бокам, булавочки сосков, теплые, слегка влажные подмышки, твердые бедра… Как же Серый меня вставляет! Какой же он красивый!

Я пригнулся и поцеловал Серегу.

— Ну ты чего? — буркнул тот, высвобождаясь. — Что ты собираешься делать? Мама может неожиданно войти!

— Я ж не собираюсь тебя раздевать! — ответил я, снова скручивая его в своих объятиях. Он задергался, но вырваться не смог. — Но очень хочу тебя поцеловать!

Серый хмыкнул.

— Ты хоть не ори, — пробормотал он, сдаваясь, обмякая в моих руках. — Скромнее будь!

— Буду скромен, ты меня не узнаешь, — ответил я, снова прижимая Серегу к двери.

Она жалобно скрипнула, и Сережа нервно оглянулся.

Я пригнулся и прижал свои губы к его.

Серый ответил на мой поцелуй. А еще через пропущенный удар сердца я почувствовал, как на мою задницу легли Сережины ладони.

— Что-то мы никак не можем друг от друга оторваться, — пробормотал он, когда нам удалось-таки отклеиться друг от друга.

Я, глядя пристально прямо в глаза, положил руку ему между ног. Почувствовал ладонью твердую палку под плотной джинсовой тканью. Ну, конечно, Серый ведь не кончил…

Серега издал какой-то звук. Его зрачки на мгновение расширились. Я почувствовал, как задергался под моей ладонью его член.

Какое прекрасное ощущение!

— Ну, хватит уже, — прошептал Сережа, переступая с ноги на ногу. — Все равно мы сейчас ничего не можем!

Я охватил через жесткую ткань Серегину мошонку. Снизу, будто хотел приподнять парня. Пальцы ощутили мягкую припухлость, ее тепло, податливость.

Я продолжал смотреть мальчишке прямо в лицо. Это его почему-то смущало. Он отводил взгляд, недовольно морщился, сопел, но ничего не говорил.

Я слегка сжал ладонь.

Серый задышал. Его рот приоткрылся. На мгновение мелькнул кончик языка…

Тут в коридоре послышались шаги.

Мы отскочили друг от друга.

Дверь открылась, и в комнате появилась Серегина мама.

— Ребята, вы что на обед хотите? — спросила она. — Могу котлет пожарить.

— Нет, мы ничего не будем, — рассерженно ответил Сергей. Он почему-то сердился. — Мы сейчас убегаем!

— Куда? — изумилась мама. — Вы в окно выглядывали? Там такой дождь!

— У нас конференция, — недовольно буркнул Сережа. — В универе!

— Голодными все равно не отпущу! — решительно отрезала женщина. — Сейчас быстро бутербродов наделаю!

Серега стал что-то бормотать. То, что обычно бормочут отпрыски, смущенные поведением предков.

Мои ладони горели от ощущений Сережиного тела. Хотелось трогать его еще, а Серегина родительница все что-то говорила, а Серый все что-то возражал. Я едва находил в себе силы стоять и ждать…

Наконец, она ушла. Дверь закрылась, и я, не давая Серому шансов улизнуть, мгновенно напрыгнул на него.

Сережа не возражал. Даже слегка подался бедрами вперед, навстречу моей ладони, когда та поползла ему между ног…

Под моими пальцами по твердому стержню его члена побежали волны сокращений.

— Знаешь, — вдруг шепотом сказал Сережа, — когда ты так делаешь… я не могу пошевелиться… будто все силы уходят… У тебя так же?

Ему поговорить хочется?

Я впился в него поцелуем. И он ответил мне. Его губы с жадностью схватили мои. Я почувствовал прикосновение языка. Еще через мгновение Серый положил обе руки на мой зад.