Наш поцелуй не прекращался, и я теперь постоянно чувствовал какой-то узел в животе, чувствовал томление во всем теле. Меня била дрожь. Руки скользили по телу Леся все быстрее, сильнее, лихорадочнее. Настолько, насколько позволяла проклятая дверь. Парень был прекрасен, и я вновь погружался в умопомрачительное, мучительное желание.

— Как я тебя хочу! — прохрипел я.

Моя рука с трудом протиснулась вниз, на его зад, ладонь наполнилась упругой волнующей ягодицей, прекрасной, притягательной, невыразимо сексуальной, и я невольно сделал сильное движение бедрами вперед, вдавливаясь в Леся. Он охнул, но тут же тоже опустил свою руку ниже, и я почувствовал, как его пальцы сжались на моей заднице. Я налегал на его тело, твердая палка между его ног с силой прижималась к моим бедрам. Я потянулся туда, но Лесь резко вывернулся из моих объятий, даже стукнулся затылком о дверь, и отскочил вглубь комнаты.

— Мы не можем, — сказал он.

Я стоял там же, в коридорчике, тяжело дыша.

— Должен же быть какой-то выход… — прошептал я.

Лесь покачал головой.

— Ты же умный! Что можно сделать?

— Ничего.

Лесь смотрел на меня затуманенным взглядом, на его лице опять появились красные пятна.

— Если хочешь… — пробормотал он, но замолчал и покачал головой.

— Что? — встрепенулся я.

Парень молчал.

— Что? Ну говори же!

— Да ничего! — раздраженно буркнул Лесь. — Просто подумал, что раз мы не можем заняться сексом, то можем хотя бы снять сексуальное напряжение…

Он посмотрел на меня и пожал плечами. Вздохнул.

— Понимаешь, нет у меня идей!

Я все равно не понимал. Я был настолько возбужден, что не мог думать.

Лесь недовольно поджал губы и объяснил:

— Мы можем помастурбировать. Здесь. В присутствии друг друга.

Я с удивлением заморгал. Мой член рвался из плена брюк, бедра еще хранили ощущение твердого стержня Леся, и ничего другого для меня в тот момент в целом мире не существовало.

— Ты сядешь там, — сказал парень, указывая на кресло с одной стороны кровати. — Будешь смотреть на меня и онанировать.

Идея действительно была идиотской. Два взрослых парня вместо того, чтобы трахнуться, будут пиписьки свои на глазах друг у друга теребить!

— Ага! — кивнул парень. — Выведу на стену за тобой порно, чтобы обмануть свое подсознание, и тоже буду мастурбировать.

Лесь сел на покрывало, застилавшее постель, и по-турецки подогнул ноги. Я не мог избавиться от мысли, что там, между широко разведенными бедрами торчит вертикально вверх его член. Собственно, я видел его рельеф на натянувшейся ткани брюк.

— Это самая близкая замена сексу, которую я могу придумать.

Свет гигантской планеты, проникавший в комнату, заливал его хрупкую фигуру, и я изнывал от желания.

— Хочешь? — спросил Лесь.

Я не знал, что ответить. Сексом заняться хотелось до умопомрачения, но онанировать! В присутствии другого человека!

========== Игры ==========

— Давай, здесь нечего стыдиться!

Парень легко соскочил с кровати, схватил меня за руку, потянул. Я, уступая, сделал несколько шагов.

— Садись, — он толкнул меня в кресло, а сам перекатился через постель и устроился в другом.

Поманипулировал своим коннектом и вывел огромный экран на стену позади меня, сделал его видимым для нас обоих. Я развернулся на мгновение, чтобы посмотреть. Там трое андросцев трахали четвертого. Я не разобрался, как им это удавалось делать втроем, но это было и неважно. Четыре цветочка сплетались стеблями, запутывались листиками, вжимались друг в друга лепестками…

— Надеюсь, — пробормотал Лесь, поглядывая то на меня, то на действо на стене, — мне удастся поверить, что я онанирую на эту картинку, а не на тебя.

Я хмыкнул. Зависла напряженная тишина. Мы молчали, поглядывая друг на друга. Сомнений не было, все это было всерьез.

— Одетыми? Или разденемся?

Одетыми? Как это? Конечно, нужно раздеться, но…

— Ты же хотел раздеться для меня там, на поляне, — улыбнулся Лесь.

Я сглотнул. Это было, как броситься в ледяную реку. Шутка ли, заняться онанизмом в присутствии другого человека…

Я стянул с себя футболку. Замер, колеблясь. Лесь следил за мной широко распахнутыми глазами, и я приподнялся и расстегнул брюки. Сделал движение ногами, чтобы они сами упали на пол, как это случилось со штанами Леся на поляне, но эти чертовы брюки застряли у меня на заднице. Пришлось стаскивать вручную. Вынул из штанин ноги, заодно сняв и носки. Уловил запах. М-да, я далеко не цветочек!

Выпрямился. Мой твердый, рвущийся на свободу член торчал, натягивая ткань трусов.

Я был смущен, но после ритуала Гесиода было стыдно стыдиться. Я заставил себя постоять вот так, в одних трусах, несколько долгих секунд, а потом быстро сел обратно в кресло.

Лесь глядел на меня и молчал. Мне было неуютно, полуголому, с оттопыренными членом трусами, с мягким покрытием кресла, касающимся моей голой спины…

— Ты красивый, Артем, — сказал Лесь. — Тебе совершенно нечего стесняться. Ты своей внешностью гордиться должен!

И тут только я посмотрел на себя его глазами и ужаснулся. Мои предплечья и голени поросли волосами, руки в буграх мышц, на животе видны не обычные для Андроса тяжи мускулов, а самые настоящие кубики, мое тело мало похоже на тоненькую тростинку. Каким же уродом я должен ему казаться!

— Ты дурак! — Лесь, как всегда, легко прочел мои мысли. — Ты красивый дурак! И красота твоя только усиливается от того, что ты не похожий на андросца дурак!

Я все же поежился. Я не мог в такой ситуации прикрыться, но прикрыться мне очень хотелось.

Потом и Лесь стянул с себя футболку. Тем же простым движением, что и там, на поляне. Передо мной вновь были полосочки мышц на его плоском животе, ребристый торс, розовые точечки сосков. Поразительно, насколько может быть притягательным мужское тело!

Лесь, не делая паузы, приподнялся и, не расстегивая, стянул с себя брюки. С его телосложением, конечно, он вполне мог такое проделать — стянуть брюки, не расстегивая их…

Его трусы тоже оттопыривались. Член, похоже, стоял вовсю. Над резинкой, надавившей красную полоску на животе, проглядывали лобковые волоски.

У меня перехватило дыхание. Я сглотнул.

— Как жалко, — пробормотал я тихо, — что нельзя…

Замолчал, пережидая волну желания, и добавил:

— …потрогать.

Лесь пожал плечами и сел в кресло.

— Можно, — сказал он.

Я не поверил своим ушам. Неужели я могу подойти и, наконец…

— Я прикоснусь у себя к тому, что ты бы хотел у меня потрогать…

Лесь сглотнул.

— …а ты — у себя. То, что я попрошу.

Я ошарашенно смотрел на него. Его глаза были серьезными. Мелькнул кончик языка, облизавший губы.

— Возьмись за него… пальцами… за меня.

Я посмотрел вниз, на обтянутую тканью пирамидку.

— Потрогай вместо меня, — повторил Лесь.

Неужели я буду ласкать себя на глазах другого парня!

— Пожалуйста!

Я на мгновение коснулся пальцами бугра на своих трусах. Член отреагировал мгновенно. По всему стволу пробежала сладостная волна, и он напрягся еще больше.

Лесь сглотнул.

— Я не видел, что ты там делаешь, — прошептал он. — Приподнимись.

— Подожди… — смущенно прошептал я. — Теперь ты.

Лесь не стал ничего говорить и тянуть время. Чуть-чуть откинулся назад, отчего оттягивающий ткань стержень стал заметнее. Посидел так и опять сел ровнее. Его грудь часто поднималась и опускалась.

— Мне тяжелее, помнишь? — спросил он. — Психологически.

Вот проходимец!

Я отвел глаза в сторону, приподнялся в кресле и нерешительно положил ладонь на бугор. По всему телу пробежала новая волна удовольствия. Твердая палка в трусах задергалась. Бедра невольно подались навстречу ладони.

Я упал в кресло, сгорая от стыда. Глаза Леся были широко распахнуты.

— Доволен? — пробормотал я.

— Здорово, — прошептал он. — А еще можешь показать?

— Ну уж нет! — ответил я. Я все еще тяжело дышал. В животе что-то тянуло. Член энергично дергался. — Теперь твой черед. Только по-настоящему!