Я все никак не мог прийти в себя.

— Не считая того, что мы все мужчины и любим, конечно, мужчин, мы — обычные люди, — хмыкнул парень. — Каждый из нас хочет найти того самого, единственного. Каждый мечтает о любви. Мы ухаживаем, страдаем, сходимся, расходимся. Ты же не боишься на Земле за женщину, когда она одна появляется среди мужчин?

— Ничего такого я и не думал, — пробормотал я. — С чего ты взял?

Лесь пожал плечами.

— Мы замечаем мелкие детали, помнишь? Обмануть андросца очень трудно.

Чертова планета! Населена холмсами-геями!

— Так они тоже?.. — я понизил голос и чуть пригнулся к Лесю. — Тоже… нашли каждый своего единственного?

Я мог задать миллион вопросов, а спросил об этом. Шок — он и есть шок.

— Ты что! — рассмеялся парень. — Это прадедушка и, соответственно, правнук. Младший по каким-то делам прилетел на один день с вахты на Гесиоде, и у них есть всего несколько часов, чтобы поговорить!

Если бы я уже не был в шоке, то теперь бы точно в нем оказался. Голова моя невольно повернулась к столику, глаза уставились на парочку. Им столько же лет, как и мне! Обоим! Красивые юноши! Да, есть какая-то схожесть, но не настолько, чтобы даже братьями их назвать…

— Так глазеть неприлично, — опять рассмеялся Лесь.

Я заставил себя перевести взгляд на бармена. Мой ошарашенный вид немало веселил его.

— Похоже, ты не дочитал справку о нашей планете, — сказал он, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Я немедленно вывел экран коннекта на стену. Сделал так, чтобы он был виден и Лесю.

— Где? — в сердцах спросил я, загрузив безразмерный по объему текст. Только оглавление занимало добрую сотню строк.

— Гм, — глаза парня бегали по экрану, но он никак не мог найти нужного раздела. — У тебя земной коннект, справка отличается от общегалактической.

И тут он увидел и ткнул пальцем.

Раздел назывался грозно — «Преступные генетические эксперименты и Нравственный Кризис». За время отсутствия каких-либо связей с внешним миром андросцы, сплошь, естественно, мужчины, чтобы их цивилизация не погибла и появилась возможность для размножения, начали интенсивные вмешательства в человеческий наследственный код. Им удалось получить полноценный плод при слиянии двух сперматозоидов. В пробирке, конечно. Ну а дальше пошло-поехало. Генетические эксперименты — штука занимательная и засасывающая, трудно остановиться. Была модифицирована анатомия нижних отделов кишечника, в частности, появились дополнительные сфинктеры на входе в прямую кишку; к самой кишке и к простате подвели дополнительные пучки чувствительных нервов. Потом образовали дополнительные центры удовольствия в головном и спинном мозгу. Потом решили ограничить природу в части телосложения, и все вновь родившиеся андросцы стали стройными, тонкими, длинноногими, без волос на теле. А потом смогли устранить и внешние признаки старения. Местные жители развивались как обычно до двадцати лет, а потом их внешность замораживалась и не изменялась до самой смерти…

Ничего себе! От последнего и я бы не отказался!

— Сколько тебе лет? — в замешательстве спросил я у Леся, вдруг испугавшись, что на самом деле разговариваю со стариком лет под сто.

— Как и тебе — И этот мой вопрос повеселил его. — Моя внешность еще будет изменяться, не сильно уже, конечно. А через год-полтора, максимум два, застынет, и я буду выглядеть одинаково всю оставшуюся жизнь.

Я снова принялся читать коннект. Перечень генетических изменений был бесконечен. «После многочисленных исследований и научных дебатов, проходивших на общегалактическом уровне, — сурово чеканила справка, — было признано, что андросцы все еще принадлежат к биологическому виду «Человек разумный», однако несомненно образуют в его пределах особую расу. Решающим аргументом в пользу человечности андросцев послужило выявление двух способных к размножению потомков у андросцев и людей с других планет (но не Земли). После Нравственного Кризиса всякое генетическое экспериментирование с человеческим материалом на Андросе было запрещено, хотя считается, что в находящихся в отдаленных поселениях планеты лабораториях…».

Я вздохнул и посмотрел на Леся. Тот улыбнулся мне в ответ.

========== Парк ==========

За следующий день я вполне освоился на Андросе. Утром я погулял по центру столицы, а после обеда ко мне присоединился отоспавшийся после смены Лесь. Он показал мне кучу местных достопримечательностей, рассказал много интересного и даже провел в какой-то дико популярный ресторан, к счастью, не слишком дорогой.

Я постоянно пытался угадать, сколько лет встречным андросцам, но никаких успехов в этом деле не добился. Лесь мне что-то объяснял, я во все глаза смотрел, но ошибался вновь и вновь.

Вообще местные жители поражали своей одинаковостью. Теперь я это, наконец, рассмотрел. Все красивые, стройные, вызывающе юные. Каждый — тоненький, как тростинка. Все до одного. Я вспомнил даже своего клерка из космопорта. Он ведь тоже был такой же!

Отличий, конечно, хватало. Лица, рост, волосы, поведение были совершенно разными. Я видел даже очкариков! И все-таки, если не приглядываться, складывалось впечатление, что перед тобой тысячи братьев. Возможно, не близнецов, но братьев.

Поражали и дети. Среди них схожести было поменьше, все-таки трехлетние выглядели на три года, а десятилетние — на десять лет. Однако здесь не было толстых детей. Не было детей с недостатками фигуры. И, конечно, не было девочек.

Ну и как смотреть на двадцатилетних парней, которые, умильно улыбаясь, везут коляску с младенцем или, напуская на себя строгий вид, отчитывают взбунтовавшегося сына лет шестнадцати?!

Под вечер мы с Лесем оказались в каком-то парке, холмистом, густо заросшем деревьями и кустарниками. Вокруг было множество людей. Они прохаживались по тенистым тропинкам, сидели на скамейках, играли в спортивные игры. Похоже, это место нравилось всем. Лесь принялся объяснять историю парка, и получалось, что чуть ли не все самое важное в жизни Андроса произошло именно здесь.

К тому моменту мне уже казалось, что я знаю Леся целую вечность. Наверное, поэтому я решился на свой вопрос.

— А ты? — спросил я зачем-то. — Ты ведь красивый и умный. У тебя есть друг?

Язык не поворачивался сказать «любовник».

— Мы расстались, недавно, — ответил, помолчав, Лесь. Вздохнул и добавил: — Моя первая в жизни любовь. Встречались три года, а потом закончили школу, и наши отношения тоже закончились.

— А почему? — я чувствовал, что обнаглел вконец, но, увы, мой язык был мне, как всегда, не подконтролен.

Лесь опять помолчал, но все же сказал:

— Это сложный вопрос. Если не углубляться, мы стали гораздо реже видеться.

Повисло неловкое молчание. Нарушил его сам Лесь. Он улыбнулся и задал свой наболевший вопрос:

— Слушай, а какие они, женщины? То есть я, конечно, читал книги по анатомии и физиологии, смотрел фильмы, загружал порно. Но… какие они в жизни?

Я развернул диафрагму и зарядил рассказ минут на двадцать. Естественно, в конце получил свой бумеранг обратно:

— А у тебя есть девушка?

Я напрягся, но после того, как я спрашивал о том же Леся, молчать было невозможно.

— Нет… Я ей изменил, а она узнала… Ее зовут Алена…

Бармен кивнул. Мы помолчали.

— А парень у тебя был? — спросил он вдруг. — Я понимаю, у вас это табу, но, может, тебе нравился кто-нибудь?

Будь я на Земле, я бы дал ему в морду. Здесь же все было по-другому, и я в приступе откровенности признался:

— У меня есть друг. Не в этом смысле. Товарищ. Дружбан. Понимаешь? Иногда он кажется мне красивым… Ну… Как это объяснить?.. Красивым.

— Но ты ему об этом не говорил?

Я покачал головой.

— Знаешь, — решившись, я бросился в откровения, как в прорубь головой, — когда мы еще были в школе, совсем дети, он как-то поцеловал меня. Прямо в губы.

— Понятно, — кивнул Лесь с серьезным лицом. — А как он решился?

— Да откуда я знаю!