Одно утешало Бони, что, произведя на свет детишек, эти женщины уйдут отсюда и, возможно, найдут лучшую долю. Территория больницы была поделена на две части: для бедных и богатых. Вторую половину с элитными клиентками Бони увидел лишь пару недель спустя, заступив на место уволившегося санитара. Здесь было хорошо, комфортабельно и тепло. Его внимание привлекла непоседливая особа лет двадцати шести, приятной наружности, кругленькая и улыбчивая. Гладкая кожа на лице светилась крепким здоровьем. Небольшой, чуть курносый нос, массивный подбородок, большой рот с пухлыми губами и блестящие серо-зелёные глаза придавали ей вид озорного ребенка. Рыжие и густые волосы, небрежно схваченные резинкой на затылке, скрадывали некоторую дисгармоничность её черт. Бони не раз замечал, что молодая женщина наивно и с детской любознательностью рассматривает больничный парк за окном, где прогуливались женщины из других палат. Она не выходила на улицу днём, но предпочитала дышать цветочными запахами поздно вечером, когда распускались ночные фиалки. Обитательницы элитной половины роддома ложились спать. В это время парк обнимала звенящая тишина, не нарушаемая чужими шагами или пустопорожней болтовнёй назойливых соседок.

Бони подарил ей фотоальбом с видами Парижа и иногда развлекал мисс Шерил Баттон душещипательными мелодрамами из старых фильмов.

Очевидно, что это имя не было настоящим. Накануне родов мисс Шерил рассказала свою историю. «Ничто не ново под Луной!» Богатые и знаменитые родители мечтали о браке дочери с семейством партнёра по бизнесу. Бони Двард сопоставил факты. По описанию падре Реда Кинга, именно эта женщина нуждалась в помощи, поскольку будущего внука её родители обещали продать крупной фармацевтической компании для опытов. «Только вы можете спасти будущего малыша!» – уверял его сердобольный кюре.

– Я нашёл эту женщину! – сообщил утром Бони по мобильному телефону клиенту, выйдя в парк и прячась под сенью раскидистого бука. – Мальчик замечательный, родился утром с индексом здоровья в десять баллов. Акушерки унесли его в палату для новорожденных. Сегодня их там трое.

– Отличная новость! Дождись дня, когда медперсонал отправится с ними на первую прогулку. Жду тебя в условленном месте.

Насвистывая всё ту же песенку «О, май дарлинг, Клементайн», Бони вышел из супермаркета и уверенным шагом подошёл к детской коляске с тройняшками. Два малыша улыбались, пускали слюни и «агукали», третий же – толстенький бутуз с пухленькими румяными щечками, – крепко спал. Мужчина оглянулся: парочка охранников вышла на крыльцо, обмахиваясь форменными кепками. На улицы города Нью-Лайфа наконец-то пришло тепло, а вместе с ним вернулись задымлённость нижних слоёв воздуха, вонь от выхлопных газов, повышенная потливость и раздражительность вечно спешащих горожан.

Бони с ужасом подумал о возможном провале миссии: «Безобразие! Надо дождаться, пока охранники уйдут или отвернутся». Он наклонился и стал перешнуровывать кроссовки, наблюдая за ними. Вот один показал куда-то рукой, и они, спустившись по ступеням, пошли к автомату с напитками. Тогда Бони быстро наклонился, схватил малыша и, прижав его к себе, поторопился убраться восвояси.

Забежав в узкий проулок где-то между двумя оживлёнными торговыми центрами, он судорожно перевёл дыхание. Маленький голубой свёрток мужчина бережно прижимал к груди. Он приподнял уголок конверта из мягкого стеганого одеяльца и с умилением посмотрел на приобретенное сокровище. Младенец спал крепко, пухлые щёчки розовели здоровьем и хорошим питанием. Правильные и гармоничные пропорции лица свидетельствовали о доношенной беременности и – он также надеялся – благополучной наследственности. От малыша пахло молоком и почти неуловимо – детскими присыпками. Мужчина опустил уголок, оглянулся.

Из дверей чёрного хода супермаркета вышли те же охранники с дубинками наперевес. Беглецу это показалось подозрительным, а вдруг погоня? И он поспешно юркнул в открытые двери ближайшего бистро. Затесавшись среди немалой очереди, мужчина вывернул зелёную шляпу наизнанку. В сочетании с мышиного цвета футболкой и джинсами, серая подкладка делала его менее заметным на фоне пёстрой толпы. Прижимая левой рукой ребёнка к груди, достал из заплечного мешка рюкзачок «кенгуру», надел на себя и ремешками пристегнул к нему конверт с малышом. Ребёнок спал. «Повезло. Спи, детка, и дальше», – подумал мужчина. Женщины в очереди уступили «папаше» место к раздаче. Для конспирации ему пришлось взять поднос. Он взял ростбиф, салат, пиццу, пакетик кетчупа, бутылку кока-колы и, немного подумав, добавил к блюдам аппетитную булочку паниньо с толстой зажаристой корочкой. «Все движения должны быть уверенными и спокойными, чтобы не вызывать ни у кого подозрений». И лишь заняв столик у окна напротив входных дверей, осмотрелся.

Охранники стояли в очереди последними, непринужденно болтали о чём-то, смеялись. В его сторону никто не оглядывался. «Уже хорошо, пожалуй!» – только сейчас он почувствовал истинный голод. Бони развернулся полубоком к столу и в такой неудобной позе стал обедать. Иногда всё-таки следил за входом, новыми посетителями и охранниками из супермаркета. Девять минут прошли без лишних тревог. «Теперь неплохо бы незаметно смыться отсюда», – он отодвинул стул, встал и неторопливо направился в сторону туалета, но за спинами вошедших посетителей резко свернул к выходу и выбежал на улицу. Пройдя ряд маленьких бутиков, поискал глазами метро, заторопился в подземный переход. Уже на лестнице почувствовал за спиной неровное дыхание преследователей. Всё-таки это были полицейские, которых он по ошибке принял за охранников из супермаркета. Тяжёлая поступь плечистых парней неотвратимо приближалась.

В подземном переходе было тесно – час пик. Бони бежал мимо целого сонмища мнимых калек и наглых попрошаек, продавцов газет и распространителей листовок и флаеров, споткнулся о футляр скрипача и чуть не упал. Рядом залаяла чья-то собака, басовито и отрывисто тявкая. От громкого звука проснулся и заплакал малыш. Мужчина с ненавистью посмотрел на чёрного ширококостного ротвейлера:

– Заткнись, чудовище! – досадливо выругался беглец и пнул миску с подаянием.

Монеты раскатились по бетонным плитам под ноги прохожим. Хозяин собаки, вмиг ставший полноценным двуногим негром, ощерил рот в непотребной ругани, взял костыль и пустился за обидчиком, норовя огреть его по спине. Чувствуя настроение хозяина, ротвейлер оскалился и тоже бросился за убегающей жертвой. Столпотворение помогло, мужчина протиснулся следом за толстяком во входную дверь метрополитена, перепрыгнул турникет и побежал вниз по эскалатору. Он успел запрыгнуть в вагон в тот момент, когда двери электропоезда начали закрываться, и уже через стекло показал средний палец преследователям.

– Моё почтение, падре Ред Кинг! Покормить малыша бы? – сказал Бони Двард, когда зашёл в апартаменты кюре. Он бережно положил ребёнка на диван.

– Спасибо, Бони, твоей доброте нет предела! Держи обещанную сумму, пари ты выиграл! Рабочих для ремонта костёла я нанял, и они уже приступили к делу со вчерашнего дня. Но, как ты понимаешь, в связи с прибавлением в моей семье, – он кивнул в сторону малыша, – я хотел бы передать заботы о строительных работах ненадолго тебе. Пока отвезу малыша к моей сестре в Канаду. Распоряжайся счётом в банке «Нью-Лайф Дадли» согласно затратной смете. Доверенность на твоё имя у нотариуса я заверил. Осталось подписать, как положено, Договор о сотрудничестве, если не против? – Ред Кинг протянул авторучку.

Бони колебался недолго, сумма впечатляла:

– По рукам, партнёр! Удачно съездить. Ну, бывай! – Бони взял бумаги и направился к выходу. – Покорми малыша, а то он соску готов проглотить.

– Прощай, партнер!

Дверь захлопнулась. Ред Кинг осторожно прижал голодного малыша к груди, захватил сумку со смесями и детскими бутылочками и распахнул дверцы шкафа, где занял единственное место в хронокапсуле. Вот в таком виде католического священника, в чёрной сутане с белым воротничком и красной шапочке, он появился в кабинете главы Медико-биологического Конструкторского Бюро в тридцать девятом веке.