– Значит, тебе нравится быть моей пешкой? – спросила я.

Кардан лениво улыбнулся, словно мой укол не обеспокоил его:

– Пока.

Я строго посмотрела на него:

– Осталось больше, чем прошло.

– Ты получила власть надо мной на один год и один день, – сказал он. – За год и один день многое может случиться. Можешь отдавать мне любые приказы, но ты не сумеешь предусмотреть всего.

Раньше я выводила его из себя, злила и заставляла терять самоконтроль, но постепенно мы поменялись ролями. С тех пор не было дня, чтобы я не чувствовала, что то и дело топчусь на месте.

Смотрю на него, растянувшегося на моей постели, и понимаю, что совершенно выбита из колеи.

Далеко за полдень, когда солнце вовсю заливает Холм, в комнату врывается Таракан. На плече у него сова с лицом хоба; когда-то она служила посланницей у Дайна, теперь доставляет вести для Двора теней. Отзывается на имя Львиный Зев, хотя не знаю, может, это конспиративная кличка.

– Тебя хочет видеть Живой совет, – сообщает Таракан. Львиный Зев слепо таращится на меня черными глазами и моргает.

Я испускаю стон.

– По правде говоря, они хотят видеть его, – Таракан кивает на кровать. – Но вызвать могут только тебя.

Встаю и потягиваюсь. Потом, опоясавшись ремнем с ножнами, иду в гостиную, чтобы не разбудить Кардана.

– Как там Призрак?

– Отдыхает, – говорит Таракан. – По поводу прошедшей ночи ходит много слухов, даже среди дворцовой стражи. Сплетники начали плести свою паутину.

Направляюсь в ванную, чтобы помыться. Полощу рот соленой водой, тру лицо и подмышки полотенцем, пропитанным мыльным раствором с лимоном и вербеной. Расчесываю волосы, и… на большее не хватает сил.

– Полагаю, ход ты уже проверил, – говорю Таракану.

– Проверил, – откликается он. – И понял, почему его нет на наших картах. Он не связан с другими туннелями, в нем нет ответвлений. Я даже не уверен, что его строили одновременно с остальными потайными галереями.

Размышляю над нарисованными часами с созвездиями. Звезды, подсказывающие самых подходящих любовниц.

– Кто там спал до Кардана? – задаю вопрос.

Таракан пожимает плечами:

– Кое-кто из народа. Ничего особенного. Гостьи короны.

– Любовницы, – произношу я, наконец, сводя концы с концами. – Любовницы Верховного Короля, которые не являлись постоянными наложницами.

– Гм. – Таракан кивком указывает на мою спальню, где спит Кардан: – И наш Верховный Король выбрал себе такое место? – Он со значительным видом смотрит на меня, словно я знаю ответ и на эту загадку. По моему мнению, никакой загадки здесь нет.

– Не знаю, – отвечаю я.

Он качает головой:

– Тебе лучше отправляться на заседание Совета.

Чувствую облегчение от того, что, когда Кардан проснется, меня тут уже не будет.

Живой совет был создан в правление Элдреда якобы для помощи Верховному Королю в принятии решений; к настоящему моменту он превратился в группу, с которой трудно спорить. Не то чтобы эти министры обладали реальной силой – хотя многие из них выглядят весьма внушительно, – но как коллективный орган власти совет имеет полномочия принимать множество мелких решений, касающихся управления королевством. Все вместе взятые, эти незначительные решения могут наложить ограничения на самого короля.

После сорванной коронации и убийства королевской семьи, после неразберихи с короной совет стал весьма скептически относиться к молодости Кардана, его также чрезвычайно смущает мое восхождение к власти.

Львиный Зев сопровождает меня к месту проведения заседания – столу из окаменевшей древесины под куполом, образованным ветвями ив. Министры наблюдают, как я шагаю к ним по траве; я, в свою очередь, разглядываю их. Неблагой министр – тролль с густой косматой гривой волос и вплетенными в нее кусочками металла. Благой министр – зеленая женщина, похожая на богомола. Главный генерал – Мадок. Королевский астролог – очень высокий темнокожий человек со скульптурной бородой и небесными символами, украшающими длинный водопад тяжелых синих волос. Министр ключей старый сморщенный хоб с бараньими рожками и козлиными глазками. Главный шут в пурпурном шутовском наряде, оттененном венком из роз цвета бледной лаванды на голове.

Весь стол уставлен графинами с водой и вином, блюдами с сухофруктами.

Я наклоняюсь к одному из слуг и посылаю его за чайником самого крепкого чая, какой он только сможет найти. Я в нем очень нуждаюсь.

Рандалин, Министр ключей, сидит в кресле Верховного Короля; на деревянной спинке похожего на трон сиденья выжжен королевский герб. Беру на заметку это новое распределение мест и делаю соответствующие выводы. За пять месяцев после принятия королевской мантии Кардан ни разу не посетил заседание совета. Пустует только одно кресло – между Мадоком и Фалой, Главным шутом. Остаюсь стоять.

– Джуд Дуарте, – произносит Рандалин, сверля меня взглядом, – где Верховный Король?

Стоять перед советом – вещь всегда волнительная, а присутствие Мадока нервирует меня еще больше. Чувствую себя ребенком, которого распирает желание сказать или сделать что-то умное. Какая-то часть меня горит желанием доказать, что я значу больше, чем они думают, что я не слабая и недалекая ставленница слабого и недалекого короля.

Хочется доказать, что Кардан выбрал в сенешали смертную не только потому, что она умеет лгать.

– Я здесь вместо него, – заявляю я. – Буду говорить от его имени.

Рандалин бросает на меня испепеляющий взгляд.

– Ходят слухи, что прошлой ночью он стрелял в одну из своих любовниц. Это правда?

Слуга ставит возле моего локтя посудину с чаем, и я благодарна ему за возможность подкрепиться и взять паузу, чтобы не отвечать немедленно.

– Придворные сегодня рассказали мне, что девушка надела ножной браслет с рубиновыми подвесками, присланный ей с извинениями, но сама стоять пока не может, – сообщает Нихар, представительница Благих, и кривит свои маленькие зеленые губки: – Я нахожу все это дурным тоном.

Фала Шут хохочет – ему случившееся явно по вкусу.

– Рубины за капли пролитой рубиновой крови.

Не может быть! Кардан не успел бы устроить это дело за то время, что я шла из своих покоев до места заседания совета. Но это не значит, что кто-то другой не попытался замять скандал вместо него. Каждый старается угодить королю.

– А вы предпочли бы, чтобы он ее убил? – спрашиваю я. Мои способности к дипломатии явно слабее склонности обострять ситуацию. Кроме того, я устала.

– Я бы не возражал, – заявляет, хихикая, Миккел, представитель Неблагих. – Чем дальше, тем больше наш Верховный Король кажется Неблагим, и, думаю, мы будем у него в милости. Теперь, когда мы знаем, что ему нравится, устроим такую гулянку, о какой его Магистр Увеселений и не мечтает.

– Рассказывают и другое, – продолжает Рандалин. – Будто бы один из стражников стрелял в Верховного Короля Кардана, чтобы спасти жизнь той придворной. Будто бы она носит королевского наследника. Ты должна сказать Верховному Королю, что совет готов помочь ему наставлениями, чтобы его правление не омрачалось подобными сплетнями.

– Будьте уверены, так и сделаю, – заверяю я.

Королевский астролог Бафен испытующе смотрит на меня, словно читает мое намерение ни о чем Кардану не рассказывать.

– Верховный Король связан со страной и со своими подданными. Король – живой символ, бьющееся сердце, звезда, на которой начертано будущее Эльфхейма. – Он говорит спокойно, и все же каким-то образом его слова производят сильное впечатление. – Конечно, вы заметили, что с началом его царствования острова изменились. Штормы наступают быстрее. Цвета стали немного насыщеннее, запахи резче. В лесах видели тварей. Древних тварей, про которых думали, что они уже давно покинули этот мир. Но они вернулись, посмотреть на короля. Когда он пьян, его подданные хмелеют без вина. Когда проливается его кровь, являются твари. Почему бы и нет – Верховная Королева Мэб вызвала Инсмир, Инсмур и Инсуил из моря. Все острова Эльфхейма появились за один-единственный час.