— Но Джим, тебе нельзя оставаться здесь. Если они найдут тебя, то они убьют тебя прямо здесь.

— Я собираюсь остаться.

— Ты собираешься остаться? Голос был хриплым и удивленным.

— Да.

— Ну, тогда, Джим - мальчик...?

— Я все еще здесь, Омир.

— Я едва слышу тебя. Ты можешь прибавить немного громкость? В голосе были истеричные нотки.

— Конечно. Какая ручка?

— Черная, внизу, справа, по часовой стрелке, приблизительно шесть оборотов.

Рука Андрека была на ручке и вращала ее, когда из дверного проема раздался настойчивый голос.

— Джим! Стой! Это кислородная линия для невральной плазмы! Ты убьешь его!

Андрек вздрогнул, потом торопливо повернул ручку назад. — Спасибо, Аматар.

Девушка вошла в комнату и подошла к Андреку. Затем она заметила бледно-голубое излучение, окружающее его. Ее глаза расширились, и она вопросительно посмотрела на него.

— Не ближе, Аматар, — мягко сказал Андрек. — Ко мне нельзя прикасаться - мой контроль еще недостаточно хорош.

— Джим - мальчик! — прошипела консоль. — Ты должен повернуть ручку! Я хочу, чтобы ты повернул ее. Это убьет меня. Я это знаю. Я хочу, чтобы это убило меня. Ты не понимаешь, каково это. Восемнадцать лет. Мозг человека и тело компьютера. Полный ад. У тебя еще есть время. Легким движением руки. Ты мой собственный брат. Ты должен сделать это для меня! Если бы у меня были колени, я бы сейчас стоял на них перед тобой!

— Омир, нет! — умоляла Аматар.

— Быстро, Джим - мальчик! Я слышу, что идут охранники. Ручка!

В коридоре раздался топот сапог. Двое мужчин в форме остановились в дверном проеме позади Аматар, которая заблокировала дверной проем. Через несколько секунд к ним присоединился весь патруль во главе с лейтенантом. Глядя сквозь проем, он увидел Андрека. Рука офицера потянулась к кобуре биэм, но он передумал. — Госпожа Аматар, — крикнул он, — сержант проводит вас обратно в вашу комнату.

— Нет, — ответила девушка категорически.

Молодой человек вздохнул. — Очень хорошо. Он прижал к горлу маленькую черную пластинку, и, казалось, начал говорить в воздух. — Капитан Вориал? Это лейтенант Клевин. Сэр, патруль здесь, со мной, рядом с музыкальной комнатой. Внутри Джеймс Андрек. Госпожа Аматар блокирует вход. Сэр? Да, сэр, это невозможно, если вы так говорите, сэр. Тем не менее, это Дон Андрек или его близнец. Да, сэр, я буду ждать вас.

— Джим! — закричала консоль. — Что происходит?

— Не знаю точно, — сказал Андрек, — но, по-моему, патрульный офицер только что уведомил начальника охраны, что я здесь. Через несколько минут у нас будут важные гости.

Консоль резко заговорила. — Тогда ты все еще можешь сделать это. Поверни ручку, Джим - мальчик.

Андрек не двигался. Он продолжал изучать консоль в тишине, словно проникая в богато украшенную оболочку сверхъестественным зрением и исследуя интерьер.

Вдруг из коридора послышались голоса и топот ног.

Андрек оглянулся. Патруль разомкнулся, и у двери остановился Оберон.

Магистр бросил на Андрека тяжелый взгляд; его тело, казалось, дернулось. На мгновение он поколебался, затем шагнул в комнату. Он тяжело дышал. — Аматар, — сказал он, — пойдем со мной, — и положил руку ей на плечо.

Консоль взвизгнула. — Это Оберон! Джим – мальчик, убей меня... убей меня... убей меня! Комната взорвалась дикими звериными криками, которые то и дело прерывались безумным смехом и ужасным плачем. — Ты этого не делаешь! Ты болван! Идиот! Задница! Будь ты проклят навеки! Ты больше мне не брат! Я плюю на тебя! Голос замер в мучительном вопле.

Лицо Андрека на мгновение содрогнулось от сильной боли, а затем стало неподвижным.

Оберон силой потянул девушку в дверь и кивнул головой в сторону лейтенанта Клевина. Офицер и два охранника вбежали в комнату и попытались схватить Андрека за руки.

Тело адвоката на мгновение напряглось, и голубое свечение на мгновение распространилось вперед и окутало тела двух охранников, которые затем исчезли. Лейтенант отпрыгнул назад подобно коту, и вытащил биэм.

— Не стреляйте! — закричала Аматар.

— Убейте его! — воскликнул Оберон.

Бледно-зеленый пучок света выскользнул из биэма лейтенанта. Грудь Андрека осветилась красным цветом на долю секунды, но ничего не произошло.

Адвокат с любопытством наблюдал за офицером.

Оберон рявкнул: — У него на теле какой-то щит. Неважно. Комната теперь изолирована нашей встречной защитой. И капитан сейчас доставит тяжелую технику.

Лейтенант попятился от Андрека и натолкнулся на что-то в дверном проеме. — Магистр, — обратился он к Оберону, — поднимите поле и выпустите меня.

— Я не могу этого сделать. Андрек может сбежать.

Андрек рассмеялся. — Давай, лейтенант. Сейчас я подержу ваше поле открытым - для тебя.

Офицер уставился на адвоката, затем неуверенно протянул руку к двери. Она свободно прошла. Он не стал терять времени, и выпрыгнул в коридор.

Оберон был храбрым человеком, но он не был дураком. Он ринулся в коридор, таща за собой Аматар. Но его остановила невидимая сила; он сразу понял, что столкнулся с каким-то массивным полем. Но оно не походило, ни на что из того, что он знал раньше, потому, что оно двигалось, заставляя его и Аматар вернуться к двери. Тем не менее, оно, казалось, не оказывало никакого влияния на охранников.

Андрек кивнул им обоим почти извиняющимся видом, когда они были вынуждены вернуться в комнату. — Несущая матрица избирательна, настроена на ваши индивидуальные электроэнцефалограммы.

Магистр был бледен. — Ваш электронный обман не спасет вас. Вы применили насилие к моей персоне. Как вы можете избежать последствий?

— Сир, — серьезно сказал Андрек, — вы не понимаете. Никакая сила в Горис-Кард, кроме, возможно, Кедриса, не может причинить мне вреда. Но даже Кедрис знает, что если я захочу быть уничтоженным, это будет аннигиляция, и что весь Горис-Кард отправится со мной. Однако когда вы и Аматар находитесь в одной комнате со мной, я не ожидаю дальнейших покушений на мою жизнь.

Консоль заговорила: — Джим...?

— Да, Омир.

— Что ты сейчас сказал? Ты можешь объяснить это?

— Конечно. Все мое тело - антиматерия. Я могу управлять пространственно - настроенным соединением, где мое тело контактирует с нормальной материей. И последствия весьма выразительны.

Рот Оберона задрожал. — Значит, я полагаю, что нет никакого способа убить тебя?

— Я верю, что это так, — ответил Андрек.

— Не беспокойте нас, Магистр, — прорычала консоль. — Джим, означает ли это, что ты сделал цепь Клейна? Что ты был в Бездне?

— Я был в Бездне, — ответил Андрек мрачно.

— О, незрячие глаза Алеа! Теперь ты понимаешь, каково это – застрять в этой коробке. И ты можешь взорвать эту штуку. Никто не может остановить тебя. Прости, что я так с тобой разговаривал, Джим-мальчик. Прости меня!

— Никаких проблем, Омир. Но сначала мы должны решить судьбу человека, который хладнокровно убил нашего отца. Который сделал это с тобой, и который очень старался убить меня. Что ты порекомендуешь?

— Чего бы хотел отец, я не знаю. Я очень мало знаю о его смерти. Когда-нибудь тебе придется мне это объяснить. Что касается меня, то я не уверен. О, я долго и часто думал о правильном наказании. Просто я не знаю, что это должно быть. Если бы только был какой-нибудь способ сделать с ним то, что он сделал со мной. Способ, чтобы удалить его тело, но оставить его разум и держать его таким в течение нескольких миллионов лет. Но кто может это сделать? Где эта другая крыса, главный хирург?

— Мертв.

— Жаль. Я надеюсь, что это было что-то болезненное. Тогда нет никакого хорошего ответа для Оберона. Ты должен будешь просто убить его.

— Нет! — чуть не задохнулась Аматар.

Андрек повернулся к девушке. — Я не стану его убивать. И все же я должен наказать его, и это наказание в какой-то мере отразит то, что он сделал с моим отцом и Омиром. Но это справедливо.

Он обратился к Оберону. — Мой отец отдал бы свою жизнь за вас, или за службу, или за государство, в пределах или за пределами своего долга. Никто не должен был просить его об этом. И все же, вы не позволили ему отдать ее. В момент досады, вы взяли ее. Он имел право на лучшую смерть. В моей власти заставить вас никогда больше не забирать человеческую жизнь, и я это сделаю.