Хантир нахмурился. — Вы говорите слишком много, Дон Андрек. У вас есть способ заставить людей говорить вещи, которые они не должны говорить. Но я знаю все о вас. Я ничего не буду говорить.

Андрек засмеялся. — Это правда, мой коварный друг. Вам рекомендуется помолчать. Будет более чем достаточно, чтобы говорили другие.

Хантир резко вытер рот своей салфеткой. — Во всяком случае, вы все неправильно поняли.

Вэнг внезапно предостерегающе посмотрел на своего компаньона.

Андрека угадал. Между Хантиром и Вэнгом возникло чувство недовольства. Каждый хотел управлять убийством, и ни один не будет слушаться другого. Ситуация накалялась. Если бы его контроль сохранился, Хантир и Хасард встали бы из-за стола в течение нескольких минут. Он может даже получить немного неосознанной помощи от Вэнга.

— Осторожно, Хантир, — пожурил Андрек. — Вы рискуете не только своим гонораром, но и своим профессиональным будущим. Ваш друг Алеанин думает, что вам лучше следовать его приказам, и переносить все насмешки. На самом деле, я думаю, он хочет, чтобы вы заткнулись. Подумайте об этом и передайте соль, пожалуйста. Он подождал. — Брат Вэнг, соль?

Монах злобно толкнул контейнер к Андреку. Адвокат мастерски поймал его в воздухе и дружелюбно улыбался. Он смотрел на Вэнга, когда говорил, но он знал, что Хантир слушал, и с растущим негодованием.

— У меня самого есть несколько помощников, — сказал Андрек.— Я обучил их сам, и я полностью им доверяю. Фактически, я горжусь ими. Профессионала лучше всего судить по результативности его помощников, не так ли? Теперь, конечно, если Хантир чувствует, что он в основном некомпетентен в выборе и обучении своих помощников, то он совершенно прав в том, чтобы не делегировать задание. Он посмотрел сначала на Хасарда, потом на Хантира. — Что-то не так с вашим стейком? — спросил он заботливо сыщика.

Хантир бросил свою салфетку, зыркнул сначала на Андрека, потом на Вэнга. Наконец, он вызвал Хасарда властным кивком головы, и они оба тяжело защелкали из комнаты с таким достоинством, как позволили их намагниченные подошвы обуви.

Андрек с сожалением покачал головой. — Никакого чувства юмора. Это портит хорошего человека. Без обид, вы понимаете, но я думаю, что вы могли бы сделать лучший выбор. Он рассматривал Вэнга с длинной любопытной оценкой. Во-первых, монаха нужно будет продержать здесь несколько минут. Это не должно быть слишком сложно. Во-вторых, большая, необъяснимая сумма денег должна быть подброшена Алеанину. И это потребовало бы утонченности.

— Задержитесь на момент, Аджян, — посоветовал Андрек. — Даже на гиперскорости нам предстоит поездка длительностью в три дня. Вы затрудняете дружественные отношения со старым одноклассником.

Вэнг, который задвигал свой стул, поколебался, затем холодно посмотрел на Андрека. — Что вы хотите?

— Я могу посмотреть ваш дайс? — спросил Андрек.

Алеанин сделал невольный жест к своей груди. — Зачем?— спросил он подозрительно.

Брови Андрека поднялись в притворном удивлении. — Как может мой взгляд на ваш дайс создать вам неблагоприятные условия? Возможно ли, что вы можете бояться меня?

Вэнг замешкался, затем пожал плечами, потянулся к складкам своей длинной одежды и вытащил двенадцатигранный дайс. — Это не имеет никакого значения, — сказал он. Но он продолжал держать его в руке и не отцепил его от цепочки для более близкого рассмотрения Андреком.

Как и подозревал Андрек, это был все еще старый пиритовый додекаэдр, один из миллионов, выращенных на линиях массового производства в цехах Алеа, тот, который Вэнг купил много лет назад в Академии. Он мгновенно объявил экономический статус своего владельца. Вэнг был бедным человеком, и он хотел быть богатым. Это должно облегчить следующий этап плана Андрека. Он полез во внутренний карман и вытащил возвратный чек кредита, который Хантир отдал ему в то утро. Он развернул его на столе и достал перо. — Я подписываю его в незаполненном виде. Он стоит десять тысяч гамма любому человеку, представившему его в любой банк. И я выставляю его против вашего Священного Дайса.

Вэнг в изумлении посмотрел на Андрека. Его глаза тайно сместились к чеку. Он сказал уклончиво: — Вы кажетесь очень уверенными в себе. О чем вы хотите держать пари?

Андрек ответил спокойно. — Испытание на прочность. Я ставлю на Риторнель, вы ставите на Алеа. Я предлагаю доказать вам, здесь и сейчас, что Риторнель верховен над Алеа.

Это было страшной ересью, и Андрек улыбнулся про себя, когда он наблюдал за реакцией монаха. В медленной последовательности Вэнг побледнел, затем порозовел, и затем, когда его гнев достиг пика, покраснел.

Андрек продолжал прохладно. — Является ли наш предопределенный цикл жизни и смерти, невосприимчивым к действию законов случайности, или же вечное возвращение, Омега, Кольцо, является лишь статистическим результатом случайности? Я утверждаю, что конфликт может быть разрешен в пользу Риторнеля простым экспериментом. Если я неправ, вы заберете чек на десять тысяч гамма. Если я прав, я беру ваш дайс.

— Какой эксперимент? — резко потребовал Вэнг.

— Всё оборудование состоит из моего чека, вашего дайса-кубика и моего чернильного маркера. Вот чек, лицом вниз. Мы будем по очереди бросать кубик. Число, которое будет появляться каждый раз, будет принято в качестве вектора, с направлением числа на циферблате часов. И мы чертим линию, имеющую длину одного края дайса, от центра этой линии на моем чеке в направлении этого числа. Например, если дайс остановится на цифре «шесть», мы чертим линию три сантиметра длиной (одна длина дайса) прямо вниз по чеку, в направлении цифры «шесть» на циферблате часов. В конце этой линии мы ставим значок «x». Затем дайс закручиваем снова. Скажем, вторая цифра выпадет «девять». От значка «x» мы проводим другую трехсантиметровую линию в направлении цифры «девять» на циферблате. Это дает нам новую точку отправления. Мы будем крутить дайс в общей сложности двенадцать раз, и каждый раз будем добавлять новый вектор к предыдущей конечной точке линии.

— Как это может доказать что-нибудь? — спросил Вэнг подозрительно.

— Если Риторнель удерживает владычество над Алеа, линия в конечном итоге вернется в исходное положение на чеке; если линия зигзагами уйдет наугад прочь, не возвращаясь к началу, то судьба не предопределила возвращение, а вместо этого вопрос решился чисто случайно, и Алеа является Верховной над Риторнелем.

Он ждал, пока Вэнг подумает об этом.

Задача идентична статистической механике молекулярного движения, в соответствии с которой определяется средняя длина свободного пробега данной молекулы в жидкости. Она также был известна, как «прогулка пьяницы»: если пьяница начал от фонарного столба и сделал двенадцать шагов, каждый в случайном направлении от предыдущего, как далеко он будет от фонарного столба? Он не был бы на расстоянии двенадцати шагов, но и не вернулся бы к фонарному столбу! По законам случайностей, его расстояние от фонарного столба будет квадратным корнем общей длины этих двенадцати шагов. И таким же должен быть результат эксперимента, который он теперь предложил Вэнгу. Линия будет блуждать случайным образом в непосредственной близости от центра чека, а конечной точкой, теоретически, будет квадратный корень из тридцати шести сантиметров – две длины дайса на расстоянии от начальной точки. Так что он точно проиграет. Это было простое упражнение в статистической механике, и религия не имела к этому никакого отношения.

Видимо Вэнг тоже это понял. Андрек ждал, пока монах мысленно перепроверил математику. Десять тысяч гамм были так же хороши, как поставлены на него.

— Я сделаю это, — сказал Вэнг, наконец. — Не за деньги, но в повиновении Алеа, чтобы доказать, что святотатство может быть наказано, и ложь Риторнеля будет раскрыта.

Андрек подавил улыбку. — У меня нет желания оскорбить богиню. Мы могли бы держать пари на пуговицы.

Вэнг нахмурился. — Нет. Алеа уже простила ваше предположение. Всё согласовано. Когда он положил свой кубик - дайс на стол, он бросил последний взгляд на адвоката суженными, блестящими глазами. — Давайте выпьем за сделку. Из настольной пивной кружки он выдавил две капсулы вина и вручил одну Андреку. — За Алеа!