Андреку сразу стали ясны несколько фактов. Вэнг высоко поднялся в кругах Алеа, и был теперь в службе безопасности, назначенной для Большого Дома. Вэнг знал все об Андреке, его обязанности и назначения, включая эту поездку на место бурения Террора. Вэнг выбрал этот стол в обеденном зале и держал стул, ожидая входа Андрека.

Почему? Насколько Андрек мог понять, не было никакого ясного ответа. Возможно, хрупкое самолюбие Вэнга каким-то образом укрепилось, продемонстрировав Андреку его статус в религиозной правительственной иерархии. Но у него было тревожное чувство, что это было нечто большее, чем это.

Он улыбнулся. — Я понимаю, Аджян. Меня проверяли, и поскольку я здесь, я предполагаю, что я чист. Меня проверяли много лет назад, конечно, до того, как меня приняли в Министерство иностранных дел. Эти проверки меня не оскорбляют. Это необходимая вещь. Но для меня достаточно. А как у вас дела? Вы, кажется, преуспеваете с Алеа. Счастливы ли вы там?

Вэнг подозрительно посмотрел на Андрека. — Конечно. Хантир мягко прервал его. — Я так понимаю, вы с братом Вэнгом вместе учились в Академии?

— Мы были одноклассниками, — сказал Андрек вежливо.

— Этот Террор должен напомнить вам о старых временах, — сказал Вэнг. — Помните, как мы с вами были на противоположных сторонах на последнем тренировочном заседании присяжного суда?

Андрек кивнул. (Он никогда бы не позволил себе забыть об этом!)

Вэнг объяснил Хантиру и Хасарду.— По программе я должен был спасти Террор, а Андрек должен был убедить суд, что он должен быть взорван. Но кто мог спасти Террор? Я думал, что мое дело было проигрышным с самого начала. К счастью для меня, декан переключил нам знаки в самый последний момент, прямо перед всеми. Проблема спасения Террора была возложена на Андрека, и он проиграл, конечно. Это было действительно довольно юмористично, за исключением того, что никто не посмел рассмеяться, а, Андрек?

— Никто не смеялся, — сказал Андрек. Он вдумчиво вглядывался в лицо Алеанина. С Вэнгом определенно было что-то не так. Конфликтующие внутри него силы разрывали его на части, и его лицо показывало это всем, кто помнил его из Академии. Андрек предположил, что это была старая проблема, обостренная и усиленная взрослой утонченностью и повышенной способностью к самоистязанию. Вэнг хотел двух вещей. Он хотел затеряться в запутанных извилинах структуры Алеа. Точно так же он хотел денег. Даже когда Андрек наблюдал, как заколдованный, глаза Вэнга ласково двигались над радужным меховым велюром Хантира. И когда золотая цепочка охранника сверкнула бриллиантами, Вэнг приложил руку к горлу, чтобы скрыть дешевую латунную цепочку, которая поддерживала его собственный кулон. Андрек почти чувствовал жалость к нему. Если он не сделает выбор в ближайшее время, подумал адвокат, эта штука убьет его.

Он заставил себя возобновить разговор. — Есть несколько функций в программе Террора, которые озадачивают меня. Почему планета не может быть уничтожена прямо здесь? Почему мы должны буксировать ее к Узлу?

— Это - пыль и обломки от взрыва, — сказал Хантир. — Для навигации было бы слишком опасно взорвать ее здесь. В Узле нет такой проблемы.

Андрек кивнул. — Я понимаю это. Но почему химические взрывчатые вещества? Почему не ядерные?

Хантир улыбнулся. — В Узле не может быть никакой ядерной реакции, Дон Андрек. Корабли должны переходить на старые двигатели химической реакции, когда они входят в область Узла. Даже биэм не будет там стрелять. Он похлопал по своей левой наплечной кобуре. — Вот, почему я также ношу гладкоствольное оружие. Это из-за жучков.

— Он имеет в виду урсекта, — объяснил Вэнг. — Странные маленькие существа, которые перерабатывают чистую энергию в протоны.

— С этим стоит считаться, — согласился Андрек.

— И поэтому экипажу демонтажа планеты предстоит пройти долгий путь, — сказал Хантир. — После начала бурения потребуется более тысячи гигантских буксиров. Они захватят планету и начнут тащить ее, спутник и все остальное, к Узлу. Это действительно будет долгий и очень дорогой процесс, требующий субсидий от всех галактик. И через два года, когда они, наконец, достигнут Узла, конечно же, состоится окончательное слушание всего Арбитражного Суда.

— Простая формальность, — сказал Андрек. — Ничто не может сохранить Террор. Это будет мое задание - гарантировать это.

— Я понимаю, что наш старый друг, декан Порот, назначен Главным Арбитром, — сказал Вэнг.

— Да. Конечно, он высококвалифицированный специалист. И кажется вероятным, что в следующий раз, когда я увижу его, будет представление доводов на разрушение Террора. И без изменения в программе. Все это было очень любопытно. Последнее слушание по Террору должно было состояться, и Андрек с нетерпением ждал его с большим удовольствием, чтобы только снова увидеть Порота.

Вэнг нарушил тишину. В его голосе был какой-то странный холодный оттенок. — Вы никогда не находили следов вашего брата Омира?

И теперь у Андрека создалось впечатление... внезапное понимание..., почему Вэнг пригласил его к их столу. Что-то, для большей пользы, или для большего зла, было в этом предложении. Он медленно сказал: — Ничего больше, чем вы могли услышать на общих лентах новостей. Он участвовал в коронации. А потом он исчез. Ни одно детективное агентство, которое я нанял, не смогло найти никаких реальных доказательств того, что он покинул Большой Дом после коронации.

Глаза Вэнга сверкнули. — Хантир был на личной службе его превосходительства, Магистра, еще до того, как Оберон достиг совершеннолетия. Агентство Хантира может иметь уникальный доступ к определенной информации.

Андрек умозрительно посмотрел на Хантира. Было бы слишком хорошо, чтобы поверить. Возможно, здесь, наконец-то, был контакт, который он искал - кто-то, кто знал юного Оберона. Единственной вещью неправильной с этой идеей был ее источник – Вэнг. Теперь он знал, что ему грозит серьезная опасность. И ему было все равно. Он спросил крупного человека: — Вы можете взяться за это дело?

— Это возможно. Андрек... разве я не слышал это имя прежде?

Глаза Вэнга поймали единственный глаз Хантира. — Все слышали об Омире Андреке, Лауреате. Мы можем обсудить это позже.

— Я возьмусь за этот случай, — сказал Хантир.

— Хорошо, — сказал Вэнг. — И так как мы расстанемся, я хотел бы предложить тост за начало воссоединения Андреков. Он налил всем порцию ликера. В свой бокал он бросил крошечную белую лепешку, затем поднял жидкость к губам. — За воссоединение, — повторил он.

— Я выпью за это, — сказал Андрек. — По крайней мере, за воссоединение с Омиром. Мой отец мертв.

Но Вэнг, казалось, не слышал.

Хантир мрачно улыбнулся Андреку, когда они поставили свои бокалы. — Алеанцы не довольствуются тем, что они являются главными отравителями галактики; они предполагают, что каждый пытается отравить их. Отсюда и противоядие после каждого приема пищи. О, не волнуйтесь. Мы в полной безопасности.

Когда Андрек вернулся в свою комнату, он заметил, что солнце Террора садилось над кратером, и что саму планету теперь было едва видно. Огромный израненный шар висел как раз над горизонтом, его темная сторона казалась беспросветным полумесяцем. Но не было необходимости, чтобы отраженный солнечный свет освещал эту часть без ужаса. На его правом лимбе западный край одного большого континента горел темно-красным цветом ниже облаков глубиной двадцать километров, видимый как яркий туман, который образовывался воздействием морей на пылающие берега. На западе была темнота большого центрального океана Террора, который охватил почти целое полушарие. Пройдет еще несколько часов, прежде чем вращающаяся планета покажет континенты за пределами этой огромной воды.

Он разделся, залез в свой спальный халат, а потом в маленькую койку. Андрек внезапно проснулся от крепкого сна. Красный блик мерцал на потолке над головой, и сначала он подумал, что это место горит. Но потом он вспомнил. Террор поворачивался вокруг своей оси, чтобы показать свою сухопутную сторону, раскаленную от ядерных пожаров. Иллюминаторы в шаре спутника, снабженные красными фильтрами против потоков ультрафиолетового света, обеспечили малиновое освещение в комнате.