Я смотрю на него и не знаю, что ответить. Боюсь отвечать. Потому как в носу предательски щиплет. Джордж будто улавливает моё состояние.

— Ты только не разревись, как девчонка. Потому что тогда я или разревусь вместе с тобой, или задразню тебя до смерти. Понял?

— Понял, — я растягиваю губы в улыбке.

— Повтори, что именно понял.

— Что ты самый невыносимый, самый редкостный засранец, братишка Джордж.

— Вот и умничка. — Джордж на мгновенье сгребает меня в охапку, потом раскрывает дверь и резко вталкивает в комнату. — Пошли греться. Замёрз я с тобой, как собака.

Гермиона

Когда мы с Джинни выходим к гостям, уже всё готово. Даже осколки от моего любимого сервиза аккуратно сметены на бумагу.

— Тут… это… вот. — Чарли, виновато пряча глаза, робкой мышкой прошмыгивает мимо меня на кухню.

Я тихонько хихикаю.

— Вот я и говог’ю, если посуда г’азбивается, то это на счастье! — Флёр всплёскивает руками. — Пг’елестно выглядишь, тебе идёт этот цвет! Потдвег’ди, дог’огой!

Билл кивает.

Гарри, улыбаясь, идёт ко мне навстречу. Бросает быстрый взгляд на жену — можно ли? — и целует меня в щёку.

— С Рождеством, Гермиона!

— И тебя тоже, — вежливо киваю в ответ.

— Да поцелуй ты его, если тебе хочется! — Джинни толкает меня к Гарри.

Я неловко целую его куда-то между очками и подбородком.

— Вы помирились? — Он радостно смотрит на нас обеих.

Мы с Джинни нарочито удивлённо переглядываемся.

— Помирились? А кто тебе сказал, что мы ссорились?

— Кстати, куда вы дели моего мужа? Надеюсь, не разбили, как мою любимую тарелку?

— Он с Джорджем на балконе секретничает, — отвечает Гарри, обнимая Джинни за плечи.

Я притворно вздыхаю.

— Они сейчас до ужина так насекретничаются, что потом их можно будет сразу под ёлку укладывать, вместо подарков.

— Сплетничаешь об отсутствующих? Ай-яй-яй, Грейнджер, узнаю стиль всех гриффиндорских старост. — Джордж впихивает Рона внутрь. — Мы всего лишь обсуждали магазинные дела. Подтверди, родственник!

— Подтверждаю. — Тут Рон окидывает меня взглядом и застывает на месте.

— Ого! — Джордж тоже удивлён. — Приглядывай за супругой, а то кто-нибудь из нас, рыжих и одиноких, её уведёт! Я бы даже сказал, утащит в логово, чтобы в мрачной сырой тишине надругаться над её прекрасным…

— Замолчи, балабол! — Я, развеселившись окончательно, легонько щёлкаю Джорджа по носу.

— Я хотел сказать: прекрасным, непревзойдённым чувством юмора, а ты сразу драться, Грейнджер! — Он обиженно дрожит губой. — Анжелиночка, ну хоть ты защити меня от этой злобной фурии, на которой угораздило жениться моего брата!

Джордж демонстративно прячется за стул Анжелины. При этом он так похож на прежнего себя — озорного и бесшабашного, что на мгновенье мне кажется, будто в комнату вот-вот ворвётся Фред, и они уже на пару чего-нибудь отчебучат.

— Все за стол!

Чарли приносит противень с дымящимся пирогом:

— Это вместо гуся! Пирог с гусятиной! Джинни готовила по маминому рецепту.

— Если мне не изменяет память, у мамы вместо гусятины была свинина, — краешком рта улыбается Билл.

— Изменяет, Билли, изменяет, — ласково говорит Джинни. — Ты уже слишком стар, чтобы помнить такие простые вещи. Именно гусятина и именно в пироге.

— Вот и я припоминаю, — ставя на стол пирог, встревает Чарли. — Правда, довольно смутно, ведь мне тоже немало лет… как визжал на заднем дворе у соседей тот гусь, которого кололи для маминого пирога!

— А какую колбасу мы делали из гусиных потрохов! — подхватывает Джордж. — Пальчики оближешь! А бифштекс из филейной части… м-м-м… И гусиные ножки, тушёные с овощами…

— Пг’о что вы говог’ите? Не бывает таких больших гусей. Это, навег’ное, был le porcelet? Пог’осёнок? — Флёр недоумённо всплёскивает белоснежными руками.

Она ослепительна даже сейчас.

— Родная, мы шутим. — Билл притягивает её к себе и нежно целует в висок.

— О, я люблю английский юмор! Хорошо, что мы решили встретить Г’ождество с твоими г’одственниками. Они такие милые!

Не успеваем мы рассесться по местам, как в дверь звонят.

— Кого это принесло? — ворчит Рон по пути в прихожую.

Чарли, Джинни и Джордж, как по команде, принимают виноватый вид.

— Это наверняка авроры, — шепчет Джинни.

— Пока тебя не было, мы немножко похимичили с ёлкой, — добавляет Джордж.

— Несколько простых заклинаний, — разводит руками Чарли.

— А сейчас нас арестуют за применение магии в магловском районе! И посадят в Азкабан! — Джордж панически вцепляется в край стола.

Анжелина звонко хохочет.

— О! — выдыхает Флёр.

— Это шутка, — на всякий случай говорит Билл.

— Это всего лишь Перси, — уточняет вернувшийся Рон.

— С подарками! — подхватывает Перси. — Всех с Рождеством!

Оказывается, Молли незадолго до отъезда оставила в Норе кучу празднично упакованных коробок. А Перси она назначила ответственным за их вручение.

— Когда я узнал от Билла, что все вы собираетесь в одном месте, то, признаться, облегчённо вздохнул, — говорит он, доставая из небольшого портфеля всё новые и новые пакеты.

Я узнаю своё любимое заклятье расширения пространства и ностальгически вздыхаю. Рон из-за плеча Перси улыбается в ответ на мой вздох. Меня переполняет радость: значит, он тоже вспомнил наше путешествие в поисках хоркруксов и мою бальную сумочку, которая вмещала в себя даже палатку с запасом провизии на троих.

— Иди сюда, — тихонько зову я, пока Перси раздаёт каждому из братьев по подарку.

— А мне? — обиженно спрашивает Джинни.

— А ты себя плохо вела, сестрёнка, — подначивает её Рон, устраиваясь на стуле рядом со мной.

— И тебе есть, — успокаивает Перси. — Для вас двоих. Но мама сказала вручить его Гарри, как главе семьи.

— Вот ещё!

— А вот и не «вот». — Гарри принимает коробку. — Жена да убоится мужа своего… так, кажется написано в одной умной магловской книжке. Поняла теперь?

— Убоится, может, и убоится, а на квиддичном поле сделает как маленького… Муж-то вон какое брюшко отрастил — бывший лучший ловец Гриффиндора. — Джинни показывает ему язык.

Рон вскрывает обёртку и достаёт оттуда два парных свитера: мужской и женский.

— Гермиона, второй, наверное, тебе.

— А у нас с Гарри — шапки! — хвастается Джинни. — С помпонами! Смотрите, какие смешные!

Билл в это время набрасывает Флёр на плечи тонкую кружевную шаль. Для него Молли связала короткий шарф-кашне. Для Чарли — тёплые узорчатые перчатки. Перси задумчиво вертит в руках пару таких же узорчатых носков.

Джордж, слегка побледнев, достаёт из своего пакета два одинаковых шарфа. Похоже, что во всеобщей суматохе только я замечаю это и на мгновенье замираю, предчувствуя непоправимое.

Молли, милая Молли, сколько же подарков ты связала на все эти прошедшие Сочельники своему погибшему сыну? И как же сильно ты торопилась, что по ошибке упаковала оба — сыну выжившему?

Рон под столом сильно сжимает мою ладонь. Он тоже заметил.

Я слышу, как громко стучит моё сердце.

Раз.

…Джордж улыбается…

Он не знает, что мы, затаив дыхание, наблюдаем за ним, и поэтому его улыбка похожа на судорогу лицевых мышц.

Два.

…Джордж медленно наматывает себе на шею один из шарфов…

Джинни, призывая всех в свидетели, предлагает делать ставки на то, кто лучший ловец: она или Гарри. Перси вызывается разбить пари.

Три.

…Джордж достаёт второй шарф, бережно проводит по нему рукой…

Чарли говорит, что нужно сначала собрать две команды и что он готов взять в свою команду Джинни, потому как «Гарри, ты только не обижайся, но ты действительно немного… кхм… располнел».

Четыре.

…Рука Анжелины ложится на плечо Джорджа. Он вздрагивает, его лицо на миг вспыхивает полубезумной надеждой (Фред? Ты?) и тут же угасает…

Перси утверждает, что может договориться с МакГонагалл об аренде квиддичного поля, но не сомневается в победе Гарри.