«Сама виновата, не надо было на него так давить, — думала она, нервно кусая губы. — Он — вежливый, тактичный, стеснительный, он не мог грубо мне отказать. Неужели я настолько глупа, чтобы не заметить, что совершенно ему безразлична?»

Отчего-то от таких мыслей ей одновременно хотелось орать, покрасить волосы в ярко-фиолетовый цвет, потом остричься налысо, вставить в нос кольцо и действительно уехать автостопом в Африку.

Дома Нимфадора с наслаждением изорвала книжку со сказками, отправив обрывки в тот же самый камин, в котором вчера горели дневниковые письма к мистеру С.Т. Снейпу. Но самое последнее письмо она ещё вчера утром отнесла на почту, и теперь ненавидела себя за это.

«Я приду к нему и скажу: пошутила. Прихоть взбалмошной студентки, неудачная попытка флирта. Нет, я лучше сделаю вид, будто не знаю, о чём он говорит. Может быть, есть какая-нибудь другая Дора-дура, которая решила написать ему такую чушь. Нет, я приду к нему и… — тут взгляд Нимфадоры упал на коробочку с ягодной пастилой. — Да, я приду к нему — и швырну в лицо вот этой гнусной подачкой. Точно! В конце концов, нужно забрать у него Ласточку!»

Метаясь по гостиной, Нимфадора в спешке переодевалась, красила губы ярко-алой помадой и едва не опрокинула мольберт Луны. Тонкая кашемировая шаль сползла с холста, оставив приоткрытой большую часть картины. С портрета на Нимфадору смотрел темноволосый юноша в синей оксфордской форме гребца, щуря близорукие зелёные глаза, — видимо, та самая таинственная «meilė» Луны.

Нимфадора тяжело вздохнула и поправила шаль. Она старалась не лезть в дела соседки. Со своими бы разобраться.

***

На улице ещё больше похолодало, хотя сильный ветер вроде бы утих. Под протекторами тяжёлых ботинок хрупала замёрзшая грязь.

Нимфадора радовалась и одновременно немного жалела, что не встретила в гостиной Луну, — та непременно попыталась бы её отговорить, успокоить, напоить чаем. И, возможно, ей бы это удалось.

«Я просто заберу у него Ласточку, — утешала себя Нимфадора. — И, если удастся, незаметно пороюсь в ящике для писем, вдруг моё дурацкое послание уже дошло, но он не успел его прочитать?»

Она знала, что Люпин живёт недалеко от старого кладбища, возле которого была осенняя ярмарка.

И свернув на Линн-роад, пошла почти тем же путём, которым они неслись на Ласточке. Вдоль обочины дороги постепенно загорались первые фонари, проезжали, слепя фарами, редкие воскресные машины.

Ворота парка оказались закрыты, в железных прутьях ограды запуталась жёлтая нитка мишуры. Наверное, осталась с праздника.

Нимфадора подёргала калитку. Руки без перчаток мгновенно заледенели, и ей пришлось спрятать их в карманы. Однако на шум вышел недовольный кладбищенский сторож — тот самый старик, который когда-то интересовался рецептом засолки угрей.

— Как найти дом мистера Люпина? — спросила Нимфадора.

— Кого?

— Мистера Люпина, мужчины средних лет. Он ещё работает в библиотеке, помните?

Было видно, как сторож честно пытался вспомнить, морщил лоб, и, когда Нимфадора собралась уже попрощаться и уйти восвояси, воскликнул:

— А! Вы имеете в виду Визжащую хижину, дом с привидениями? Так вам до конца улицы вдоль кладбища, на окраину посёлка. Мили три, не больше. Через кладбище ближе, но я вам не открою, поздно уже.

Нимфадора поблагодарила и свернула в указанном направлении, мысленно удивляясь тому, как странно местные жители могут называть обычные почтовые адреса. С другой стороны, Люпину очень подходит жить в доме с привидениями. «Это добавляет ему романтизма», — ехидно прошептал внутренний голос, но Нимфадора слишком устала, чтобы злиться даже на саму себя.

— Я просто справлюсь, как у него дела, — произнесла она вслух, обращаясь то ли к опавшей листве, то ли к кошке, мелькнувшей за оградой парка. — И скажу, что приехала на автобусе, чтобы забрать мотоцикл. А ещё посмотрю, как он будет стесняться и мучиться от того, что обманул меня.

Заметив на табличках знакомое название улицы, Нимфадора перешла дорогу. Нужный дом действительно оказался в самом конце. На покосившемся от времени деревянном заборе висел почтовый ящик с криво нарисованным от руки номером. Нимфадора осторожно заглянула в щель и увидела там заветный конверт. Она машинально поискала по карманам что-нибудь острое, чтобы подцепить замок, но заметила, что дверца ящика чуть-чуть приоткрыта. Ей не нужно было вчитываться, чтобы понять, что письмо действительно от неё, — в строке получателя отчётливо красовался цветок люпина.

— Боже мой, какая же я дура, — пробормотала себе под нос Нимфадора, пряча конверт во внутренний карман куртки.

Она пристально всмотрелась в тёмный заросший сад, надеясь увидеть хоть одно освещённое окно. Но лишь корявые ветви яблонь колыхались под порывами вновь усилившегося ветра. Неожиданно Нимфадора почувствовала тревогу.

— И где же вы шляетесь по ночам, мистер Цветик?

Она решительно толкнула незапертую калитку. Под ногами зашуршала листва. «Неудивительно, что человек с оторванной пуговицей на пальто не подметает садовые дорожки», — попыталась утешить себя Нимфадора, но тревога только усилилась.

Мрачная громада двухэтажного деревенского дома возвышалась в конце сада. В слабом свете уличных фонарей было видно, что окна мансарды грубо заколочены досками. Нимфадора поднялась на скрипучее крыльцо и постучала.

— Эй, мистер Цветик, отзовитесь! — позвала она, чувствуя, как дрожит голос.

На мгновение ей почудилось какое-то шевеление за дверью.

— Эй! Неужели вы и в самом деле — привидение? Но разве привидения могут работать в архиве, кататься на мотоциклах и есть шоколад?

Внезапно дверь распахнулась, и Нимфадора машинально зажмурилась от яркого луча электрического фонарика.

— Кто здесь?

— Это я, Дора. Дора Тонкс.

Она открыла глаза и увидела Люпина, стоявшего на пороге. В каком-то старом, растянутом на рукавах свитере и в мятых брюках он выглядел ещё более потрёпанным, чем обычно.

— Уходите, п-п-пожалуйста. Я не могу сейчас п-п-принимать гостей, — в его голосе слышались одновременно просьба и… страх?

— Что у вас произошло? Вы больны? — спросила Нимфадора. — Почему у вас нет света?

По телу Люпина прошла крупная дрожь. Свободной рукой он уцепился за дверной косяк, чтобы не упасть.

— Наверное, п-п-пробки.

— Хотите, я посмотрю? Я умею, честно.

Нимфадора, задев Люпина плечом, решительно протиснулась в прихожую и зашарила по стене в поисках выключателя.

— Где тут… да вот же! Смотрите, мистер Цветик, а свет есть! — она радостно обернулась к Люпину и тут же испуганно охнула, заметив сразу и посеревшее лицо, и крупную испарину на лбу. — Что с вами?

Люпин судорожно заваливался на бок, захлёбываясь пеной, выступающей на губах.

Фонарик выпал из его ослабевших пальцев, покатился по дощатому полу, в последний раз мигнул — и погас.

***

Нимфадора металась по крохотному приёмному покою Ильского медпункта, поминутно спотыкаясь о сидения.

Когда из палаты вышла фигура в белом халате, она наперерез бросилась к ней, сшибив по пути вешалку для одежды.

— Что с ним?

Пожилая медсестра с сочувствием смотрела на Нимфадору:

— Скажите, ваш… э-э-э… друг, он — наркоман?

— Что? Нет! Конечно же, нет! — Нимфадора ахнула, прижимая ладони к мгновенно полыхнувшим щёкам.

— Я так и думала. Не похоже на последствия ломки. У вашего друга был сильный эпилептический припадок, возможно, не первый, так как пациент слишком слаб. Скажите, когда он в последний раз обращался к врачу? В какую больницу? У нас нет никаких учётных записей с его именем. И, насколько я могу понять, медицинская страховка просрочена.

— Не знаю. Он говорил, что живёт в Или уже восемь лет, и… Возможно, он наблюдается в какой-нибудь из Кембриджских больниц, — Нимфадора еле сдерживалась, чтобы не заплакать. — Я знакома с ним всего три месяца, мы работаем вместе. Зашла к нему за книгой, а тут… такое.

— Ну, успокойтесь, девочка. Хотите воды? — медсестра мягко приобняла её за плечи. — Приступ уже закончился. Ваш друг пришёл в себя. До конца своей смены я оставлю его под наблюдением, если появятся ухудшения, нужно будет везти в Кембридж. Похоже, он просто не рассчитал дозировку своего обычного препарата, который принимает, и выпил больше, чем нужно. Так иногда случается с больными, когда они хотят быстро купировать надвигающийся приступ. Но, увы, результат может быть непредсказуем.