- Ты о чём? - удивился он и прекратил плакать.

- Ну ты же раньше играл в игры, где герой бегает с разным оружием и крушит им целые армии. - пояснил я. - Так вот, у тех компьютерных мечей есть имена, история, способности разные. А что, если и твоя секира, станет легендарной?

- Ну, мы же не в компьютере? - спросил Слава, и тут же добавил. - Тут такого не будет.

- Ну а вдруг. - предположил я, вспоминая одну из своих встреч со Смедом.

- Если она станет легендарной и получит особые свойства, - сказал сын. - То я буду непобедимым воином.

- Ты и так непобедимый. - ответил на это я, вспоминая наш бой во дворе администрации. - Мы вон, с Юркой, побитые, раненые, а на тебе ни царапины, и это всё благодаря твоей секире.

- Не поэтому. - улыбнулся он. - Это потому, что ты научил меня шлем одевать. А так-то я два раза по голове получил.

- Внимание. - прервал нашу беседу Кривой. - По-ходу это они.

Впереди, в сотне метрах отнас, посреди дороге стояла наша телега, та самая, которую парни пригнали из королевства бомжей. Рядом с ней гоношились три человека, стараясь починить отвалившееся от неё колесо. Подъехав ближе, мы увидели ещё одного человека, который, услышав нас, вышел из-за телеги.

- Полковник! - вскрикнул я, заметив своего кровника, при этом, Юрка, ударил кобылу вожжами, стараясь ускорить её бег.

Напялив на себя шлем, Слава обратился ко мне с просьбой:

- Пап, отдай мне полковника?

- Забирай. - согласился я. - Но тогда младший мой, и убью я его на глазах у отца

- Договорились. - ответил мне сын, и словно вводя себя в боевое безумие, дважды, сильно ударил ладонью по шлему.

Они не пытались убежать, бросив всё. Они встали в ряд и обнажили оружие. Полковник, его сын и два майора, стояли напротив нас. Было заметно, что из-под их одежды выглядывает кольчуга, которую плёл я или кто-то из моих погибших близких, а в руках троих их них, было моё оружие. Полковник был вооружён своей, казачьей шашкой. У его майоров мечи моего исполнения, один из которых раньше принадлежал Хакасу, а вот его сынок был вооружён мечом Ивана.

- Перед тем, как ты сдохнешь, - обратился я к младшему Егорову. - Скажи мне, откуда у тебя этот меч?

- У двух алкашей купил, за пять литров самогона. - ответил он мне, поглаживая лезвие меча. – Хорошее оружие. Как раз для того, чтобы отрубить твою голову.

Хоть я и не мог проникнуть в его голову, его ответ казался мне честным, тем более я уже знал, что к убийству Ивана он не причастен.

- Как ты? - тихо спросил я Юрку, уже понимая, что как боец, он на сегодня закончился.

- Хуёво. - ответил он. - Я вам не помощник, только если совсем плохо будет.

- Там в телеге лук и стрелы. - сказал ему я. - Как сблизимся, мы сразу разбежимся в стороны, а ты, если сможешь, гаси майоров, только не вздумай семейку Егоровых убивать.

Кривой кивнул и отошёл назад, а мы с сыном шагнули вперёд.

- Был дураком, дураком и сдохнешь! - Крикнул полковник, и поцеловал клинок шашки. - Ещё и сына угробишь!

Четыре бывших военнослужащих Российской армии, сближались с нами. Они знали, кто я, знали, на что способен, но совершенно уверенно шли на нас, словно были заранее уверены в своей победе. Если бы я мог проникнуть в их головы, то узнал бы причину их уверенности. Оба майора и младший Егоров - друзья с детства - половину своей сознательной жизни занимались фехтованием, в нелепом танце тыча друг в друга затупленным кончиком рапиры. А папаша Егоров - потомственный казак, считал, что несколько приёмов джигитовки и горячая запорожская кровь - залог победы над каким-то провинциальным реконструктором. Их ошибка была в том, что в этой драке не будет танцев, не будет фехтования. Не будет тут честного боя - ибо не достоин чести тот, кто убивает детей и женщин!

"Слава - разбегаемся на счёт три. Юрка - первая цель майор со стороны Славы!" - мысленно скомандовал я.

"Раз", Два, Три"

Мы бросились в разные стороны, открывая противников для Кривого, который уже выпускал стрелу. Пролетев двадцать метров, стрела пробила горло майора. Наконечник стрелы вылез с другой стороны шеи, и замер, а с его кончика соскользнула капелька крови и устремилась к земле.

Я рванулся вперёд, нанося сильнейший удар, который мог бы разрубить второго майора надвое. Он подставил меч, стараясь блокировать мой удар. У него получилось это сделать, но удержать меч в руке он не смог. Я знал эту особенность меча Хакаса. Не был Хакас богатырского телосложения, но его ладони были огромные, да и пальцы у него были довольно длинные. Рукоять меча Хакаса, выполненная специально под него, была неудобна для обычной руки, такой, какая была у этого майора. Меч ещё не успел упасть на землю, а мой кинжал, который я, забыв о боли, держал в левой руке, уже вонзился в грудь военного. Клинок, полностью погрузился в его тело, и я почувствовал, как гарда упёрлась в рёбра майора. В этот момент, младший Егоров попытался отрубить мне руку, которой я нанёс смертельный удар его сослуживцу, поэтому мне пришлось отпустить кинжал и отпрыгнуть в сторону.

Хоть я и просил Юрку не стрелять в представителей этой семьи, он не послушал меня и всё-таки помог мне. Но сделал Кривой это по-своему: снял со стрелы наконечник и, подойдя к нам ближе, с десяти метров выстрелил в ногу моего соперника. Стрела попала в правое колено, от чего Егоров вскрикнул и схватился за ногу, совсем забыв о том, что его главный враг - я, стою в двух метрах от него. Быстро сблизившись с ним, я, коленом ударил его в нижнюю челюсть, заставляя его бессознательно упасть на пыльную дорогу.

Секира против шашки. Сын против полковника! Они кружили, стараясь зайти друг другу за спину или, хотя бы с фланга. Но пока ни у одного, ни у другого ничего не получалось.

- Помочь?! - спросил я у сына, хотя был уверен в том, что получу отказ.

- Нет! Я сам! - крикнул он, и крутанулся вокруг своей оси. Всё ещё поворачиваясь и держа секиру в одной руке, сын сделал выпад в сторону полковника, но он ловко для своего возраста, отклонился назад.

Они дважды атаковали друг друга, уклоняясь и контратакуя, но мой удар по затылку полковника, закончил этот бой досрочно.

- Ну, зачем? Я же просил? - недовольно спросил сын.

- Не достойны эти твари честных поединков. - ответил я Славе. - Связывай его, а я займусь младшим.

В полукилометре от места, где мы сразились и пленили эту семейку, есть гора. Называется она Костеньковская, по имени деревни, что расположена дальше по дороге, которая ведёт в сторону от трассы. В народе же, её называют горой Любви, потому что многие парочки любят, то есть любили, проводить там время, наслаждаясь романтичными видами, что открываются с её вершины. Весь город, как на ладони - именно эта фраза, как никакая другая подходит для описания того, что можно увидеть, заехав наверх. А представляете, какие виды оттуда ночью? Спящий город, горящий свет в окнах сотен многоэтажек, ряды жёлтых, сберегающих муниципальную энергию, ламп фонарей, четыре высоченных трубы ГРЭС, одна из которых выше других почти вдвое, и все они подсвечены кольцами ярких красных огоньков. А венцом всего этого было чистое звёздное небо, которое представало перед наблюдателями всего этого, в своей первозданной красоте. Когда-то, в эпоху Машин, эти чарующие виды позволили многим парням добиться желаемого результата от своих несговорчивых спутниц, но это было в прошлом. В прошлом было и развлекательное шоу, которое устраивали тут в начале весны. Одиночки, группы единомышленников, мелкие предприниматели и даже крупные предприятия, заранее изготавливали причудливые сани, в виде тракторов, танков, карет или раритетных автомобилей, для спуска с горы. Люди, которые ехали в этих санях, наряжались в тематические костюмы. Перед стартом все пели, плясали, старались как можно интересней представить свою команду, чтобы завоевать любовь зрителей и благосклонность судей... Всё это было в прошлом. А сегодня, я устрою на вершине этой горы своё шоу! Участники определены, зрители собрались. Мне же в этом шоу отводится роль палача. Ну что, как говорили тут раньше: "Поехали!"