- Жить хотите? - спросил страшного вида человек, с ужасным шрамом на лице.

Мужики дружно закивали нестриженными, лохматыми головами.

- Спрыгивайте с телеги и бегом отсюда. - приказал он.

- Да как так-то? Хоть что-нибудь оставьте. - взмолился один из мужиков, сидящих на козлах.

- Нахуй пошли отсюда! - крикнул черноволосый парень, державший в одной руке красивый меч, а в другой, кинжал. - Чё непонятного?

Торговец, тот, что сидел посередине, схватился было за вилы, которые были заткнуты черенком вверх, за спинкой козлов, но его сосед слева, дёрнул его за рубаху, не позволив наделать глупостей.

- Не дури, поубивают же. - сказал он ему. - Отдадим всё, пусть удавятся от радости так поживиться.

- Не переживай, не удавимся. - сказал человек со шрамом. - Вещи личные забирайте и уходите.

Молча забрав видавшие виды рюкзаки, и прихватив с собой те самые вилы, неудачливые торговцы медленно пошли в сторону деревни, а рыжий парень, державший кобылу за вожжи, начал разворачивать телегу в обратную сторону.

- Мужики, её Селёдка зовут, берегите её. - сказал один из деревенских торговцев, и добавил. - Можно, хоть попрощаюсь с ней?

- Ну, иди, попрощайся, если такой сентиментальный. - позволил грабитель со шрамом.

Деревенский мужик, быстро переставляя ногами, подошёл к кобыле, прижался щекой к шее лошади, погладил по гриве и тихонько прошептал:

- Прости Селёдка, прости родная.

В момент этих слов, он выхватил нож, с узким, длинным, изгибающимся к кончику лезвием, и отточенным движением глубоко резанул лошадь по горлу. Тут же, не давая грабителям опомниться, мужик рванул наутёк. Вместе с ним, побежали и его компаньоны, при этом оставив на дороге свои вещи.

***

- Факел, стреляй, хули замер! - крикнул Волк, погнавшись за деревенскими.

- Волк, стой! - крикнул ему я. - Хуй с ними, с пидарасами. Пусть бегут.

Кобыла упала на передние ноги, пару раз дёрнула головой, разбрызгивая вокруг себя кровь, и завалилась на бок. Она была ещё жива: судорожно дергала ногами и пыталась поднять голову, но ей совершенно не удавалось это сделать.

- Добить надо. - сказал я, глядя на бедное животное.

- Я не буду, - ответил Волк. – Мне жалко.

- Я тоже не смогу. - поддержал его Факел.

Я вынул меч, вложил его в руку Егорова и, отойдя на два шага, отвернулся.

Одержимый, одним движением, глубоко вонзил меч в ухо лошади, прервав её мучения.

- Хитрые твари. Сообразили, что их барахло, мы не утащим без лошади. - сказал я, вытирая меч о мешок, лежавший в телеге.

- Хуй я им что оставлю! – по громче выкрикнул Факел, чтобы его слышали эти три живодера, которые отбежали на сотню метров, остановились и наблюдали за нами с безопасного расстояния.

Спустя десять минут поисков, Факел нашёл пять бутылок водки, припрятанных, а возможно, просто аккуратно уложенных, в одном из ящиков, расставленных у правого борта телеги. Факел разбил бутылки о телегу, стараясь распределить горючую массу равномерно, со всех сторон, порылся в своём рюкзаке, достал спички и поджёг измазанное водкой, отбитое от бутылки горлышко. Посмотрел на быстро расползающийся по стеклу огонь, и швырнул объятый пламенем предмет в телегу.

Около четверти часа, мы молча стояли и смотрели, как огонь пожирает имущество троих ублюдков, которые ради него, убили совершенно невинное, беззащитное существо, которое доверяло этим людям и поплатилось за это своей жизнью.

- Где ночевать будем? - спросил меня Факел, когда мы, стоя на перекрёстке прилегающих деревенских дорог и асфальтированной трассы, смотря в спину удаляющегося от нас Волка.

- Без остановки пойдем. - Ответил я ему. - Как раз посреди ночи, незаметно, домой проберёмся.

- Ну хорошо, - согласился Факел. - Только давай за Сосновкой привал устроим, а то что-то я приморился.

- Конечно передохнём. - ответил я Факелу, и последний раз взглянув в сторону Волка, добавил. - Жаль, что он ушёл, хороший парень. Пусть у него всё сложится и он сделает то, что задумал.

- Не переживай, всё у него будет хорошо. - произнёс мой спутник.

После того, как мы ушли от горящей телеги, всю дорогу до места нашей ночёвки, никто из нас, не проронил ни слова. Молча, не сговариваясь, мы свернули к нашей поляне и сбросив на землю рюкзаки, расселись вокруг прогоревших углей, давно потухшего костра.

- Есть хотите? - спросил Волк.

Мы с Факелом, дружно, отрицательно покачали головами.

- Я тоже не хочу. - произнёс Волк, вытягивая ноги. - Я за этот месяц столько гавна повидал, при мне людей сырыми жрали, но мне их, нихуя не жалко, а эта лошадь... это же пиздец какой-то.

- Такая же хуйня. - поддержал его я.

- Скажи мне, Кузнец, - спросил Волк. - Что с нами случилось? Что с людьми произошло, что с этим ебаным миром случилось? Зачем это всё? Зачем?

- Не знаю я, брат, не знаю. - ответил я парню. - Много раз я этим вопросом задавался, а ответов нет. Как бы я не списывал свою жестокость на это Обнуление, какими бы гипотезами не оправдывал своё поведение, а всё равно многого не понимаю, как я в такого монстра превратился.

- Вроде, проще всё стало, а по итогу ещё сложнее. - добавил Факел философии в нашу беседу. - Всё эти лживые экономики, политика, банки, хуянки - всё пиздой накрылось. Вернулись к простейшим истокам, а проще не стало. А знаете почему?

- Ну давай, удиви. - ответил я ему.

- Времени в себе разобраться, стало гораздо больше. Покопались мы в себе, и поняли, что пустые мы внутри. Нет в нас ничего настоящего. Все наши образования, опыты жизненные, полученные в тепличных условиях, нормы морали, правила поведения в социуме - всё это просто выдумка, сказка, которую нам с детства вдалбливали. И вот наступил Пиздец, а мы, кроме как пожрать или убить, ну или убить за пожрать, не умеем ничего. Вот и бесимся мы от бессилия, что ничего мы не знаем и не умеем.

- Нихуя ты загнул. - выдал я, округлив глаза от услышанного. - Пойду я, переварю услышанное, заодно мясо разделывать поучусь. Опыт как-никак.

- Толстого потрошить пошёл? - спросил меня Волк.

- Ага. - ответил я. - В сторонку отведу его, чтобы на полянке не гладить.

Из своего рюкзака я достал небольшой маток веревки, и направился к куче мусора, мысленно приказав пленному, следовать за мной.

Жертва моих будущих, садистских действий, покорно разделась до трусов, и заведя руки за спину, позволила мне привязать их к среднего размера берёзке.

- Очнись животное. - вслух, позволил я Михалычу, овладеть своим телом.

Он словно проснулся, и пока не понимал, где он находится и что с ним происходит.

- Чё за нахуй! Где я? Где мои мужики? - засыпал он меня вопросами.

- Привет, животное. – вежливо, поприветствовал я его. - Я тоже очень рад тебя видеть.

- Кто ты? - задал он тупой вопрос.

- Вот те на. А ты что, забыл, кого ты в Дубнике шёл убивать?

- Отпусти меня! - закричал Михалыч. - Я серьёзный человек, меня тут все знают! Тебе же пиздец придёт!

- Не раньше чем тебе. - спокойно ответил я этому крикуну и приблизился к нему вплотную. Левой рукой схватил и оттянул его правое ухо. - Ну что, начнём?

Не дожидаясь его ответа, я отрезал ему мочку уха и швырнул её в сторону. Толстяк взвыл от боли, что конечно порадовало мой слух, но в этом крике не чувствовалось искренности.

- Ты чего придуряешься? Не так это и больно. - сказал я ему и ударил кулаком в грудь. - И это тоже не больно.

После удара в грудь, Михалыч прекратил орать и закашлялся.

- Продолжим? - спросил я его, хотя совсем не нуждался в чьём-либо позволении, для продолжения экзекуции.

Пока я отрезал куски плоти от тела этого жирного борова, он ревел от боли, дёргался и пытался вырваться.

- За что!!! - кричал он, пытаясь понять причину такого отношения к себе.

- Зря ты грубил моей жене. Зря. - ответил ему я, и отрезал остатки правого уха.