- И что? По-вашему выходит, что для того, чтобы всем жилось спокойно, нужно убить Кузнеца? - снова спросил Палец.

- Я этого не говорил. - поспешил оправдаться Казимир. - Просто те, кто хочет мирно жить, должны уйти. Я хочу. Поэтому и решил уйти.

- А я, хоть и понимаю это всё, но не уйду. - ответил ему Кривой. - И не потому, что присягнул ему, и слово своё нарушать не собираюсь, а потому что и мы сами отчасти виноваты в том, что он себя так повёл. Мы со всем соглашались. Где-то не настояли на своём, где-то промолчали, не желая спорить.

- Хуйню вы собираете. - выдал свой вердикт Хакас. - Хуйню. Он, конечно, изменился, стал жестоким, где-то даже слишком жестокий, но это можно оправдать тем, что по-другому сейчас никак. Прояви слабину, и тебя сразу сожрут. Полковник, Арслан, Король этот - все они активизировались, когда Кузнец спал. Когда не мог выйти к ним и жёстко заявить, что глотки им вырвет, если они к нам приблизятся. Это не он виноват в том, что такая ситуация сложилась, это мы виноваты, мы! Мы проявили мягкотелость, мы прогнулись, а он теперь всё это исправляет. Как может, как умеет, жестоко, кроваво, но исправляет наши ошибки. И бросать его в такой момент - это предательство! Ясно вам?

- А хули ты, это мне говоришь? - спросил у него Кривой. - Я уходить не собираюсь. А Казимир пусть поступает, как хочет.

Дальше ехали молча. Каждый думал о своём, но в тоже время, об одном и том же. Проехав пару километров, Юрка первый нарушил затянувшуюся, молчаливую паузу.

- Хакас, ты заебал чесаться. - раздражённо обратился к нему Кривой, сидящий с ним на одной телеге. - Всё харю себе уже до крови расчесал.

- Да пиздец. - ответил тот, не переставая чесать лицо. - Меня это самого задрало, а остановиться не могу.

- Давно это у тебя? - спросил Палец.

- После кладбища. - пояснил Хакас. – То ли букушка какая укусила, то ли отлетело что, да царапнуло. С тех пор и чешусь.

- Надо было промыть сразу. - посоветовал Казимир.

- Так нечем было. Мы на сожжении Баламута всё выпили, а водой промывать смысла нет. - ответил Хакас, и раздражённо почесал лицо.

Вся левая сторона его лица, ото лба, до нижней челюсти, была сплошным красным пятном, с хаотичными, местами расчёсанными до крови царапинами.

- Мочу приложить надо. - снова дал совет Казимир.

- Ага, сейчас, разбежался. - брезгливо ответил Хакас. - Себе приложи.

- А я прикладывал. - спокойно ответил на это Малевич. - Надо будет, так ещё приложу. Нет в этом ничего постыдного.

- Для тебя нет, а для меня есть. - сказал ему Хакас. - И вообще, закроем эту тему.

***

- А эти куда идут? - спросил своих спутников Палец, первым разглядев в трёх пеших людях, которые идут им навстречу, брата Кузнеца и его семью.

Понять куда они идут, было совсем не сложно. Втроем, они несли несколько баулов, пару сумок, да огромный рюкзак, который немного пригибал к земле, довольно крепкого мужчину - брата Кузнеца. То, что они покинули общину и идут в сторону Сосновки, где у них, по линии жены есть родственники, понять было легко.

- Эвакуация же вечером? - спросил их Казимир.

- Мы уходим независимо от решения переговоров. Уходим не тайно. Все знают об этом, и брат мой тоже в курсе. - ответил им брат Кузнеца.

- В Сосновку? - ещё раз спросил Малевич.

- Да, к более спокойным родственникам. - пояснила его жена.

- Ну, удачи вам. - сухо и совсем не искренне, пожелал им Хакас.

- Да пошёл ты Хакас в задницу! - вскрикнул Юрка, слыша такое пожелание. - Они с нами через всё это дерьмо прошли, а ты с ними так разговариваешь. А ну, Казимир, Костя, помогите им вещи в телегу погрузить и отвезите их до Сосновки. За четыре часа вы управитесь. Раньше Кузнец всё равно не вернётся. Всё понятно?

- Без обид, я бы проводил вас, но мне к Маше надо. - оправдываясь, сказал Казимир.

- Тогда поезжай с Хакасом домой, а я провожу наших друзей в Сосновку. - принял решение Кривой.

- Если не успеете вернуться? - спросил Хакас. - Как остальные эвакуироваться будут, если Кузнец не договориться?

- Никак. - резко ответил ему Юрка. - Потому что он договориться!

***

Именно в этот момент, Кузнец, прикрывая раненого Мурада, снёс голову одному из нападавших на них людей. Резко сместился в право, могучим ударом ноги в живот, отбросил другого, так, что тот отскочил назад, ударился в решётчатые перила и перелетев через них, упал в высоты второго этажа, размозжив себе голову о бетонный пол торгового зала городского рынка...

- Последний вопрос, - спросил я капитана, выйдя из головы. - Что собираешься делать, если я тебя отпущу?

- Если вы позволите, то возьму из палаток необходимые вещи и уйду из города. К родне двину, на Кузбас. - честно ответил Маслов.

- Уверен, что дойдёшь до них? - пытаясь улыбнуться, спросил я его.

- Уверен. - решительно ответил капитан. - Если не забухаю по дороге, то обязательно дойду.

- А ты шутник. - теперь я улыбнулся ему уже совсем искренне. - Ты свободен. Уходи.

- Серьёзно? - удивился он моему решению. - И вещи взять можно?

- Бери всё, что тебе нужно, и проваливай. - повторил ему я. - Хотя постой. А почему на тебе нет костяного амулета?

- Да кто-то из ваших его содрал с меня, когда в плен брали. - пояснил капитан.

- Какие ощущения от него? Что чувствовал, когда он висел на твоей шее? - спросил его я.

- Если честно, то ничего необычного. - пожав плечами, ответил Маслов. - Верёвка только кожу натирала.

- Юра. - обратился я к Кривому. - Прекращай допрос. Я сейчас капитана провожу, а когда вернусь, покажу вам интересную штуковину.

Мы вышли за ограду, подошли к месту бойни и каждый начал заниматься своим делом. Капитан собирать вещи, которые ему могли бы понадобиться в предстоящем путешествии, а я обошел, все трупы и проверил наличие дьявольских амулетов на их шеях. Как я и ожидал, они были у всех, у всех, кто после смерти сохранил при себе голову. Дотронувшись до одного из них, я почувствовал физическое и одновременно с этим, эмоциональное отторжение, словно я и этот предмет, однополярные части двух различных магнитов.

То, что это оружие, я не сомневался. Оружие, созданное той тварью, что зовётся Арахной, предназначенное для нейтрализации моих воздействий на человека. И скорее всего, те четверо, которых я увидел в голове у капитана, привезли эти амулеты, торжественно вручили их полковнику, и скорее всего, что-то пообещали за моё живое и здоровое тело, со столь ценным содержимым внутри.

"Стоп!" - мысленно прокричал я, и эхо от этого крика разнеслось во все закоулки моего сознания. - " Ведь визит этих "чёрных всадников" к полковнику, был за день, до дезертирства его сынка!"

Я бегом рванул назад, в ограду, и словно ошалевший пронёсся мимо парней, которые всё ещё держали пленного лейтенанта. Вбежал в гостевой домик, сорвал крышку подполья и прыгнул в темноту. Спустя минуту, из мрака вылез сын полковника, подчиняемый моей волей, а следом, так же не спеша, вылез и я.

- Этого обыскать. - приказал я, указав на лейтенанта. - Ищите засушенные костяшки на верёвочке.

Долго искать не пришлось. Амулет висел у него на шее.

- Я не могу проникнуть к нему в голову. - пояснил я парням. - Его амулет не позволяет мне это сделать. Но я подозреваю, что это ещё не всё.

- Может, хватит плохих новостей? - спросил Кривой. - Не то что день, утро ещё не началось, а мы уже узнали, что у наших врагов есть хуёвины, против которых ты бессилен.

- Дальше будет интереснее. - пояснил я. - Лейтенанта за ограду и в расход, а сына полковника обыскать. Ищите тщательно. Амулет может быть даже в его сраке.

Поочередно снимая, а затем и осматривая одежду с капитана Егорова, Казимир смог отыскать то, что было мне интересно. Такой же амулет, только состоящий из двух засушенных фаланг человеческих пальцев, соединённых между собой золотым кольцом. Причём на внешней поверхности кольца были выполнены мелкие, острые шипы. Эта дьявольская игрушка была умело, вшита в подкладку его левого ботинка таким образом, что эти золотые шипы, раздирали кожу ноги и постоянно контактировали с кровоточащей ранкой.