– Куда направляемся? – спросила я у Мэг, когда она толкнула тяжелую дверь запасного выхода. Дверь приоткрылась с пронзительным скрипом, и в помещение ворвался холодный воздух с улицы. Я оглянулась – нас никто не заметил. Никого на этой вечеринке, похоже, не беспокоило, что две девчонки куда-то выскользнули с черного хода.

– Уходим, и ни слова про Шайю, – предостерегла Мэг.

Я хотела спросить почему, когда мой взгляд упал на троих парней, стоявших на газоне.

Я узнала лишь одного – того самого, которого мы сегодня встретили возле дома старого мистера Лоренса. Волосы у него еще больше растрепались и казались еще длинней, как будто отросли с того момента, как я его увидела в первый раз. А может, у меня это просто не отпечаталось в памяти и потому неожиданно поразило сейчас. Казалось, голова парня залита желтой краской, которая затекла за воротник черной куртки.

– Как дела? – спросил самый высокий и крупный из парней, с фигурой как у супергероя из комиксов. Массивные руки, широченная грудь – даже форма была тесна. На груди красовалась нашивка с фамилией «Ридер».

– Скукотища, – ответила Мэг, кивнув в сторону здания.

Всю дорогу сестра не отпускала моей руки. Мы спустились по ступенькам и сошли на траву. Я не заметила трещину на цементном крылечке и едва не упала, угодив в нее носком. Мэг не дала мне упасть. Сердце колотилось в груди. Нет, опять, что ли? Уже второй раз за день я спотыкаюсь у него на глазах. Так недолго заработать репутацию девчонки, которая норовит выглядеть крутой, но даже на ногах с трудом стоит и неловко отшучивается по поводу собственной неуклюжести.

Я подняла взгляд – длинноволосый не сводил с меня глаз. Стоял и улыбался. От его улыбочки мне захотелось броситься назад и скрыться в доме. Или обозвать его как-нибудь. Не знаю, что было бы правильнее. Мэг в любом случае будет неловко из-за меня, и она решит, что я не доросла до сестринских откровений. За этот день мы с ней здорово сблизились, и мне не хотелось сдавать позиции.

Я отвела от него взгляд и переключилась на сестру. Та моментально запустила режим крутизны и включилась в общение.

– Привет, – обронила она, обращаясь к троим собравшимся, и блондин, с которым утром повстречались, вскинул руку для рукопожатия. Она тронула его за ладонь, выпустив мою теплую руку, и сказала, что ей приятно с ним познакомиться. Неужели Мэг не узнала его в лицо, хотя мы виделись лишь сегодня? Странно.

Между длинноволосым блондином и моей сестрой стоял парень в форме. Он представился по фамилии, Брайером. Я уже отвыкла спрашивать имена у военных.

Подбородок у Брайера порос густой темной щетиной, и казалось, что рот обвели черной краской. Чем ближе к губам, тем контрастнее выделялась его борода. Он выудил пачку сигарет из кармана форменных брюк, и здоровяк Ридер протянул ему зажигалку. Брайер сунул сигаретку в рот, меж тонких губ заклубился дымок. Выглядело это устрашающе, у меня разыгралось воображение. Мне хватало сущего пустяка, чтобы навыдумывать всяких кошмаров. Когда я была помладше, я взахлеб писала истории про вампиров и ведьмаков, про волшебные страны наподобие Нарнии, а потом, когда выросла, поняла, что меня больше влекут реальность и журналистика.

– Как там, на празднике? – спросил Ридер.

– Да так себе, на мой взгляд. Детям нравится. – Мэг протянула руку и взяла у него сигаретку. Я даже не знала, что моя сестра курит. Впрочем, неважно. Главное, что она не стала передо мной шифроваться, а значит, доверяет мне больше, чем Мередит и сестрам.

На улице стало гораздо теплее, чем утром. Расстаньтесь с мечтами о снеге на Рождество, если живете на юге Луизианы.

– А вы, парни, разве сегодня не работаете? – поинтересовалась сестра у двоих в форме.

Я заметила, какими глазами они на нее смотрели. Такое чувство, что парни готовы хоть на дно Дотракийского моря сигануть по мановению ее пальца. И плевать на драконов. Правда, сравнивать Мэг с Кхалиси – все равно что Жанну д’Арк с трофейной женой какого-нибудь политика.

Ридер издал гортанный смешок.

– Работаем. Мы здесь на дежурстве.

Мэг хохотнула. Из ее рта идеальными серыми завитками выкатился дымок.

– Это видно.

Парни загоготали – наверное, они стали бы смеяться любой ее шутке. Только блондин, похоже, отстранился от болтовни. Он стоял и в задумчивости глядел на расстилающееся позади нас пустое поле.

– Лори, а ты здесь надолго? – спросил здоровяк, в упор взглянув на нашего утреннего знакомца.

Лори? Его зовут Лори Лоренс?

Надо было сильно постараться, чтобы дать ребенку такое имечко.

– На вечеринке или в городе? – уточнил Лори. В его голосе звучали драматичные нотки, и мне он тут же представился с чашечкой кофе, корпящим над неоконченной рукописью. Проклятое воображение.

– На празднике. – Ридер выпустил изо рта струйку дыма. Вид у него был слегка недовольный.

– Еще две минуты, – сообщил Лори.

Я подошла чуть ближе и, сама того не желая, разинула рот.

– А в городе? – вырвалось у меня.

Мэг уставилась на меня так, словно я только что спросила, не хочет ли он заняться со мной сексом на глазах у друзей.

Лори улыбнулся.

– Ненадолго. Отец меня отослал сюда наводить мосты с дедушкой, а сам за морем. Через год он вернется домой, а я поеду обратно в Техас.

Год – это довольно приличный срок, если знаешь, на что его употребить.

– Он в Ираке или Афганистане? – спросила я.

– В Корее.

– А-а. – Я была наслышана о кошмарах, которые у них там творятся. Отец как-то рассказывал, что местные не особо в восторге от наших военных и большинство солдат просиживают на базе, не решаясь шагу ступить за ворота.

Лори ушел не попрощавшись – пересек лужайку и исчез в рощице на опушке леса. Я проводила его взглядом.

– Так вы что, на работе или куда-нибудь прошвырнемся? – обратилась Мэг к остальным.

С ней я уже не пошла и даже не дождалась ответа. Я вернулась на праздник и помогла раздавать людям еду – тем, чьим родным не посчастливилось оказаться на Рождество вдали от дома.

Следующая неделя пролетела почти мгновенно. Дни между Рождеством и Новым годом – вообще время странное. Никто не снимает украшений, они так и висят на елке. На две недели вообще все застывает.

Через несколько дней мне должно было исполниться семнадцать, но чувствовала я себя гораздо старше. Мэг проводила со мной куда больше времени – благо она отпросилась с работы у миссис Кинг, сказавшись больной. После рождественской вечеринки, где мы встретили Шайю, мне приходилось каждое утро отпрашивать ее у начальницы. Миссис Кинг старалась не демонстрировать недовольства по поводу мнимой болезни Мэг, но кое-что все же проскальзывало в ее голосе. Я всегда легко распознавала, что чувствуют люди, даже когда они не желали этого показывать. По крайней мере, в то время я так думала.

– Во сколько ставить в духовку фрикадельки? – спросила Мэг у Бэт, которая знала о стряпне больше всех домочадцев.

– Примерно в половине десятого. И будут готовы к десяти, как раз к началу.

На кухне царил бардак. На тесном разделочном столике стояли поднос с фрикадельками и три мультиварки. Небольшой кухонный островок был завален пакетами чипсов. Сверху лежал пакет кукурузных «Баглз» – обожаю, только бы и ела эту соленую вкуснятину.

Я схватила пакетик и надорвала его. Закинула в рот целую горсть чипсов и взгромоздилась на разделочный стол, чтобы достать из верхнего шкафчика миски. Из года в год мы устраивали в праздничные дни пир: готовили уйму еды и бодрствовали до полуночи. Эми хватало максимум до десяти, дальше она отрубалась, но в этом году сестренка решила побить свой рекорд.

– Бэт, сделаешь мне чашечку кофе? – попросила Мэг. – В маминой машине, из капсулы. Еще только шесть, а я уже с ног валюсь.

Бэт, разумеется, с готовностью согласилась, хотя усердно разминала крекеры для своих знаменитых сырных шариков. Мне как вегетарианке она готовила отдельно, без бекона, с очищенным миндалем. Я уминала все до последней крошки.