Литмир - Электронная Библиотека
A
A
24 июня 1983 года

— Поздравляю всех с успешным завершением операции «Химера», — сказал Анисимов. — Дело закрыто.

Вольфрам был хмур и сосредоточен. На Анисимова он почему-то избегал смотреть, словно был недоволен своим начальником, командиром и другом.

Зато Серегин глядел на Вольфрама во все глаза, как на святую икону, как на чудо, и ничуть этого не скрывал. Олег, насколько Серегин видел боковым зрением, тоже поглядывал на Вольфрама, и восхищение пополам с недоверием отражалось на его лице, обычно украшенном ироничной улыбочкой.

Серегин не понимал, что происходит, как не понял, что произошло там, на ночной поляне в далекой Германии, под дубом, даже не вековым, а тысячелетним, жившим почти всю историю цивилизованной Европы. Он лишь твердо знал, что сутки назад Вольфрам был безнадежно мертв, его убило чудовище, которое в прежней жизни звали капитан Олейников. Вольфрам точно был мертв, это констатировал не только сам Серегин, но и Олег, а Олег, телепат и экстрасенс-целитель, не мог так грубо ошибиться. А теперь вот он жив и, судя по всему, весьма здоров. Хотя почему-то не радуется этому.

Все это не укладывалось у Серегина в голове. Разумеется, он работал в «Консультации», организации самой по себе настолько фантастической, что и представить трудно. Он уже был готов к встречам и стычкам с инопланетянами, которые могли воскресать или вообще не умирать. Он даже был готов к тому, что искалеченный головоломками бывший капитан спецназа Арсений Олейников, за которым они гонялись почти месяц, начнет демонстрировать чудеса и диковины.

Все это лежало в рамках повседневной работы в «Консультации», как ее представлял себе Серегин. Но то инопланетяне. А Вольфрам-то был «свой», вот в чем дело. Серегина подмывало подойти и спросить напрямую, а кто ты, старший лейтенант Волков, мой командир и старший товарищ, на самом деле?..

— …вы, кажется, недовольны, Георгий Ефимович? — голос Анисимова вернул Серегина к текущей действительности. — Могу я поинтересоваться, чем?

— Дело не закрыто, — сказал Вольфрам, хмуро уставившись на полированную столешницу.

— Это уж мне решать, уважаемый, — прищурился Анисимов. — И если я сказал, что…

— Дело не закрыто, — упрямо повторил Вольфрам. — Как оно может быть закрыто, если объект ушел?

— А кто тебе это сказал? — усмехнулся Анисимов.

— Что именно? — не понял Вольфрам.

— Почему ты решил, что объект ушел? — любезно пояснил Анисимов.

— Вы сами сказали мне по возвращении, — дернул плечом Вольфрам. — что парни не пострадали. А я, слава богу, умею читать между строк. Да и радости в вас я как-то не заметил.

— Радости он во мне не заметил, — проворчал Анисимов. — Что же мне было, плясать гопака в твоей палате? По возвращении ты был не совсем в нужной кондиции. Доктор предупредил меня, чтобы не волновал пациента. Так что теперь, разрешите доложить, лейтенант Волков: объект захвачен и нейтрализован, — голос его преисполнился сарказма. — Наши друзья-Кураторы постарались. И спасибо им, иначе вы все могли остаться там навсегда. — Он замолчал и потер подбородок.

— Вы хотите сказать… — начал было Вольфрам, но замолчал.

— Собственно, так и было задумано, — после паузы продолжал Анисимов. — Твоей группе отводилась роль отвлекающего фактора. Видишь ли, Кураторы тоже не всесильны. У меня вообще сложилось впечатление, что объект пугает их… И не переживай так, Георгий, — внезапно выкрикнул он. — Думаешь, мне все это нравится? Но так было нужно. Ну, не было у вас шансов захватить объект. Вообще не было, понимаешь? Куратор, этот самый хорт Кан, встречался со мной еще раз. Когда вы были уже в Германии. Он рассказал мне про настоящий план захвата, хотя мог бы вообще этого не делать. Им требовалось всего лишь на несколько секунд отвлечь внимание Олейникова. «Тарелка» была наготове. Пряталась где-то там, поблизости…

— За дубом, — сказал вдруг Серегин, вспомнив, как из-за черной кроны бесшумно вылетел сияющий, как новогодняя елка, диск.

— Возможно. Тебе видней, меня ведь там не было, — кивнул Анисимов, не обращая внимания на то, что его перебили. — И ты с парнями отвлек его. Альтернатива была только одна — закидать объект ракетами. Куратор, кстати, намекал на это, как ты помнишь. Но ты сам отказался.

Вольфрам взглянул на него и тут же снова опустил глаза.

Серегин слушал их и чувствовал во рту горечь разочарования. Еще недавно они — Вольфрам, Олег да и, что юлить, сам Серегин — казались суперменами, этакими героями, которым все по плечу. А теперь оказалось, что они были нужны, лишь чтобы отвлечь внимание, сыграть роль этаких вскакивающих мишеней на учебных стрельбах. Принять огонь на себя, чтобы другие — герои, супермены из дальнего Космоса — совершили очередной подвиг…

Это было обидно. Да нет, что там «обидно», это просто бесит, подумал Серегин. И правильно Вольфрам недоволен. Нас поимели, подставили по полной программе, а теперь выказывают легкое удивление, что мы остались живы, видите ли… Ладно, допустим, возникла оперативная необходимость в таких действиях, это еще можно понять. Но зачем же использовать «в темную»? Почему бы не объяснить, что так, мол, и так, нужно вам сделать то-то и то-то, потому что… И Анисимов тоже хорош. Вольфрам, вроде, считался его другом. По крайней мере, их вместе перевели сюда откуда-то из Карелии. Но с друзьями так не поступают…

Серегин скосил глаза налево, где сидел Олег. Тот, развалился, откинулся на спинку стула. И на лице у него была написана откровенная скука. Ничуть его не задевало такое к себе отношение, словно он знал все заранее. А, может, и знал, телепат чертов!

— Ладно, — сказал вдруг Вольфрам. — Возможно, вы правы, Сергей Иванович. Какие тут могут быть обиды? Давайте к делу. Объект нейтрализован, все кончено. Прекрасно. Но что рассказал вам Куратор во время последней встречи? Что было нужно Олейникову от странного сборища на той поляне. Я же видел, они там проводили какой-то магический обряд. Но какой? Чаша какая-то странная. Жидкость, которая не проливается. Бред полный! Объясните.

— Георгий, я понятия не имею, что это значило. Ты знаешь больше меня, потому что был там и все видел собственными глазами. Куратор, как всегда, ничего не рассказал. Вообще ничего. Кстати, двое из той группы остались живы. Самый старший выжил и женщина. Наши чистильщики забрали их оттуда и вместе с трупами перебросили через портал в подмосковье. Они прибыли в Германию из Москвы. Правда, добирались почему-то через Свердловск. Не самый короткий путь, если честно.

— Почему их не задержали? — проворчал Вольфрам. — Может, хоть что-то узнали бы от них.

— Что? — вздохнул Анисимов. — Это ведь не они охотились за объектом, а объект — за ними. Они, скорее всего, даже не знали об его существовании.

— Погодите, погодите, — пробормотал вдруг Серегин. — Они жгли на костре какие-то кости. Кости… из Свердловска… Потом размешали прах в чаше с вином… А это не могли быть останки…

— Ну, конечно же! — воскликнул Вольфрам. — Останки расстрелянного царя Николая, последнего императора России. Хотя я по-прежнему не понимаю, зачем все это понадобилось объекту. Некромантия какая-то…

— Интуитивист, — с гордостью в голосе сказал Анисимов, хотя было непонятно, кого именно он имеет в виду. — Раз-два — и все понятно.

— Если бы, — вздохнул Вольфрам. — Нет, надо было их задержать. По крайней мере, хоть выяснили, кто они такие?

— А как же? — сказал Анисимов, открывая лежащую перед ним на столе папку. — Докладываю, — подпустил он в голос сарказма. — Тот, который старший, ученый, начальник Тибетского отдела в Институте Истории и Лингвистики Востока. Девица изрядных лет — младший научный на факультете биологии Московского Университета. А трое погибших — сотрудники московского же Комитета ГБ. Странная там собралась компания, ничего не скажешь.

— А чаша? — спросил Вольфрам.

— Что чаша? — не понял Анисимов.

— Чаша-то куда подевалась? Осталась у нас?

211
{"b":"639174","o":1}