— Северус. Ты умница. Ты сделал это. Я поздравляю тебя.

Он приоткрыл глаза. Она стояла прямо перед ним. Снейп выпрямился. Девушка положила руки ему на плечи, чуть привстала на цыпочки и коснулась губами его щеки. Удивительное приятное тепло от этого прикосновения заструилось по его телу, утекло куда-то вниз и вспыхнуло в животе целым роем бабочек. Они шуршали крылышками и приятным холодком овевали позвоночник.

— Рэй… — он не узнал своего голоса, — Рэй…

Она молча смотрела ему прямо в глаза, чуть приоткрыв рот. Её руки по-прежнему оставались на его плечах. Она была так близко, что Северус чувствовал, как звенит, будто струна, каждая клеточка её тела. Как пробегают между ними маленькие электрические искорки, притягивая их тела всё ближе…ближе… Как призывно манят его эти мягкие податливые губы. И, поддавшись этому немому призыву, он забыл обо всём на свете. Весь мир отодвинулся куда-то в сторону, голова опустела и стала приятно-звенящей. Сейчас для него не существовало ничего, кроме зова этих губ, кроме непреодолимого притяжения этого крепкого, гибкого и нежного тела. Он, чуть наклонившись, коснулся губами её рта и порывисто прижал девушку к себе. Она, как будто только этого и ждала, обвила его шею руками, крепко впилась в его губы и прижалась к нему всем телом.

Внутри Снейпа что-то взорвалось и окатило его горячей лавиной восторга. Он ещё ни разу ни с кем не целовался. Губы его, неумелые, но настойчивые, всё сильнее впивались в губы Рэйчел до онемения. Дыхания не хватало, голова кружилась, но он длил этот поцелуй, боясь прервать его, чтобы не закончилось чудо. Наконец, тяжело дыша, он остановился, не выпуская Рэйчел из своих рук, продолжая крепко прижимать её к себе. Северус боялся, что она сейчас вырвется и убежит, но она, на его счастье, не убегала. Наоборот, Рэйчел всё теснее прижималась к нему, чувствуя, как что-то горячее и твёрдое упирается в низ её живота. Он хотел её, и от этой мысли Рэйчел теряла способность рассуждать здраво.

У неё, в отличие от Северуса, этот поцелуй был не первым. Рэйчел нравилась парням. Некоторые из них нравились ей. Таким она иногда разрешала целовать себя, скорее из любопытства, чем руководствуясь какими-то чувствами. Ни с одним из них она не испытала того, что происходило с ней сейчас, хотя некоторые юноши действительно умели целоваться. Рэйчел сразу заметила неопытность Северуса, но, странно, эта неопытность вовсе не показалась ей недостатком. Девушка привлекла его к себе и теперь уже сама поцеловала «по-взрослому», раздвигая его зубы языком, властно обследуя им его рот и сплетая его с языком Северуса. Он отдался этому поцелую со всей возможной страстностью. Рэйчел почувствовала мелкую дрожь его тела, которая передалась и ей.

Когда этот поцелуй, наконец, закончился, Рэйчел схватила Снейпа за руку и потащила по коридору, намереваясь привести его в ванную комнату для старост. «Пусть только эта дура посмеет вылезти!», — думала Рэйчел о Плаксе Миртл, — «Испепелю к чёрту!»

Внезапно она заметила дверь, которой раньше здесь точно не было. Они с Северусом остановились и переглянулись. Он осторожно потрогал дверь, та легко открылась. Они с опаской заглянули внутрь. Комната была небольшая, чистенькая и уютная. В камине весело потрескивал огонь, у стены стояла большая удобная кровать. Кроме неё, маленького столика да пары стульев, мебели в комнате не было.

— Ты раньше видел эту комнату? — спросила Рэйчел.

— Нет, — ответил Северус.

— Как ты думаешь, чья она?

— Судя по отсутствию вещей, ничья.

— Разве так бывает?

Снейп молча пожал плечами. Они ничего не знали о выручай-комнате. Но раз уж им на пути попалось это помещение, нужно было быть дураками, чтобы им не воспользоваться. Замок в дверях имелся. Северус, закрыв его и наложив заклятие, чтобы никто не смог открыть его снаружи, нетерпеливо подошёл к Рэйчел.

Она уже сбросила на пол свою мантию и теперь сорвала мантию с плеч Северуса. Следующие десять минут они непрерывно целовались, попутно освобождая друг друга от одежды. Руки каждого из них лихорадочно блуждали по телу партнёра, гладили, ласкали, нетерпеливо расстёгивали пуговицы и крючки и снова ласкали, и снова гладили… Дыхание у обоих было сбивчивым, горячим и тяжёлым. Когда на ней не осталось ничего, кроме трусиков, а на нём — только плавки, которые он стал носить вместо древних подштанников после дней, проведённых в доме Хаксли, оба отстранились и посмотрели друг на друга восхищёнными взглядами. Ни он, ни она ещё никогда не бывали в такой ситуации. Оба откровенно любовались друг другом. Да-да, Рэйчел тоже любовалась этим худым, бледным, нескладным телом. Оно нравилось ей, вот в чём загадка! Ей хотелось смотреть на него, обнимать, хотелось зацеловать его всего, не оставляя без поцелуя ни одного свободного места — и всё это сразу! Она по глазам видела, что ему хочется того же, и это заводило её ещё больше.

Она решительно приблизилась и приспустила его трусы, выпуская наружу его набухший, возбуждённый член. При виде него кровь прилила к низу её живота, мурашками разбегаясь по всему телу. Рэйчел взяла его в руку, с любопытством разглядывая и поглаживая. Он казался ей таким огромным. Разве может он поместиться в ней? От этой мысли всё внутри сладко замирало от страха и любопытства.

От прикосновения её руки к своему члену, Северус задрожал и закусил губу. Мерлин, как же это приятно, когда его касается не своя рука, а эта маленькая, крепкая горячая ладошка! Рэйчел убрала руку, и Северус воспользовался этим, чтобы освободиться от плавок и освободить девушку от её трусиков.

Ещё ни перед кем Рэйчел не стояла вот так, неприкрытая и беззащитная. Ещё никто не смотрела на неё таким безумно-восхищённым взглядом. Это было немного стыдно, но от этого невыносимо приятно. Северус нагнулся и стал целовать одну её грудь, а другую ласкать рукой. Потом его рука скользнула ниже и проникла ей между ног. Его палец безошибочно нашёл её влажную дырочку и стал проникать в неё. Рэйчел постанывала и дрожала. Ноги не слушались её, и она увлекла Северуса на кровать.

Он раздвинул её согнутые в коленках ноги, разглядывая её там, куда не имел права заглядывать никто. Никто, кроме него. Он наклонился над ней и поцеловал её туда, где только что был его палец. Рэйчел тихонько застонала, извиваясь. Он целовал её всё сильнее и настойчивее. Она выгибалась, стонала громче и, наконец, не выдержав, оттолкнула его от себя, тяжело дыша.

Северус навис над ней и коснулся своим членом её промежности. Его влажная головка стала понемногу проникать в неё. Рэйчел, постанывая, рукой направляла его, помогая изо всех сил. Он чувствовал упругое сопротивление её плоти, и это дико возбуждало его. Он всё с большим упорством преодолевал это сопротивление, раз за разом расширяя проход и проникая всё глубже. При очередном его толчке член резко соскользнул вниз и рванулся так далеко вперёд, что Рэйчел вскрикнула от боли. Он замер, испугавшись, что причинил ей вред, но она обвила его руками и сказала:

— Ничего, родной, продолжай. Всё хорошо.

Северус продолжил двигаться в ней, всё быстрее и сильнее, теряя способность мыслить и воспринимать окружающую его действительность. Он закрыл глаза и не видел её лица, весь отдавшись этому ранее неизвестному ему восторгу обладания.

Рэйчел было больно. Но что такое была эта боль по сравнению с потрясающим ощущением наполненности им, с возможностью принадлежать ему, отдавая себя всю, без остатка ради того, чтобы доставить ему удовольствие? Эта боль, сплетаясь с ощущением счастья, была такой желанной, что Рэйчел упивалась этим незнакомым ей чувством. Сейчас Северус был её владыкой, её повелителем, и это было так нереально здорово, что Рэйчел была благодарна ему и за это удовольствие, и за эту боль.

Вот он содрогнулся, замер и вновь содрогнулся. Рэйчел почувствовала, как его семя наполняет её, вцепилась в него и тоже задрожала в экстазе. Он весь взмок, капельки пота падали с его длинного носа на неё. Вот он замер над ней с закрытыми глазами и тихо простонал: