Проснувшись поутру совершенно разбитым, Снейп, тем не менее, ощутил, как его сердце непривычно сжалось и задрожало от мысли, что есть на свете человечек, которому он нужен и который по-настоящему боится его потерять. Мысленно он ругал Альку дурочкой, глупой, несносной девчонкой, а тепло, идущее от сердца, продолжало заливать его тело непривычной волной горячей нежности. Эта нежность, словно иголочками, покалывала изнутри всё тело, щекотала в носу и сосала под ложечкой.

После этого памятного вечера ему стало гораздо легче смириться с тем, что он стал посмешищем для всей школы, но, однако, это не мешало ему на своих уроках отыгрываться на несчастном Лонгботтоме вдвойне.

====== Глава 13 ======

— Мисс Северинова, задержитесь, — сказал Снейп, отпустив всех по окончании урока зельеварения.

Алька бросила сумку на парту и дождалась, пока последний ученик покинет класс. Снейп подошёл к ней и молча протянул кусок пергамента. В последнее время они почти не разговаривали, как будто стыдясь того, что произошло в учительской. Алька взглянула на пергамент. «Разрешение на посещение Хогсмида». Она в недоумении подняла на профессора глаза:

— Что это?

— Вы что, читать не умеете? — тон Снейпа был, как всегда, насмешливо-высокомерным.

— Умею. «Разрешение на посещение Хогсмида». Что это за Хогсмид и почему для его посещения нужно разрешение? Что мне там делать?

— Развлекаться, мисс Эйлин, развлекаться. Покупать сладости и всякие волшебные штучки, пить сливочное пиво… В общем, сменить обстановку, развеяться и погулять.

— А-а-а… Благодарю вас, господин профессор.

Алька не испытывала особого восторга по этому поводу. Ну, Хогсмид, ну и что? Но раз все туда так рвутся, можно сходить, посмотреть, что там и как. Снейп был слегка разочарован. Он надеялся, что мисс Эйлин воспримет это разрешение с большим энтузиазмом.

— Ал, ты идёшь в Хогсмид? — Рон окликнул Альку в коридоре и тут же осёкся. Как же он забыл? Ведь у Альки нет родных. Кто же подпишет ей разрешение на посещение?

— Иду, — неожиданно бодро ответила Алька.

— Ух ты! У тебя есть разрешение? — восхитился Рон.

— Ага.

— А кто тебе его дал? — поинтересовался подошедший к ним Гарри. У самого у него такого разрешения не было.

— Мой декан, — Алькин голос был ровным и почти равнодушным.

— Снейп?! — в один голос воскликнули Гарри с Роном. Их лица выражали такую степень изумления, что Алька не удержалась от самодовольной усмешки.

— Он.

Алькин взгляд был полон иронии, рот кривился, один –в один напоминая ухмылку Снейпа. Насладившись изумлением друзей, Алька поинтересовалась:

— А что вас так удивило?

— Ну-у… Я думал… раз он такой злобный, ему наплевать на тебя… — Рон никак не мог прийти в себя от удивления.

— Как видишь, нет. И заметь, я у него ничего не выпрашивала. Я даже не знала, что такое Хогсмид. Он принёс мне это разрешение сам.

Рон взглянул на Гарри. Это было так неправдоподобно, что друзья невольно заподозрили Альку, мягко говоря, в преувеличении.

— Не хотите — не верьте, — Алька пожала плечами. — Очень мне нужно вам врать.

— Вот видишь, — напустился Рон на Гарри, — значит, так можно! Почему же Мак-Гонагалл не дала тебе такого разрешения?

— Потому что у Гарри есть родные. Раз они не подписали документ, значит, не разрешают. И Мак-Гонагалл не вправе оспаривать их решение, — рассудительно заметила Алька. — А у меня никого нет, поэтому декан может взять на себя такую ответственность.

— Странно всё-таки, что он захотел её взять, — буркнул Рон. Ответом ему послужила загадочная Алькина улыбка.

— Тут вообще всё странно, – заметила она философски. — Чтобы ночью в Запретный лес идти, разрешение родных не требуется. А чтобы в магазин за сладостями — прямо документ с печатями и подписями подавай.

Рон и Гарри переглянулись. Эта мысль никогда не приходила им в голову.

— А ведь и правда, — заметил Рон. — Гарри, ты не хочешь спросить у Мак-Гонагалл, почему так?

— Думаю, что она просто скажет, что такой порядок и не вам его менять, — остудила их пыл Алька.

Переполох в замке, наделанный нападением Сириуса Блэка на портрет Полной Дамы постепенно утих. Страсти по квиддичу занимали Гарри гораздо больше, чем угроза, исходившая от сбежавшего узника Азкабана. Заговорившись на перемене с Оливером Вудом, Гарри минут на десять опоздал на урок ЗОТИ. Влетев в класс со словами:

— Извините, профессор Люпин, я… — Гарри вдруг обнаружил, что за учительским столом сидит Снейп. Его манера вести урок, отпуская при этом язвительные замечания в сторону профессора Люпина, жутко не понравилась не только Гарри, но и всем гриффиндорцам. Как следует осадив Гермиону, Снейп заставил всех раскрыть учебник на странице 394. Оборотни. Почему оборотни? Что он хотел этим сказать? Алька задумалась.

— Мисс Северинова. Вы собираетесь конспектировать параграф или вас это не касается?

Не обращая внимания на его тон, Алька спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Кто-то помнит, когда ближайшее полнолуние?

— Сегодня ночью, — ответил ей Снейп, встретившись с ней глазами. «Умница, — похвалил он Альку взглядом, — ты всё правильно поняла». Алька уткнулась в пергамент, чтобы никто не смог увидеть смятения на её лице. Оборотень! Профессор Люпин — оборотень! Значит, он представляет опасность для каждого… Но как же Директор допустил это? Как он мог? Мысли вихрем проносились в Алькиной голове, не давая сосредоточиться на чём-то конкретном. Зачем Снейп затронул эту тему об оборотнях? Он хочет выдать Люпина в отместку за то, что тот посмеялся над ним? Или всё-таки он хочет предупредить студентов об опасности? Предупреждён — значит, вооружён. Зная тайну профессора Люпина, ни один здравомыслящий человек не выйдет ночью за пределы собственной спальни. Чёрт. Голова пухнет от вопросов. Вот только где взять на них ответы?

Алька не ходила на матч между Гриффиндором и Хаффлпаффом. Квиддич был ей не интересен, а мокнуть под дождём и трястись от холода на ветру — ради чего? Ей хотелось поговорить со Снейпом, но того нигде не было. Вероятно, он всё-таки пошёл на матч, хоть, как и Алька, не любил квиддич. Интересно, можно ли ей рассказать друзьям про Люпина? Или стоит держать свои догадки при себе? Но ведь Снейп провёл урок для всего класса, значит, хотел, чтоб они все догадались об этом? А если он рассчитывал, что догадается только Алька, а остальных посчитал тупой массовкой? Альке не давал покоя главный вопрос — зачем? Но задать его было некому.

А тут ещё и Гарри свалился с метлы. Да не просто так. Оказывается, он встретился с дементором. Эти твари совсем распоясались и шастают по территории школы, как у себя в тюряге. А Директор «мышей не ловит». Алька злилась на Дамблдора, который, по её мнению, развёл в школе жуткий бардак. Она с друзьями долго сидела у Гарри в больничном крыле, подробно расспрашивая его обо всём, что с ним случилось. Что-то неладное творилось «в Датском королевстве», но что именно, Алька так и не поняла, несмотря на коллективные мозговые атаки с друзьями и на самостоятельные размышления.

В понедельник Гарри вернулся на занятия. Малфой, снявший, наконец, повязку с руки, попытался было дразнить Гарри, изображая дементора, но, встретив красноречивый Алькин взгляд, быстро угомонился.

Профессор Люпин выздоровел. Алька на уроке исподтишка разглядывала его осунувшееся лицо с синими кругами под глазами и исхудавшую фигуру. Да, такие «болезни» человека не красят. Видимо, оборотнем быть — не сахар. В другое время Алька пожалела бы его, но она никак не могла простить ему тот случай с боггартом, после которого она зачислила профессора в штат своих врагов. А врагов Алька не жалела и не проявляла к ним сочувствия.

За две недели до начала каникул небо прояснилось, ударил лёгкий морозец. Алька с нетерпением ожидала прихода настоящих морозов. Ей не терпелось встать на коньки. А пока на озере не установился крепкий лёд, Алька продолжала свои эксперименты с зельями, которые не прекращала, несмотря на все события и переживания текущего учебного года.