Алька резко развернулась и быстрым шагом отправилась к себе. Гриффиндорское трио переглянулось.
— Вы что-нибудь поняли? — недоумённо спросил Рон.
— Кажется, да, — неуверенно ответил Гарри.
— Её можно понять, — вздохнула Гермиона, — она там, у себя в Слизерине, как на войне. Постоянно отбивается от тех, кто её достаёт. Поэтому и реагирует так болезненно.
— Но Снейп в платье и шляпе — это было классно, — хохотнул Рон.
— Да уж, — согласился Гарри, и все втроём расхохотались, вспоминая это зрелище.
Разумеется, слухи об этом занятии дошли до профессора Снейпа. Он бесился, но Люпину ничего не говорил. Подробности этого урока стали ему известны лишь после того, как Дамблдор мимоходом сказал ему в коридоре:
- Однако, у вашей русской подопечной характер… Мало того, что отказалась демонстрировать всем своего боггарта, так ещё и прочитала нотацию Люпину при всём классе.
- Во-первых, это ваша подопечная. Вы её отыскали чёрт знает где и приволокли в школу, а ваша полоумная Шляпа засунула её на Слизерин, чтобы мне жизнь мёдом не казалась. А во-вторых, Люпин сам виноват, что позволяет ученикам отчитывать его. Кстати, по поводу чего была прочитана нотация?
- О недопустимости самоутверждения за счёт унижения других, – Дамблдор усмехнулся в бороду, глядя, как позеленел от злости Снейп, над которым уже несколько дней потешалась вся школа.
«Вот дрянь, – думал Снейп, вырвавшись от Дамблдора и мчась по пустынному в этот час коридору, – что она себе позволяет? Защищать меня! Как будто я нуждаюсь в её защите! Да как она посмела?! Лучше бы ржала вместе со всеми, это было бы не так унизительно. Теперь все будут думать, что я слабак, нуждающийся в помощи и покровительстве этой.. этой…» В голове настойчиво вертелось слово «грязнокровки». Проклятие! Второй раз в жизни ему на помощь приходит магглорождённая девчонка, и снова эта помощь настолько унизительна, что хочется сдохнуть от стыда. «Дрянь! Мерзавка! Ненавижу!» – бушевал в душе Снейп.
Спускаясь в подземелье, он догнал на лестнице идущую к себе Альку. «На ловца и зверь бежит, – подумал Снейп, – это судьба. Раз она сама попалась мне на глаза – так тому и быть».
- Мисс Северинова, зайдите ко мне.
Голос нарочито-спокойный, обращение подчёркнуто-вежливое… Значит, придётся огрести по полной – Альку не обманешь. Ну и пусть. Она уже несколько дней ходит в ожидании взбучки, так что пусть он скорее отбушует и угомонится. Не в первый раз…
С этими мыслями Алька вошла в его кабинет и остановилась у порога. Снейп стоял невдалеке, сложив руки на груди и слегка опираясь на стол. Он молча разглядывал Альку. На лице у него застыло брезгливо-презрительное выражение.
- Итак, мисс. Поведайте мне, что произошло на том уроке Защиты от Тёмных Искусств, о котором говорит вся школа?
- Вы ведь и сами всё знаете. Раз об этом говорит вся школа…
- Хотелось бы услышать вашу версию, – Снейп изобразил на лице неподдельный интерес.
- Ну-у… Я отказалась от встречи с боггартом, потому что не хотела показывать всем, чего на самом деле боюсь.
- Та-ак. А что вы там наговорили профессору Люпину? – Снейп грозно прищурился.
- А он что, вам жаловался? – Алька подняла на Снейпа невинный взгляд.
- Не мне, а Директору. Кажется, ваша лекция на тему морально-этических принципов произвела впечатление на обоих. – Снейп криво усмехнулся. Эта усмешка не сулила ничего хорошего.
- Простите меня, господин профессор. Я не удержалась, – Альке не хотелось кривляться. – Я честно пыталась промолчать, но у меня не получилось. Я понимаю, что сделала хуже. А с другой стороны, я рада, что высказала этому козлу всё, что я о нём думаю. Не сердитесь на меня, пожалуйста. Считайте, что я это сделала не для вас, а для себя. Иначе меня бы разорвало от злости.
- Это всё? – по ходу её речи гнев Снейпа постепенно остывал.
- Да.
- В следующий раз будьте любезны, воздержитесь от попыток защитить мою репутацию. Я в них не нуждаюсь.
- Я знаю. В них нуждаетесь не вы, а я. И я постараюсь держать себя в руках. В следующий раз.
Алька сегодня была не похожа сама на себя. Слишком уж тихая и покладистая. Не встречая сопротивления, Снейп терял желание ругать её. Впрочем, долг преподавателя и руководителя факультета требовал продолжить выволочку.
- И почему, собственно, вы отказались попрактиковаться в борьбе с боггартом? Этот навык может пригодится вам в дальнейшем, – Снейп был рад сменить тему. Он не считал её отказ таким уж сильным проступком. Пожалуй, на её месте он поступил бы точно так же. Этот вопрос он задал ей скорее для того, чтобы заполнить неловкую паузу в трудном разговоре. Но вопрос этот, кажется, задел Альку за живое.
- Почему? – её глаза вспыхнули. – У вас тут есть где-нибудь свободный боггарт? Хотите, покажу – почему?
Что ж, это даже интересно. Чего на самом деле боится «его русская подопечная», как выразился Дамблдор.
- Идёмте в учительскую, – предложил Снейп, – там сейчас никого нет, а в шкафу Люпин спрятал очередного боггарта.
Алька кивнула и молча вышла за дверь. По коридорам они шли, не произнося ни звука. Снейп распахнул дверь в учительскую. Убедившись, что комната пуста, они подошли к шкафу, в котором скрывался боггарт. Алька заняла позицию прямо напротив дверей, Снейп встал сбоку. Он взмахом волшебной палочки открыл дверцу шкафа. Боггарт покинул своё укрытие.
Перед Алькой стоял гроб. В гробу лежал профессор Снейп, с лицом, ещё более землистым, чем при жизни. У него на груди рыдала безутешная Алька. Девочка медленно перевела взгляд с видения на настоящего Снейпа. Он подавленно молчал, склонив голову чуть вперёд и набок. Пальцы его тщетно пытались ослабить ставший вдруг невыносимо тесным воротник сюртука. Алька снова взглянула на боггарта, молниеносным движением вздёрнула палочку и гневно выкрикнула:
- Ридикулус!
Раздался щелчок. Снейп в гробу зашевелился, уселся в своей скорбной «таре», вынул из-под подушки бутылку коньяка, глотнул из горлышка и, разведя руками, виновато и в то же время развязно подмигнул зарёванной Альке.
Настоящие Снейп и Алька даже не улыбнулись. Боггарт, обнаглевший от безнаказанности, продолжил показывать страшилки. Теперь Снейп лежал не в гробу, а на полу, весь залитый кровью, а Алька придерживала его мёртвое тело, стоя перед ним на коленях. В глазах у настоящей Альки полыхнула ненависть. Она гневно взмахнула палочкой, не произнося ни звука. Сноп ярко-красных искр ударился в боггарта, и тот разлетелся в пыль, которая стала медленно оседать на всё вокруг.
Какое-то время оба они, и Алька, и Снейп, находились в странном оцепенении. Наконец Алька подняла на него глаза и тихо спросила:
- Вы хотели, чтобы вот ЭТО я продемонстрировала на уроке?
Снейп молча открыл дверь учительской, взглядом приглашая Альку выйти и отправился следом за ней. Всю дорогу до его кабинета они молчали. Было уже довольно поздно, поэтому, на их счастье, никто не встретился им по пути. Перед дверью в его комнату Алька остановилась и тихим, безжизненным голосом произнесла:
- Спокойной ночи, господин профессор.
- Не бойся, дурочка… Не бойся, и твой страх не сбудется, – Снейп шагнул к ней, порывисто прижал к себе и тут же отошёл назад, – Спокойной ночи, мисс Эйлин.
Дверь его кабинета распахнулась и тут же захлопнулась, скрывая за собой и Снейпа, и его смятение. Алька медленно побрела по коридору к себе в спальню. Снейп, точно сомнамбула, медленно разделся, медленно улёгся в постель и долго пролежал без сна, не в силах думать ни о чём, кроме того, что увидел в учительской. Картина рыдающей на груди его трупа Альки была столь яркой, рельефной и до боли трогательной, а тяжесть у него на душе столь ощутимой, что уснуть ему удалось лишь под утро. Но даже во сне он продолжал лежать в гробу и чувствовать, как бьётся над его телом в истерике безутешная Алька. Он хотел погладить её по голове, сказать: «Да не реви ты, я жив, ты что, не видишь?». Но ни руки, ни язык не слушались его. Он не мог ни пошевельнуться, ни произнести ни звука, зато всё ощущал, всё чувствовал и от этого страдал так сильно, как давно уже не страдал наяву.
