— Разумеется, — подтвердил Мэрдокс.
— Слизерин?
— Вы будете смеяться, мистер Снейп. Хаффлпафф, — захохотал Мэрдокс.
— А так сразу и не скажешь, — усмехнулся Снейп, пожимая ему руку.
— Больше не теряйте магию, мисс, — сказал Мэрдокс Альке на прощание.
— Я постараюсь, — заверила его счастливая Алька, обернувшись к Снейпу и заглядывая ему в глаза.
— Я об этом позабочусь, — ответил он, впиваясь в неё взглядом. Его губы при этом кривила лёгкая, чуть заметная улыбка.
Трансгрессировали они каждый самостоятельно. Снейп тревожился, сумеет ли Алька всё сделать правильно и не пострадать во время трансгрессии. Но он ничем не выдавал ей своего беспокойства, чтобы не лишать её уверенности в собственных силах. И Алька оправдала его надежды, оказавшись у ворот его дома одновременно с ним в целости и сохранности.
Войдя внутрь, они тут же сбросили на пол пакеты с покупками и обнялись, как будто встретились после долгой –предолгой разлуки. Они целовались, стоя в прихожей, всё теснее прижимаясь друг к другу и всё лихорадочнее гладили друг друга горячими жадными руками. Они не заметили, как в прихожую тихонько вышел Стинки и замер, умильно глядя на них и патетически заломив руки. Когда они, наконец, смогли отпустить друг друга и заметили домовика, Алька, тихонько рассмеявшись, подошла к нему, ласково схватила его за длинные уши и чмокнула в нос. У растроганного эльфа от избытка чувств из глаз брызнули слёзы.
— Хозя-я-яйка… — он бросился обнимать Алькины коленки.
— Ну-ну, Стинки, ты чего? — Алька растерянно погладила его по голове. — Какая я тебе хозяйка? У тебя хозяин есть.
— Есть, — согласился эльф. — Но разве вы не хозяйка?
Задавая этот вопрос, Стинки смотрел не на Альку, а на Северуса.
— Конечно, хозяйка, — отозвался он. — И этого дома, и моего сердца.
Алька решительно качнула головой:
— Не хочу быть хозяйкой. Хочу просто жить. В твоём доме и в твоём сердце.
— Ты давно уже там живёшь, — Снейп коснулся кончиками пальцев Алькиной щеки, скользнул по её шее, провёл по плечу и рывком прижал девушку к себе, впиваясь в её призывно потянувшиеся к нему губы. Стинки пискнул от счастья и рванул в кухню. Вскоре оттуда донёсся грохот кастрюль, стук ножа, звон посуды, а чуть позже дом наполнился восхитительно вкусными запахами готовящейся пищи. Только теперь Алька с Северусом поняли, как они проголодались.
Долгий летний день пролетел для них незаметно. Они ни на минуту не отходили друг от друга. Они сплетались друг с другом с каждым новым вздохом, с каждым взглядом, с каждым прикосновением. Сплетались, чтобы навечно срастись в единое целое, отдавая себя любимому без остатка, сгорая с ним на костре любви и переплавляясь вместе с ним в нечто новое, в сущность, для которой нет ничего невозможного и которую не под силу разъединить даже Смерти.
Поздним вечером, выйдя на крыльцо, они подняли вверх свои волшебные палочки и хором проинесли:
— Экспекто патронум!
Две серебристые лани взвились, освещая собой ряд унылых, похожих друг на друга домов, закопчённую фабричную трубу, возвышавшуюся над ними, речку с загаженными берегами, тихо струящуюся в конце тупика Прядильщиков, слились воедино, вспыхнув с силой самого мощного маггловского прожектора, и медленно растворились в тёмном беззвёздном небе.
