Рассерженная ведьмочка бросилась к собачьему гибриду и пнула его прямо в морду.

– Вот тебе гад! – выкрикнула она с мстительным видом.

Чудище, не ожидавшее от добычи такой прыти, с ошарашенным видом шлёпнулось на задницу.

– Чего ты дерёшься? – прогундосило оно, прикрывая лапами пострадавший нос. – Хулиганка! Дождёшься, у меня! Вот возьму и съем!

– А вот это видел? – подбоченившись, Аталиса погрозила ему кулаком. – Будешь приставать, так отделаю, что мама родная не узнает!

В пылу запала она продолжала наступать на чудовище, и оно с боязливым видом попятилось прочь.

– Но-но! Не замай! Я маме пожалуюсь.

– Ябеда-корябеда! А ну пошли все прочь! – разошедшаяся девчонка запустила камнем в остальных чудищ, и они позорно бежали, бросив своего предводителя.

Собачий гибрид, оставшийся в одиночестве, бочком-бочком добрался до края поляны и, жалобно заскулив, громадным прыжком сиганул в кусты.

«Давно бы так!» – одобрительно проговорила ведьмочка, довольная тем, что поле боя осталось за ней.

Лесной король расхохотался и, подхватив её за талию, стремительно взмыл в небо.

– Ну что, несостоявшийся десерт для чудовищ, хочешь немного полетаем?.. Не злись, Аталиса, я серьёзно. Ведь это так романтично, – проговорил эльф, слегка касаясь её уха. – Уверен, без своей метлы ты скучаешь по полётам.

– Иди ты к рогатому со своей романтикой! – сердито буркнула ведьмочка. – Давай вниз, на посадку.

Лесной король в недоумении поднял брови.

– О боги! Писать я хочу! Писать! Чего таращишь глаза? Будь ты основным блюдом на столе чудовищ, тоже рвался бы в ближайшие кусты!

– Фу! Какая проза жизни! Я ей о высоком: о романтике, о звёздах, о полётах при луне, а она мне о ночном горшке, – пропел эльф и шкодно улыбнулся. – В общем-то, я не возражаю, но хочу предупредить, тут на час лёта кругом одни терновые кусты. Высадить или потерпишь?

Теперь уже настала очередь ведьмочки презрительно фыркать.

– Терновник говоришь, Братец Кролик? Давай вниз и не забудь щипцы, будешь вытаскивать колючки из моего зада, врун несчастный!

– Ладно, твоя взяла! – засмеялся Лесной король и плавно приземлился в небольшом лесочке. – Девочки направо, мальчики налево, – он встряхнулся и из крылатого сурового воина-мага вновь превратился в остроухого мальчишку-сорванца, и ведьмочка сразу же почувствовала себя свободнее.

– О да! Походы налево любимое занятие всех мальчиков, – съязвила она и дёрнула его за ухо.

– Пошли вместе, – с готовностью согласился эльф и двинулся следом за ней.

Видя такое дело, девчонка заполошно замахала руками и под переливы серебристого смеха убежала за густую поросль невысоких, но густых кустов.

– Иди к рогатому! Иди-иди! Ты шёл в правильном направлении! – выкрикнула она на всякий случай.

– Ну вот! Налево нельзя, направо не берут.

Выйдя из своего укрытия, ведьмочка смущённо глянула на эльфа и тут же отвернулась. Без всякого стеснения он сделал своё дело и застегнул ширинку на штанах.

– Ты всё? – спросила ведьмочка, и когда он подтвердил, что да, тогда она обернулась. Замявшись, она проговорила: – Раэтиэль, нельзя же так. Неужели было трудно зайти в лес?

– А зачем? – удивился эльф. – Разве есть какая-то разница, где именно писать? – он с недоумением хлопнул ресницами. – По-моему лес везде одинаковый, что здесь, что там.

– Ну, не знаю… слушай, прекрати издеваться надо мной! Ведь ты уже не в кошачьем обличии, потому мог бы соблюдать правила приличия, – возмутилась ведьмочка.

– Аталиса, ты же природная ведьма. Если Улльтор с тобой знаком, значит, ты уже участвовала в сексуальных игрищах. Тогда ты точно знаешь, что мужское хозяйство у всех двуногих устроено примерно одинаково, – эльф смерил её насмешливым взглядом. – Если моё чем-то тебя смущает, ты так и скажи…

– Замолчи! – выкрикнула ведьмочка.

Даже в подступающей темноте Лесной король увидел, что она покраснела чуть ли не до слёз.

– Что-то я ничего не понимаю. Или ведьмам море по колено только тогда, когда они напьются во время шабаша? А может, ты ещё не вышла из возраста послушниц? – предположил он, удивлённый её реакцией. – Но вроде бы я видел, как ты развлекалась с парнями и это были отнюдь не невинные поцелуи.

– Ну, знаешь! Это уже переходит все границы! – пролепетала ведьмочка и бросилась бежать.

– Постой, Аталиса, нам не туда! – выкрикнул эльф со смехом. – Остановись, дура! Ещё раз напорешься на чудовищ, больше выручать не буду!

Метров через сто ведьмочка остановилась и прислонилась к стволу громадной сосны.

– Вот гад! Так и знала, что ты шпионил за мной! – выкрикнула она и обвинительным жестом ткнула пальцем в том направлении, где оставила эльфа. – Ты точно мой кот? Я уже в этом сомневаюсь!

С быстротой ветра Лесной король сорвался с места. Он тенью скользнул к сосне, за которой пряталась ведьмочка, и встал за её спиной.

– Не злись, моя хорошая, я же пошутил, – шепнул он, склонившись к её уху.

– О боги! – девчонка схватилась за сердце. – Смерти моей хочешь? Раэтиэль, больше не смей подкрадываться ко мне!

– Хорошо, не буду, – пообещал Лесной король и состроил покаянную мину. – Прости! Клянусь, с этого момента я буду эталоном приличий.

Аталиса глянула на него.

– Врёшь небось, – не поверила она.

– Нет! Даю слово. А теперь идём к пляжу. Скоро совсем стемнеет и к нам зачастят нежелательные гости.

Лесной король взял её за руку, но она неожиданно заупрямилась и подняла к нему посерьёзневшее личико.

– Погоди, Раэтиэль! Не ожидала, что ты будешь рассуждать как тёмный крестьянин. Я хочу, чтобы ты знал, что мы жрицы Всеобщей матери, а не девицы лёгкого поведения, зарабатывающие на пропитание своим телом. Нет, молчи! Я знаю, что ты скажешь. Разница есть. Сексуальное единство на шабашах означает таинство единения с природой и это самое главное в наших обрядах. Их посредством Всеобщая мать дарит миру свою благодать, и ты это знаешь. Ведь знаешь, да?

Эльф кивнул в знак согласия, – ведь притворство было у него в крови, и ведьмочка сразу же приободрилась.

– Конечно, сейчас уже нет того, что было раньше, но я никогда не пила во время праздников плодородия! – с горячностью воскликнула она. – Терпеть этого не могу! Когда на шабашах начинается пьяный разгул, исчезает всякое таинство единения с природой.

«Ну конечно! Кто бы сомневался, что это таинство единения с природой, а не обычное удовлетворение похоти», – насмешливо подумал Лесной король, а вслух спросил:

– Скажи, а ты участвовала в оргиях?

– Приходилось, – ведьмочка поёжилась под его немигающим взглядом, в котором читалось брезгливое любопытство, – и всё же изволь проявлять ко мне уважение. Если тебе это не под силу, то я возвращаюсь домой.

– Моя хорошая, клянусь Небесным отцом, я всегда уважал женщин вашего племени! – спохватился Лесной король.

– Ты лжёшь, Раэтиэль. Я это чувствую.

– Прошу поверьте, сентау Аталиса! Лично к вам я не питаю ни малейшего презрения, – мягко проговорил Лесной король, а про себя насмешливо добавил: «Как будто мне есть дело до скотского поведения смертных тварей!» Тем не менее он сумел убедить девчонку, что она ошибается, и он хорошо относится ко всем ведьмам на свете и к ней особенно.

Повеселевшая Аталиса спросила, что означает слово «сентау», но Лесной король заявил, что уже не знает от чего он больше устал: от поединка с Улльтором или от её болтовни, но ему кажется, что от последнего.

Он снова обернулся мрачноватым крылатым воином и, подхватив ведьмочку, взмыл в поднебесье. Спустя час они приземлились всё на том же песчаном пляже.

– Ничего не понимаю! – удивилась Аталиса. Несмотря на темноту, она узнала место, которое оставила, привлечённая поединком аса и эльфа. – Вроде бы я отошла на небольшое расстояние и сразу же наткнулась на ваше сражение. Почему обратно мы добирались так долго?

– Я же говорил, в Междумирье расстояния непрерывно изменяются, – ответил Лесной король и в его голосе впервые прозвучали усталые нотки. – Давай спать, моя хорошая, – добавил он и, превратившись в мальчишку-эльфа, свернулся клубочком прямо на песке.