Размышляя над всем этим, Лера выключила кран с водой и, взяв тряпки, отправилась умываться. Дождавшись, когда Долли отвернётся в другую сторону, Кевин незаметно прошёл за Лерой, и в тот самый момент, когда она зашла в душевую, быстро заскочил внутрь и захлопнул дверь за собой. Обернувшись и увидев его, Лера пронзительно закричала, но дверь была уже плотно заперта, и поэтому её крик оказался слишком тихим и потонул в шуме моря и других подобных криках женщин, доносящихся из ресторана.

Когда Петр подъехал к своему дому, он обнаружил, что в окнах горит свет. Он вошёл во двор, так как у него был ключ от калитки, но дверь в дом оказалась запертой изнутри.

Он постучался:

– Кто там? – спросил через мгновение тревожный голос супруги.

– Вероника, это я.

Она поспешно открыла и, увидев незнакомого рыжего длинноволосого парня, отпрянула назад, закрыв рот ладонью.

– Боже мой, кто вы?

– Все нормально, это я, просто загримированный, – ответил рыжий голосом Петра.

– Господи, Петя! На кого ты похож?

– Самое главное, что я не похож на себя. Это необходимая мера предосторожности. А почему горит свет? – Он обвёл глазами комнату, – и.. вещи собраны…!

– Петя, если это какая-то глупость, я все уберу обратно, – умоляющим тоном стала оправдываться Вероника.

– Да, нет, далеко не глупость. Наоборот, очень хорошо, просто, я удивлен.

– То есть, их нужно было собрать?

– Конечно! Мы прямо сейчас уезжаем.

– Фу! Слава Богу! – облегченно вздохнула она.

– А что случилось? – не переставал допытываться Петр.

– Какой-то человек пришёл сегодня перед наступлением темноты и сказал, что он от тебя, что нам нужно собрать вещи и быть готовыми к твоему приезду. А когда я хотела его расспросить о тебе, он как-то незаметно ушёл, как след простыл. Мне это показалось очень странным, но я решила все-таки послушаться.

– Уму непостижимо! А где дети?

– Уснули. Но они спят в одежде. А я глаз не могла сомкнуть.

– Потрясающе! А как он выглядел?

– Кто?

– Ну, этот человек, который приходил?

– В смысле?! Ты не знаешь?

– Нет.

– То есть…, получается, что ты никого не присылал?

– Нет.

– Тогда, кто это был?

– Это я и пытаюсь выяснить, дорогая.

– Что-то я вообще ничего не понимаю. То есть, нам нужно было собраться, и мы все сделали правильно, но ты никого не присылал, а тот, кто приходил, неизвестно кто?

Петр захохотал.

– Чего смешного? – нахмурилась Вероника.

– Удивительно, да?

– Больше похоже на несуразицу.

– Полностью с тобой согласен, и именно поэтому и удивительно. Когда я тебе расскажу кое-какие другие детали, ты будешь удивляться ещё больше, а пока, давай загружать вещи в машину. Он как раз подъехал.

– Кто? Тот незнакомец?

– Да, нет же. Обычный водитель на своей газели. Он едет в то же место, куда и мы.

– А куда мы едем?

– В Холмский.

– Куда?

– В Холмский. Это военный городок двести километров отсюда.

– У тебя там есть знакомые?

– Похоже, что да. То есть, нет. В общем…, а-а, – он махнул рукой. – Короче, там есть какой-то человек, которого знает Вениамин, или, может быть, не знает, а ему это было открыто…

– Не поняла.

– Да, не переживай ты. Это сейчас не важно. Потом поймём. Я сам не все понимаю, но сейчас не до этого. Давай закинем вещи в газель, а в последний момент перенесём в машину детей, – сказал Пётр, хватая две сумки. – Ты, кстати, не сказала, как он выглядел.

– Обычный человек. Светлый какой-то. Ну, …как бы это выразить, – она подхватила пару собранных пакетов и пошла за ним, – как будто он всегда на позитиве, и ничем не бывает загружен.

– Хм, интересно. И чем дальше, тем интересней.

Они вышли как раз в тот момент, когда водитель открыл двери своей газели напротив ворот дома.

Петр тут же подбежал и отворил их.

– Вам нужно помочь закинуть вещи? – спросил водитель.

– Если не трудно, – ответила Вероника.

– Мне? Конечно не трудно.

Через пятнадцать минут газель была загружена, и Петр аккуратно взял спящих детей и положил одного на заднее сиденье своего жигули, а другого на заднее сиденье газели.

– Ну, все. Отправляемся в путь.

– Куда едем, уважаемый? – спросил водитель. – Это точно по пути?

– Едем в Холмский.

– А-а, знаю такой. Это не совсем по пути, а немного дальше, и круголя придётся дать, хотя, если вы платите, разницы нет. Кстати там въезд запрещён. Вы по назначению едете?

– По назначению, конечно, – улыбнулся Петр.

– Как поедем, вы за мной, или я за вами?

– Давайте, лучше, я за вами.

– Хорошо. Тогда вперёд.

Две машины тронулись в путь, когда над горизонтом забрезжил рассвет.

Письмо Андрею принесли во время обеда. Они сидели у стены на корточках с Джонни и ели свой обед из своих железных мисок, когда один из рабочих подошёл и что-то сказал мулату на своём наречии. Они немного поговорили, после чего рабочий, обратившись к Андрею, сказал с явным уважением и радостью:

– Hello, Sir. My name is Mark.⁵ – с этими словами он протянул ему руку, как для рукопожатия.

Когда Андрей пожал ему руку в ответ, он ощутил на ладони Марка свернутый лист бумаги.

Марк заговорщическая подмигнул и, глядя парню прямо в глаза, чуть заметно мотнул головой, давая понять, чтобы тот незаметно спрятал записку, и почти шёпотом сказал:

– This is from your sister. Do not show it to anybody.⁶

У Андрея комок встал в горле. Аккуратно взяв листок, он подождал, когда Марк отвлечется на Джонни, чтобы его действия выглядели естественно со стороны и, не сказав никому ни слова, поднялся и отошёл в сторону.

Мулат проводил его понимающим взглядом, забрал его недоеденную миску с супом и отнёс на тележку разносчика еды, будучи уверен, что доедать парень её не станет.

Ждать до ужина, чтобы оказаться в своей каюте, было свыше его сил, но он знал, что ему нельзя читать письмо от Леры открыто перед камерами. Было всего одно место, где ему можно было сделать это незаметно, поскольку там можно было встать так, чтобы камера наблюдения смотрела ему в спину, и при этом совершенно не было видно, что он делает своими руками. У него есть пара тройка минут, и он очень надеялся, что его облокотившаяся на борт корабля поза не вызовет никаких подозрений, поэтому незаметно развернул записку и стал читать:

«Здравствуй Андрюшка, милый мой братик.

Как ты там, хороший мой? Я так соскучилась по тебе.

Надеюсь, что тебе передадут моё письмо. Я здесь очень хорошо устроилась. Работаю на кухне. У меня очень хорошая начальница Долли негритянка. Это она нашла кого-то, кто про тебя узнал. Она очень добрая, заботится обо мне и учит меня английскому. Если бы я знала, что с нами такое случится, я бы в школе учила английский намного прилежнее.

Работы, конечно, много, но я не унываю. Пока всё только мою и чищу, но думаю, что Долли научит меня готовить. Она отличный повар, все, что вы едите, это она готовит.

Я уже многое понимаю по-английски. Говорить, правда, пока хорошо не получается, но это вопрос времени.

Если у тебя есть возможность, напиши мне про себя. Мне сказали, что, если ты будешь на хорошем счету, тебе могут даже разрешить ко мне прийти. Очень бы хотелось, конечно.

Хочется о многом с тобой поговорить, но времени мало, а как оно будет дальше вообще пока неизвестно. Я ещё даже не знаю, что это за корабль, Долли сказала, что Иракский. Обязательно напиши мне про себя, как только будет возможность. Я очень-очень жду.

Пока все. Нужно идти работать.

Целую тебя,

Твоя сестра Лера».