В ту ночь Петр уснул в номере гостинице организации с каким-то тревожным предчувствием грозящей ему опасности. Весь вечер он пытался избавиться от навязчивой идеи, что ему нужно срочно вывезти свою семью из города, никому ничего не рассказывая, и перевезти их в другое место за двести километров на юг от городка Мураши, где они сейчас находились. Он старался отвлечься от этих мыслей, снова погружался в работу, говорил сам себе, что о их месте нахождения никто не знает и бояться нечего, однако ничего не помогало, как будто кто-то стоял у него над душой и шептал ему на ухо, что ему нужно срочно спасать семью.

Перед сном он все-таки посмотрел карту, чтобы хотя бы узнать, есть ли в том направлении какой-нибудь населенный пункт, и обнаружил, что там, посреди лесного массива находится один единственный военный городок под названием Холмский.

Пожав плечами на абсурдность самой идеи переезда в такую глушь, Петр лёг спать.

Усталость давала о себе знать, и он моментально уснул, но сон его был неспокойным. Ему постоянно снилось, что он несётся на машине через чёрную страшную лесную чащу, стараясь уехать от преследующего его огромного волка. Но тот все время выскакивал откуда-нибудь сбоку, и снова оказывался прямо перед лобовым стеклом. Петр чудом уворачивался, и снова давил на педаль газа, стараясь оторваться от навязчивого гиганта, но тот снова вскоре настигал его и выскакивал прямо перед машиной.

В конце концов, когда огромный зверь в очередной раз выпрыгнул из чащи и бросился на него со страшным ревом, раскрыв зубастую пасть, Петр резко свернул с дороги, чтобы избежать столкновения с волком, не справился с управлением, и машина полетела вниз с обрыва в чёрную бездну, издавая тревожный сигнал зуммера.

Проснулся он в холодном поту и обнаружил, что тревожный сигнал издаёт не машина из его сна, а его рабочий мобильный телефон.

По этому телефону ему могли звонить только два человека, Валера и Вениамин. У каждого из них был такой же телефон, предназначенный только для связи друг с другом. Во время разговора сигнал шифровался для того, чтобы их нельзя было прослушать.

Звонил ему Снегов.

Петр посмотрел на часы.

«Три часа ночи! Что-то серьезное!»

Он нажал на кнопку соединения.

– Да, Вениамин Палыч. Доброй ночи.

– Петр, слушай меня внимательно. Не отнесись к этому скептически, потому что, я думаю, что это более чем серьёзно. Тебе что-нибудь говорит слово «Холмский»?

– Холмский? Ты не шутишь, дядя Веня?

– В три часа ночи не до шуток, Петруха. Ты знаешь, что это за имя или название?

– Да. Это военный поселок в двух сотнях километрах отсюда.

– Короче, Петр. Срочно бери свою семью и переезжай туда, и не медли. Иначе беда.

– А что случилось-то, дядя Веня?

– Долго объяснять, Петруха. Понимай как хочешь, главное, послушайся. В общем, Бог мне во сне сказал, что Он тебе говорил, а ты Его не слушаешься. Короче тебе срочно нужно спасать себя и свою семью. Я так понимаю, что за тобой охотятся. Если ты снова не послушаешься, не факт, что спасёшься.

– Что, прямо ночью?

– Если бы не нужно было ночью, Он бы не стал меня пробуждать в такое время. Когда доберёшься до Холмского, найдёшь там коменданта по имени Василий Олегович Данилин. Покажешь ему удостоверение и скажешь, что тебе нужно устроиться с семьёй до лучших времён. Бог сказал, что ему можно и даже нужно все рассказать, он никому тебя не выдаст, и на него можно положиться. Он тебя поселит в нужном месте, и там ты и твоя семья будешь до времени в безопасности.

– Откуда вся эта информация, дядя Веня?

– Я же тебе уже сказал, Петр. Остальное потом, когда будет время, а сейчас некогда. Медлить нельзя. Действуй быстро.

Снегов отключился.

Петр понял, что все услышанное им более чем серьёзно, и тратить время нельзя. Его, конечно, очень удивил тот факт, что навязчивая идея, от которой он пытался избавиться вечером, оказалась посланием от Бога, и это означает, что он Его слышит. Однако подумать об этом более глубоко он решил после, когда будет в безопасности, собрался, насколько только мог быстро, сел в машину и отправился за своей семьей.

Чуть больше чем через час он въехал в Мураши и ещё минут через десять подъехал к частному сектору, в котором снимал дом для своей семьи.

Нужно было отдать должное его жене, которая, несмотря на неудобства, связанные с переездом и вынужденным пребыванием на новом месте, безропотно исполнила все указания мужа, и во всем была послушна ему.

Будучи человеком очень общительным, она, тем не менее, не стала рассказывать никому из своих новых соседей, кто они и откуда приехали, придумав о своем прошлом более-менее правдивую легенду, так как Петр предупредил её, что даже случайно оброненная в какой-нибудь беседе правда может стоить ей, ему и их детям жизни.

Поворачивая на улицу, ведущую в глубь частного сектора, Петр заметил пассажирскую газель с зажженными фарами рядом с небольшим торговым павильоном, и водителя, который, открыв капот, подливал стекло-омывающую жидкость в бачок автомобиля.

«Остановись и подойди к нему», – вдруг прозвучала мысль у Петра в разуме.

«Что?!» – спросил он сам себя, но поскольку характер мысли был похож на ту навязчивую идею, от которой он пытался избавиться накануне вечером, он все же остановился, вышел из машины и подошёл к водителю газели.

– Доброе утро, уважаемый. Куда собираетесь ехать?

Здоровенный детина-водитель смерил Петра удивленным взглядом и с претензией в голосе ответил вопросом на вопрос:

– А вы с какой целью интересуетесь, уважаемый?

– С целью, что, может быть, поеду с вами.

– Правда? Хм, как интересно! Ну, что ж, коль не шутите, еду я в село Красненькое.

– Это если отсюда ехать прямо на юг, не так ли?

– Хм, как интересно! – снова развёл руками водитель. – Да, вы правы. Это прямо на юг отсюда.

– Верст двести будет?

– Хм, смотри, как интересно. Первый раз такое. Вы почти угадали, уважаемый. Только не двести, а двести тридцать пять.

Петр улыбнулся.

«Видимо, в этот раз я послушался Бога», –  радостно подумал он.

– Так, вы возьмёте меня с собой?

– За определённую плату, чего ж не взять-то? Еду пустой. Только, зачем вам, если вы и сами на машине будете?

– У меня семья со мной поедет. Супруга, двое детей и вещи. Все в мою машину не влезет.

– А, тогда понятно. – Детина немного подумал и с сомнением произнес: – Только, если вы долго собираться будете, я вас дожидаться не стану. Я не позже чем через час должен выехать.

– Думаю, мы успеем, – ответил Петр. – Сколько платить?

– Ну, раз вам по пути, то, рублей двенадцать за километр. Пойдёт столько?

– Да, вполне.

– Куда подъехать?

Петр назвал адрес.

– А, понял. Этот совсем рядом. Так что, минут через двадцать буду. Можете ехать собираться, – улыбнулся детина, и отвернулся.

Дни тянулись однообразно. После того, как они содрали краску со стен, нескольким человекам, включая Андрея, Чарли, Спири и мулата Джонни, было поручено покрасить каюту краской. Им были выданы кисти, растворитель и респираторы. В конце первого дня, когда Андрей стал отмывать руки от краски растворителем, Джонни объяснил ему, что этого делать не стоит, если он не хочет повредить себе сухожилия на руках, объяснив Строгину, насколько это было возможно с его знанием языка, что растворитель проникает сквозь поры кистей рук внутрь и ославляет человеческие сухожилия. Взамен растворителю мулат предложил парню пользоваться растительным маслом и хозяйственным мылом.

После инцидента с коллективным нападением и последующим принудительным извинением перед всеми, Чарли больше не смел прикоснуться к Андрею, и похоже, стал его реально бояться. По утрам он больше никогда не говорил парню, чтобы тот вел себя тише, и никогда не шёл впереди него умываться. Однако он всячески избегал разговоров с ним, а если Андрей и задавал ему какие-то вопросы, всегда отвечал очень коротко или односложно, давая понять, что не расположен на диалог.