– Грешишь на Мордока?

– Ему это выгодно. Этот голохвостый гад давно зарится на мою территорию.

– Это муниципальная собственность, – спокойно возразил Чеширски. – И она принадлежит городу.

– О, надо же, а я всё думал, когда вы заговорите, детектив.

– Спокойно, Бар, мы здесь для общения. Мистер Арчи идёт нам навстречу и экономит время. Иначе мы бы сейчас уже ехали искать его рабочего, затем снова к нему, а так – он нам сильно помог.

– А как иначе, детектив. Всё для вас. Ещё вопросы?

– Да, куда ведет канализационный тоннель? – спросил Чеширски.

– Откуда я знаю, я по ним не бегаю. Наверное, в канализацию, – пожал плечами Арчи.

– Кто спускался к телу?

– Барбара и полез от любопытства. Как оказалось, он у нас достаточно любопытный, даже вонь не отпугнула.

– Там достаточно тяжелый люк, он сам открыл его?

– Послушайте, детектив Чеширски, что за глупые вопросы? Конечно, ему помогли, но спускался он один.

Бар нахмурился и посмотрел на Бучи. Но тот лишь улыбался и внимательно на него поглядывал, словно поощряя на подобное детское рвение. Чеширски вдруг почувствовал, как начинает закипать. Вид напарника, нежно мирящегося с его наивными вопросами, был явно перебором.

– Ладно, Арчи, пойдем мы уже, устал я что-то, как-никак пятый десяток разменял, – тихо заметил Бучи, подымаясь со стула и похрустев спиной. – За содействие, как всегда, спасибо, пойдем искать твоего анонима, черт бы его побрал. Да, кстати, по поводу виски. Я, пожалуй, передумал, если нальешь стаканчик, я не откажусь.

– Без проблем, – Арчи глянул на Сильвестра, и буквально через пару секунд тот уже поставил на стол графин и три небольших стакана.

– За удачу, – улыбнулся Арчи, разливая полупрозрачный напиток.

– Да, но только мне и себе. Чеширски у нас пока не пьет.

– Ничего, я думаю, это временное явление. Твое здоровье, детектив.

– Прозит! – ответил Бучи и осушил стакан. – А неплохо, совсем неплохо.

– Конечно, сами ж пьем, – улыбнулся Арчи.

Чеширски молча встал и пошёл к выходу. Стоявший на его пути Сильвестр мягко отошёл в сторону и открыл ему дверь. Бар спустился по ступеням и, пройдя меж двух здоровенных котов, оказался на улице. Эх, всё же воздух, пропавший рыбой, был чудовищно приятен после замкнутой атмосферы второго этажа.

– Всё в порядке? – тихо спросил Бучи, спускаясь следом.

– Хотите поговорить об этом?

– Ну, так-то из меня плохой психолог, да и сейчас куда важнее отыскать этого анонима, что будет непросто, так как врагов у Арчи – как блох на дворовой собаке.

– И какие наши действия?

– Езжай-ка ты домой, слишком все непросто у тебя с первым днем. Тебе даже пистолет ещё не выдали. Точно! Заедем в участок, тебе выдадут оружие, я там ещё останусь немного, поковыряюсь в архиве, может, что накопаю, а ты поедешь домой. Ты, кстати, женат?

– Пока нет. Надеюсь, скоро женюсь, – мягко улыбнулся Бар, вспомнив про Жанни. И едва она всплыла в его сознании, как ему тут же расхотелось ехать в участок, пусть даже и за оружием. Заметивший перемену Бучи мягко похлопал его по плечу.

– Впрочем, если ты хочешь сразу домой, я не против. За пистолетом можно заехать и с утра, я как раз похлопочу, чтобы тебя особо не задерживали. Ну как?

– Наверное, это лучшая ваша идея за сегодняшний день.

– Так, давай без дерзости, лучше скажи спасибо старому коту.

– Спасибо, – улыбнулся Бар, мысленно уже открывая двери дома.

Когда они подошли к машине, то из неё доносился такой храп. Казалось, она буквально вздрагивает при каждом богатырском вдохе барсука. Бучи посмотрел в окно: развалившись на заднем сиденье и положив на морду шляпу, Джереми спал как убитый.

– Странно. И с чего мне вдруг показалось, будто он волнуется, что мы так долго? – задумчиво спросил сам себя Хайнлайн и дернул за ручку двери, будя сонливого барсука.

Чеширски встал возле двери и потерся об неё холодным носом. Там, внутри квартиры, он уже слышал, как она гремела посудой, чугунной сковородкой, видимо, снова пыталась готовить. На сердце у него сразу потеплело и, опустив лапу на ручку, он открыл дверь.

– Бар, это ты? – раздался голос из их маленькой кухни.

– Да, малыш, – тихо сказал Бар и закрыл дверь.

– Ну что? Принёс зарплату?

– Очень смешно.

– Ты же должен приносить зарплату.

– Должен, но не через три дня, как утроился на работу.

– А тебе хоть выдали пистолет?

– Нет, – уже тише ответил Чеширски, вешая пальто на вешалку.

– Подожди, тебе не выдали пистолет? – улыбнулась Жанни, бесшумно появившись в ярко-белом фартуке, повязанном на голое тело. – Ты же теперь полицейский, так?

– Да, я полицейский. Завтра оружие получу.

– Ну вот, я думала, ты крутой парень, а тебе ни пистолет не дали, ни денег ты не принёс. Ты точно в участок ходил?

– Я смотрю, кто-то хочет нарваться на приличную порку? – Бар нахмурился и подошёл к ней вплотную.

– А может, это вы слишком дерзите? А, детектив? – игриво спросила Жанни, закручивая галстук.

– Разве что совсем чуть-чуть, – мягко ответил он, любуясь её черными глазами. – И что-то мне подсказывает, что зарплата – это всего лишь повод.

– Для объятий?

Бар наклонился к ней и почти поцеловал, как вдруг принюхался и посмотрел в сторону кухни. Он уловил какой-то странный запах, то ли рыбы, то ли мяса. Затем вдруг его поразила пугающая догадка.

– Ты что? Приготовила китайской лапши?

– Да. Китайскую лапшу с мясом. А что такое?

– Подожди, ты действительно купила эту фигню?

– Почему фигню? Ты же не пробовал.

– Ну и что?

– А то, что это вкусно. Даже Маджи сказала, что она очень полезна.

– Маджи – это та слониха, с которой вы ходили по магазинам? – усмехнулся Бар, обходя Жанни и проходя на кухню, где, как он и ожидал, была куча всякой китайской провизии. Были даже эти, как их, «Кульки счастья», мелкие и ядовито-соленые.

– Вообще-то, она – бегемотиха, – обиженно сказал Жанни.

– Тогда это объясняет, почему она лопает столько лапши. Кстати, как ты вообще можешь с ней дружить?

– Легко. Я даже с тобой ухитряюсь жить, а это куда сложнее общения с бегемотихой.

– Очень смешно. Ну и где же мой настоящий ужин, мадмуазель?

– Догадайся! – буркнула Жанни, демонстративно взяв одну из двух стоящих на столе тарелок. Она села на диван, обиженно накручивая лапшу деревянной палочкой.

Чеширски задумчиво посмотрел на вторую тарелку. Не надо быть гением, чтобы понять, что она предназначалась именно для него. Бара вдруг посетила мысль, что Жанни сама приготовила, а не заказала эту китайскую лапшу. Он задумчиво посмотрел на её затылок. Как минимум, он должен хотя бы попытаться проникнуться этой китайской идеей, она ведь так старалась.

Собравшись, он наклонился и принюхался. Но, увы, несмотря на всю силу воли, не смог перебороть себя и, скривившись, отвернул от тарелки голову, выбрав куда более приятный вид необычайно красивой кошки. Только вот надо же было так случиться, что именно в этот момент она снова повернулась в его сторону. Увидев его морду, столь безобразно скривившуюся над своей тарелкой, Жанни буквально прожгла его взглядом.

– А что, в принципе, неплохо, – начал Бар, чувствуя, как нагревается атмосфера. – Только соли маловато.

– Да ты издеваешься, гад!

– Я? Я просто сказал, что это вкусно.

– Ах вкусно, говоришь! Я тут целый день плясала возле этой сковородки, пыталась ему приготовить ужин, а он мне ещё и врёт. Нет, ты прямо скажи, что я не умею готовить.

– Зачем же мне врать? Это выглядит всё очень вкусно.

– Выглядит? – прошипела Жанни, слезая с дивана.

Бар внимательно следил за её второй лапой. От него не ускользнуло, что она так и не поставила тарелку на стол, а прихватила ее с собой.

– Ты хоть знаешь, как это сложно, Чеширски?

Бар задумчиво посмотрел на неё, как же она была прекрасна в гневе. Хищная, с горящими глазами, неукротимая и, что самое важное, абсолютно не умеющая и не любящая готовить. Эх, жаль, что это у него вылетело из головы с самого начала, Ведь Жанни действительно пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы приготовить ужин.