Бар задумчиво смотрел на детектива Бучи Хайнлайна, медленно уминавшего рыбный суп. Ещё никогда он не видел, чтобы так медленно ели. Это было даже не чванство, это был такой паразитизм на его времени. Бар сделал небольшой глоток свежезаваренного кофе и посмотрел в окно. На самом деле он был, конечно, рад, что попал к этому медленно жующему коту. Хайнлайн был лучшим кошачьим детективом во всем городе. Да что городе, в округе!

– Чеширски, я читал, вы были отличником в академии? – задумчиво спросил Хайнлайн, наконец оторвавшись от супа. Бар посмотрел на него и ещё раз подивился этой странной сочетаемости расцветок. Высокий рыжий кот с каким-то невообразимо большим белым пятном посреди морды.

– Да, сэр. Я хорошо учился.

– Нет, Чеширски. Вы не просто хорошо учились, вы были лучшим и, более того, ещё в колледже вы отличились, получив неплохую стипендию и возможность выбрать куда более престижное место. Скажем, федеральную академию или ФБР, но вы пошли именно в полицию.

– И что?

– Ну как, мне любопытно. Скажем, я отдал этой службе всю свою жизнь и, как видишь, все, что у меня осталось – это одиночество и маленькая пенсия. Не самый лучший выбор для кота с таким стартовым капиталом, как у тебя, Бар, – улыбнулся Хайнлайн.

Бар прищурился и внимательно посмотрел на старика. Несмотря на морщины и сутулость, его глаза горели тем самым огнем, который возможен только у подлинных фанатиков своей работы.

– Я всегда хотел ловить преступников, сэр. ФБР – серьёзная организация, но я всегда хотел быть именно копом и ловить преступников на улицах, больше защищая простых граждан, нежели целое государство как таковое. Это слишком сложно для меня.

– Учитывая твои способности, тебе вполне по силам.

– Но не по желанию. А что касается пенсии и одиночества, то я собираюсь жениться, сэр.

– Ого, есть избранница?

– Ну, кое-кто есть, сэр.

– Хочешь завести семью?

– Конечно! Уверен, что несколько котят никак не помешают мне ловить преступников. Это, кстати, ещё одна позитивная черта работы в участке. Ты рядом с домом и можешь больше проводить времени с семьёй.

– Ну что ж, я могу лишь только порадоваться за тебя, Чеширски. Не скрою, мне приятно, что к нам пришёл кот с убеждениями, да и семья – это всегда хорошо.

– Сэр, если уж мы заговорили о семье, то почему вы один?

– Я просто не встретил ту, что искал, Чеширски, так тоже бывает. Ладно, допивай свой кофе. Поедем, прогуляемся по улицам, покажу тебе, что и как у нас тут. Разговор по душам – это, конечно, хорошо, но надо и работу делать. Как-никак у нас тут преступление.

– Сэр, а, кстати, почему вас направили на это дело, это же, скажем прямо, не бог весть что?

– Ой, Чеширски, не говори, что ты не понял. Ты понравился старику Освальду, капитан просто решил поднатаскать тебя, ведь у него редко в лапах оказывается столь блистательный выпускник. Да и мне это подходит, громкие овации прошли, идеально для последнего дела. Тихое, неприметное. Для того, чтобы войти в курс нашей работы – самое оно. Если, конечно, этот чертов Джереми не будет путаться у нас под ногами.

– Я так понимаю, вы с ним не в самых лучших отношениях?

– Да почему же? Просто он действительно часто путается под ногами, – сморщившись, заметил Бучи и поднялся из-за стола.

Оставив двадцатку, Бар задумчиво посмотрел, как Бучи идёт к выходу. Увы, но он выглядел слишком живым для пенсионера. Такие, как этот коп, никогда не привыкнут к обычной жизни. И зачем только Хайнлайн согласился с уходом? Лично ему это было непонятно. Это видно же, что Бучи ещё полон сил, пусть он даже и перешагнул возрастной рубеж.

Спустя пару минут черный «Форд» устало выехал на шоссе, и старик вытащил из бардачка пачку чёрного джека, одну из сигарет которого он любовно поднёс к носу и прищурился от запаха. Заметив настороженность Чеширски, Бучи протянул сигарету и ему.

– Куришь?

– Нет, сэр. Хочу продержаться здоровым как можно дольше.

– Скажи ещё, это помогает при поимке преступников.

– Если бежать, то, наверное, да.

– Может, ты ещё и не пьёшь?

– Очень редко, детектив.

– Ничего, от этой чертовой работы ты быстро подцепишь все эти вредные привычки.

– Очень сомневаюсь, сэр.

– Ну да, – усмехнулся Бучи. – Все мы так изначально думаем.

– А куда мы едем? – спросил Бар, пытаясь перевести разговор в более профессиональное русло.

– Как – куда? Прокатимся по крысиным норкам, крысы, как никто другой, знают, откуда дует ветер. Походим, потрясем, может, что и всплывёт.

– А не лучше ли нам съездить на место преступления?

– В канализацию?

– Да, а почему бы и нет.

– Поверь мне, Джек Портко – отличный медэксперт, он уже наверняка всё там обнюхал. Но если тебе так не терпится, ты можешь, конечно, туда съездить. Но это уже без меня. Не люблю заниматься лишней работой. И тебе тоже не советую.

– Но, сэр.

– Чеширски, поверь моему опыту, сперва надо начать с крысиных нор, наверняка там мы найдём что-нибудь интересное. И уже оттуда будем действовать.

– Кстати, сэр, что за норы?

– Сейчас сам всё увидишь. Не самое лучшее, конечно, место, но источник информации наилучший.

Форд свернул налево, затем, пропетляв меж дворов, подъехал к огромному, похожему на огромный муравейник, дому. В центре которого был небольшой квадрат свободной площадки, окруженный со всех сторон монолитными, возвышающимися на двадцать этажей, стенами. Чеширски закрыл нос. Воняло тут просто ужасно.

Выйдя из машины, Хайнлайн потянулся и сделал глубокий вдох, нисколько не обращая внимания на скривившегося Чеширски.

– Да, именно так и пахнет наш город. Но ничего, скоро ты привыкнешь к этому запаху. Год – другой и ты уже начнешь мучиться на свежем лесном воздухе, где так сладко цветёт в апреле мята.

– Очень сомневаюсь, сэр.

– А у тебя выбора нет. Это часть нашей работы, – парировал Бучи, направляясь к высокой, немного проржавевшей двери.

Чеширски посмотрел по сторонам. Двор был без единого животного, хотя казалось, в этом месте должно быть полно всякой живности. Он хотел было спросить об этом Бучи, но тот уже вошёл внутрь одного из четырех подъездов. Недолго думая, Бар последовал за ним. Мысленно поблагодарив бога за то, что может видеть в темноте.

– Чёрт возьми, опять всю лестницу обоссали! Ну что за твари, не могут без вони жить! – чертыхался Бучи, медленно поднимаясь наверх, стараясь не браться за липкие перила. – Постарайся, кстати, в говно не вляпаться! Тебе, как-никак, потом ко мне в машину садиться, а у крыс оно очень уж пахучее.

– Детектив, а где все крысы? Дети или взрослые, это же жилой дом.

– Ты что, издеваешься? Мы же на полицейской машине приехали. Вся шелупонь и разбежалась. Да и немного их тут днём.

– А куда мы идем?

– Да есть тут притон один, там полно всякого сброда ошивается. И потрясти можно, и проблем не будет. С наркоманами никто обычно не связывается, конченые звери.

– Я так понимаю, все, кроме нас?

– Именно, Чеширский, именно, – закивал Бучи, остановившись у засаленной двери. – Всё, пришли.

– Я Чеширски, сэр.

– Ну, извини, – сказал рыжий кот и толкнул дверь.

Не то чтобы Бар был неженкой и понятия не имел о наркопритонах, но когда непосредственно сам становишься гостем такого места, то мнение о собственной стойкости несколько меняется в худшую сторону. Но всё же Бар решил не дожидаться Бучи возле двери и пойти следом, как-никак это часть его будущей работы, пусть даже и не самая лучшая.

– Твою ж мать! – выругался Чеширски, перешагивая через очередного заблудившегося в иллюзиях посетителя. – Сколько же их тут?

–Это притон, Чеширский, здесь не бывает мало посетителей, – обронил Бучи.