Мик Уордок посмотрел на своих коллег, потом на Бучи. Видимо, он всё же был наслышан о Хайнлайне.

– Да, сэр. На револьвере ваши отпечатки, поэтому нам приказано взять вас под стражу.

– Надо же, – тихо сказал Бучи, доставая оружие, жетон и спокойно подымаясь с места. – Ну что ж, ведите. И, Чеширски, давай без глупостей.

– Да, сэр, но это же нелепица, я же там был.

– До выяснения всех обстоятельств нам приказано взять его под стражу. Остынь, детектив, твоя работа – разобраться в этом деле, а не мешать нам, – заметил Мик Уордок. – Никому не нужны скандалы.

– Какая вежливость! – буркнул Джереми. – Его начальство-то хоть в курсе?

– Капитана Освальда уже известили. Всё согласно протоколу, – спокойно ответил Уордок, забирая револьвер и жетон Хайнлайна, застегивая на нём наручники.

Когда Бучи повели, Бар почувствовал, как в нём закипает ярость. Сгорбленный старик шёл послушно, даже видом не показывая, что против такого решения. Непонятно, о чём он думал, но Бара буквально колотило. Тут он почувствовал, как на его плечо легла лапа барсука.

– Успокойся, мы сейчас ничего не сможем сделать. Бодаться с этими парнями глупо, у них четкий приказ, так что если мы начнём бузить, нас лишь заметут на сутки. Надо сейчас думать рационально и попытаться его вытащить.

– Но как? Если на револьвере его отпечатки, то получается, что это произошло в участке?

– Сомневаюсь, скорее, всё куда проще. Кто-то заранее сделал эту работу. Вы же не трогали револьвер, так? Стало быть, отпечатки нанесли ещё до того, как револьвер попал в участок. Не стоит надумывать лишнего, Чеширски.

– Значит, стоит искать след у крыс. Бучи был прав: единственное, что сейчас ясно, это то, что там была крыса. А, стало быть, от этого и будем отталкиваться.

– Да. Надо найти убийцу! И чем быстрее, тем лучше.

– Согласен, – кивнул Чеширски и сквозь окно увидел, как Хайнлайна сажают в машину. Вот и закат карьеры. Нет уж, старика надо вытаскивать. Сперва, конечно, поговорить с капитаном, рассказать ему всё, а потом разбираться с крысами. Эти голохвостые твари ещё ответят ему за свою подставу. Он посмотрел на Джереми, тот спокойно пил чай.

Капитан Освальд усиленно тёр подбородок и пытался сдержать эмоции. Чеширски почувствовал, что ему очень хотелось закричать, но дикобраз решил, что пока ещё рано разносить свой ораторский голос по кабинету, и потому только белки его глаз начинали медленно наливаться кровью.

– А я тебе говорю, Чеширски, что ты ещё зеленый, чтобы мне тут указывать, что делать. Ты и месяца ещё не прослужил, а уже приходишь сюда и качаешь мне свои права.

– Со всем почтением, сэр. Но мы должны отстаивать права кошек. Позвольте мне вести это дело, сэр.

– Нет, ты отстранён. Сейчас им займутся профессионалы. Я же сказал, кто будет вести его.

– Но, сэр, Старски – это пёс, а дело кота должен вести кот. Разве вы не знаете, как псы относятся к кошкам, к тому же, Старски небольшого ума.

– О боже, я сейчас перегреюсь. Да откуда ты такой взялся, Чеширски? Старски у нас уже пятнадцать лет работает.

– Сэр, поверьте мне, пёс вовсе не решение этой проблемы. Поручите это дело хотя бы Полли.

– Так! Либо ты сейчас уходишь, либо ты кладешь на стол жетон. Или я тебя переведу. Ты что удумал, щенок, ты решил меня учить, как работать? Да знаешь, где твое место?

Иголки капитана быстро поползли вверх, и морда покрылась испариной. Он тяжело облокотил лапы на стол и, едва не переваливаясь, заорал.

– Пошёл вон отсюда, щенок.

– Уж тогда бы – котенок, сэр, – подметил Бар, увернувшись от таблички капитана.

Когда он закрыл дверь, то никто в комнате и глазом не повел на крик капитана. Казалось, этого даже никто и не заметил. Только сидевший перед ним Джереми вяло улыбнулся и медленно поднялся со стула.

– Значит, сам поговоришь, да? И как успехи?

– Ты все слышал. Зачем этот вопрос?

– Эх, молодежь. Зато вперед меня побежал. Ладно уж, посиди тут, пока я с капитаном поговорю. Только скажи, у него иголки вылезли?

– Немного.

– Боже, я такое один раз видел, и как ты ухитрился его так быстро вывести? Чеширски, у тебя талант, уверен, что ты быстро станешь капитаном, так как ещё пару таких бесед и старика хватит инфаркт.

– Сейчас тебя инфаркт хватит, если не перестанешь глумиться!

– Эй, мы в одной упряжке, так что не багровей. Дядя Джереми сейчас всё исправит. Если, конечно, ты снова в кабинет не войдешь. Он, кстати, тебя не уволил?

– Нет. Табличкой кинул.

– Табличка – это хорошо, – задумчиво сказал Джереми, направляясь к кабинету.

Когда дверь закрылась, то барсука практически не было слышно, в то время как Освальд почти сотрясал свои голосом стены. И всё же, судя по тому, что голос капитана стал стихать, Джереми что-то говорил и, более того, он был услышан. А спустя десять минут он вышел из кабинета, как всегда, в приподнятом настроении.

– Вот и все, теперь дело пока ещё за тобой, мой славный кот.

– Как ты это сделал?

– Обаяние, этому не учат в полицейской академии. И ещё, Чеширски, крайне рекомендую больше не открывать кабинет капитана с помощью ноги. Надеюсь, с возрастом ты поймешь, что это вредит карьере.

– Так ты же сказал, чем скорее инфаркт, тем быстрее должность.

– О господи! Чеширски, ты же понимаешь, что, говоря о доведении капитана до инфаркта, я шутил? На самом деле важно быть более лояльным к начальству, особенно поначалу.

– Я поработаю над этим, – несколько мягче сказал Бар. – А теперь? Мы едем к крысам? Точнее, к их главарю Мордоку?

– Ох, Чеширски, Чеширски, – обнял его Джереми за плечо так, как будто они тысячу лет были самыми сокровенными друзьями. – Какой же ты неугомонный. Давай лучше немного подумаем, прежде чем куда-то ехать.

– У нас мало времени, Джереми. Хайнлайн сейчас в тюрьме, надо его вытащить оттуда, а для этого следует тряхнуть этих чёртовых крыс.

– Тряхнуть? – Джереми устало потрогал нос. – Чеширски, я надеюсь, что не зря Хайнлайн в тебя так поверил, но пока, право, ты не вызываешь у меня такого же вдохновения. Давай лучше ещё раз обдумаем последнее, о чём говорил Хайнлайн. Возможно, старый кот успел тебе что-то сказать. Всё равно нас сейчас к нему не пустят, а мысли старика важны. Не зря же о нем так позаботились наши предполагаемые убийцы крыс.

Чеширски задумался. Несмотря на всю эту внешнюю веселость, Джереми был умным парнем. И, к тому же, прав. Хайнлайн был отменным детективом, единственный минус которого – медленный разгон. Как, например, с маньяком из Шеверли, которого Хайнлайн почти полгода года мусолил, прежде чем взять. Хотя, как говорили, заподозрил он Харли-кабана буквально в первый месяц расследования, но вместо поимки предпочел вести слежку, лишая бедного Харли возможности поохотиться.

– Хайнлайн не понимал, зачем убили бомжа, вот что было ему интересно. Я ещё тогда подумал, что незачем так глубоко копать и надо расследовать смерть собак, но он считал иначе.

– Хм, а ты всё-таки не такой тупой, раз уловил суть мыслей старика.

Бар поднял бровь и хотел было заметить, что так говорить не стоит, но удержался. Сейчас важно сотрудничество. Джереми – крайне полезный барсук, к тому же, пока единственный, кому он может доверять в этом участке, да и, в принципе, из всех, кого он знает. Кроме Хайнлайна он ни с кем особо и не общался.

– Думаешь, надо снова ехать к Толстопузу?

– Я так полагаю, что если мы сегодня не съездим хотя бы к одному главарю какой-либо шайки, день для тебя будет потерян.

– Хорошо, давай посидим, подумаем, чаю попьем, может, историю какую-либо вспомним.

– Нет, надо пробить эту крысу. Ты же коп, так ты же можешь это сделать?

– По базе – да, могу. У нас ведётся учет всех, кто получает паспорт. Если эта крыса имела паспорт, найти ее биографию будет не сложно. Кажется, его звали Билл Бенгази?

– Чеширски, это ты там был. Не я.