Дурацкое имя.
Я… Я ревную?
Нет. Не сейчас.
Ревность не к месту. Мы знакомы всего ничего, чтобы вот так демонстрировать ему свою слабость. Но чувства сильнее. Они глушат позывы разума, и чтобы успокоиться я закрываю лицо руками.
Поль ждет, а потом соглашается:
– Ирма. Она из Прибалтики. Ей двадцать лет. Там у нее есть какая-то фирма. Продажа косметики…
Господи, нет!
– А мне показалось, что ей лет пятнадцать… – я чуть не плачу, – выходит, она все же любовница?
Поль озадачен.
– Странное дело. С чего ты взяла?
– А что еще может держать вас так вместе? Узы родства? Ты их сам отрицаешь.
Он загнан в тупик, и теперь дело чести сказать все как есть. Без купюр.
– Понимаешь… Ирма вообще-то любовница Эммы. Так получилось…
Я в легком смятении. Вот так сюрприз.
– Продолжать?
Моя смелость въедается в пол.
– Нет, не надо.
Волнение меня покидает. Становится грустно. Я вдруг понимаю, что Поль как и я – всего лишь обычный служитель искусства по имени жизнь. И болеть им нельзя. Мы вместе стоим посреди голой сцены, и нам рукоплещет восторженный зал…
– Ты сердишься?
– Нет, – я вздыхаю, – проблема в другом измерении.
– Я так и знал. Ты думала, я искуситель со стажем, уже покоривший немало сердец. А вышло иначе. По-честному скажем, я неудачник… Пустышка…
Конец?
Я молчу. Сознание витает в воздухе, а тело мякнет, как сгусток живой материи. Ни больше, ни меньше…
Поль продолжает:
– Правда открыта. Мне можно уйти?
Все словно в тумане.
– Как хочешь. Не знаю…
Я просто раздавлена.
– Ладно. Прости.
Он медленно пятится, хватает руками дверь и как-то неловко просачивается внутрь вагона. Миг – и все кончено. Я сижу на полу одна, а за окном начинается новый ливень.
Париж, Амстердам…
Все случилось так быстро. Падение, взлет и опять пустота. Я строила жизнь, а теперь снова чисто на планах грядущего…
Вспышка.
Гроза.
Поезд чуть вздрагивает, и по нервному стучанию колес я понимаю – мы резко теряем скорость. В вагоне волнение. Слышится чей-то крик, а следом за ним – приглушенный совет контролера.
А мне все равно. Ну и пусть за окном непогода. Какой теперь смысл спешить на свидание с Парижем? Да никакого. И эти капризы природы – лишь декорации…
Поезд все тише и тише. А дождь все сильней. Барабаня как монстр по крыше, он отражается жалобным эхом в душе. И кроме меня его вряд ли кто-либо услышит.
Да и не нужно.
Мне не с кем делиться уже.
Еще одна вспышка, и поезд встает средь равнины. Отсюда до цели почти половина пути. Я усмехаюсь:
– Приплыли.
Тревога жжет спину. Что будет дальше? Чего ожидать от судьбы?
Ответ моментален. Снова открывается дверь, и в тамбур влетает растрепанная до неприличия Ирма.
– Мы здесь подохнем! – возбужденно восклицает она и, обессилев, садится у стенки напротив.
Секунда молчания.
– Боже, что с Вами? – я в замешательстве, – вас кто-то бил?
– Нет. Это нервы…
Круги под глазами, мятая блузка…
– Простите, а Вы чего-то боитесь?
Она отвечает:
– Боюсь. Безысходности.
– Здесь и сейчас?
– Вы угадали. Со мной так бывает, когда все вокруг восстает против нас.
– Вы про природу? – мое любопытство рвется наружу.
– Да. Про нее. Какой-то кошмар…
– Вам бы лучше умыться.
– Смеетесь?
– Отнюдь. Мне совсем не смешно.
Я малость лукавлю. Ее страхи похожи на бред, и будь я в порядке, я бы точно не сдержалась от смеха. Но я в полукоме. У меня целый ворох проблем, и этот нюанс упрощает нам с Ирмой общение.
– Умоюсь потом, – ей уже безразлично, как она выглядит…
Гром. Гаснет свет.
Я нервно дрожу, а в вагоне затишье…
– Вы здесь? – Ирма в панике.
– Да.
Или нет?
Сознание в отключке. Я медленно превращаюсь в эмоции, которые вряд ли заменят собой человека. И все же я в тамбуре и ощущаю тот страх, что наполняет вконец обесточенный поезд. А значит я здесь…
Ирма шепчет:
– Мы трупы.
Я возражаю:
– Пожалуйста, не надо…
– На что вы надеетесь? Скажите.
– На чудо.
Она усмехается:
– Здесь пахнет адом. А вы говорите, какое-то чудо… Кто нам поможет? Волшебник из сказки?
– Да успокойтесь же!
– Ладно, не буду… – она умолкает.
Скорей бы развязка.
Но время встает. Повинуясь стихии, оно тяжелеет, и с каждой минутой я напрягаюсь. Сильнее, сильнее…
Нет, мы не выдержим.
– Ирма…
Как глупо шептать ее имя. Однако, к несчастью, я это делаю.
И завожусь.
– Вы меня знаете?
– Заочно.
Напасти лишь начинаются.
– Странно.
Я злюсь. Не на себя, а скорее на Ирму. Зачем она здесь? Не сиделось в вагоне?
А спрятаться некуда. Мне бы за ширму, но нужно доигрывать.
– Все из-за Поля.
Она восклицает:
– Теперь все понятно. Вы с ним сцепились…
– ?!
– Имею в виду, друг друга задели. Согласны?
Занятно. Ей все известно. Откуда?
– Угу.
– Бывает, – она вдруг становится строже, – Вы замужем?
– Да. К сожалению, да.
Мне хочется выпить. Вот только… поможет? Вопрос риторический. Нет.
Ерунда…
Тот интерес, с которым Ирма спрашивает меня о замужестве, немного наигран. Она точно знает о Марке. И все же вздыхает:
– Сочувствую. Это большая проблема. Я тоже попалась.
Ну, что же… Мой ход.
– Вы, наверно, про Эмму?
Она удивляется:
– Упс…
Доигралась.
Поддавшись тому, что обычно называется ситуацией, я безрассудно выкладываю перед ней все карты. Одну за одной…
Ирма тихо смеется:
– Вот мужики. Рассказал обо всем…
Я заикаюсь:
– Пр-р-ростите. Сдается, он напр-р-ридумывал…
Молния. Гром.
Поезд чуть вздрагивает, и буквально в следующее мгновенье слышится ругань и звон выбиваемых стекол. Ирма бледнеет, и даже во мраке я это чувствую.
– Что там такое?
– Пойдемте посмотрим? – я как собака, что загнана в угол.
– Марина… Не стоит.
Ну, вот. Замечательно. Тоже призналась, что знает по имени… Я улыбаюсь.
Секунда неловкости.
Промах? Усталость?
А ей все равно.
– Я запомнила, каюсь. Еще в Амстердаме… Вы были богиней. Такой ослепительной… Словно с экрана. Поэтому, сорри… Забыть ваше имя я не сумела…
Душевная рана снова вскрывается. Я вспоминаю последний наш миг до общения с Полем. Что мы наделали…
– Ирма… – я таю, – давайте без этого. Право, не стоит.
Она виновато вздыхает:
– Согласна. Но будьте уверены – я Вам не враг.
Союзница? Мило. И все же опасно ей доверяться…
Тут что-то не так.
Но что?
Я считаю в уме варианты и безнадежно махаю рукой. Не получается. Психоталантов мне не хватает…
– Марина…
– Постой. А в чем в этом деле твои интересы? – я с легкостью «вы» заменяю на «ты».
– Во многом.
Уклончиво.
– Слушай, принцесса. Давай-ка по-честному. Ладно?
– Но мы не знаем друг друга.
– А это проблема?
– Для Вас, может, нет. Для меня – очень даже.
Добить ее сразу?
– Ты часто спишь с Эммой?
Она в легком шоке.
– Вы дьявол!
– А как же.
Я поднимаюсь, касаюсь рукой двери и всем своим видом демонстрирую ей спокойствие. Это мой шанс… Я должна войти в ее жизнь, ведь только тогда я смогу дотянуться до Поля. И победить…
Ирма шепчет:
– Надеюсь, вы не расскажете?
– Боже! Кому?
– Мало ли…
– Слушай, – я медленно млею, – какой мне резон? Ни черта не пойму…
Она громко кашляет и, поняв, что сказала глупость, немного неловко пытается найти объяснение.
– Бывает же всякое…
Я непреклонна:
– Сейчас не тот случай. Хотя, если честно, ваш с ней роман… Он за гранью закона. И понимания…
– Хм… Интересно. И в чем преступление? В факте измены? Тогда это к Эмме… А я. Я свободна.
Вот так девица! Ее самомнение… А впрочем, не знаю. Вдруг я старомодна? Или придирчива? Дабы не спорить, я обещаю:
