— Ты рехнулся? — с укором возмутился вампир, — мы же отсюда не уйдем, пока у него не закончится поток видений.

Наджим ничего не ответил, только весело усмехнулся своим мыслям и расчетам, наблюдая за тем, как выстраивается к его старому знакомому — сфинксу огромная очередь из желающих узнать свою судьбу. Он мягко перехватил за руку Сутеха и, не давая тому ни секунды на размышления, утащил через портал в свои апартаменты, где уже давно было все готово для продолжения вечера в более уединенном романтическом ключе. Сфинкс ему своими способностями поклялся, что продержит около себя весь коллектив хотя бы пару дней и их никто не потревожит.

За закрывающимся в комнату проректора порталом из-под слоев ткани с весельем проследила пара янтарных глаз с вертикальным зрачком.

========== Masir ==========

Только не смотри в его глаза слишком долго, иначе он узнает о тебе все.

— … Да всем плевать! Главное, что красиво и презентабельно.

— А я говорю, проверь!

— Это всего лишь лестница!

— На этом скользком мраморном безобразии в прошлом месяце трое кентавров потянули копыта!

— Это моя вина, что они не умеют пользоваться нужными хозяйственными заклинаниями? В конце концов, левитировать себя может любой идиот.

— Твоя вина в том, что ты проректор! И не каждый имеет способности к сложным воздушным заклинаниям. А лечить этих неспособных, между прочим, приходится мне!

— Во имя Иблиса! Почему ты такой красивый и такой нудный?

— Почему я до сих пор тебя терплю?

— Потому что я — красавчик и ты меня любишь?

Смиряющийся вздох в ответ и не злая, но забористая «непереводимая игра слов» на очень древнем европейском наречии.

Сфинксу не надо было даже заглядывать за угол, чтобы понять, кто так мило переругивался. Он с легкой улыбкой оправил свою полностью скрывающую лицо и тело многослойную тонкую накидку, поднял взгляд на предмет спора главврача и проректора, прикрыл на секунду глаза и сделал глубокий вдох, концентрируясь.

Лестница пошла рябью, несколько раз мелькали день, ночь и толпы студентов. Дар надежно фиксировал в памяти важные моменты ближайшего будущего. Предсказатель зажмурился, чуть встряхнул головой, заставляя себя ментально вернуться в настоящее.

Как раз во время, чтобы успеть перехватить вышедшего из-за угла раздраженного Наджима:

— Зачаруй лестницу!

— И ты туда же?! — возмутился джинн, недовольно хмуря брови и неосознанно по старой привычке затемняя пространство вокруг себя, будто бы пытаясь напугать.

Сфинкс укоризненно покачал головой на выходку старого друга.

— На следующей неделе там поскользнутся еще несколько учеников, а ректор заработает сильное растяжение, из-за чего тебе впаяют выговор, а Сутех устроит тебе бойкот. Зачаруй лестницу, осел пустынный!

Прозвенел колокол, оповещая о скором окончании большого обеденного перерыва. Студенты и преподаватели поспешили к нужным кабинетам.

Между проректором и предсказателем попытался протиснуться какой-то молодой светловолосый эльф и случайно задел последнего плечом. Вот только вместо болезненного удара сфинкс ощутил очень редкое тактильно-слуховое предсказание — будто кто-то нежно, с тихим ласковым смешком коснулся его щеки. Из-за чего преподаватель неосознанно отшатнулся от студента, чуть было не запнувшись о подол собственной накидки и не упав на пол.

— Извините, — холодно, без единой нотки раскаяния проговорил не поднимая головы эльф и исчез в толпе.

— Кто это? — предсказатель прижал ладонь к щеке, на которой до сих пор ощущались фантомные пальцы.

— Принц Мэйвер из королевства Эззельохар, — просветил сфинкса проректор. — Вот, что у них за названия? Язык сломаешь! — джинн озабоченно всмотрелся туда, где у друга должно было быть лицо, — Хорус, что случилось? Что-то не так с его будущим, или этот оболтус прогуливает?!

— Да нет, ничего, — качнул головой предсказатель и постарался, чтобы его голос звучал ровно, — просто показалось.

Но оболтус, действительно, прогуливал…

***

Вековые деревья тихо шелестели листвой. Высокая нетронутая трава поднималась до пояса и выше, скрывая едва протоптанную узкую тропинку. Заброшенная, чуть обвалившаяся каменная беседка в дальней части сада Университета Междумирья, искрещенная трещинами, по которым тянулись во все стороны вьюны, закрывая большие прорехи пологами, была идеальным местом для того, чтобы спрятаться ото всех.

Очередной бумажный посланник неизвестно от кого с тихим шорохом рассыпался в пыль на границе охранного заклинания.

Принц Мэйвер неосознанно сжался еще сильнее, размазывая богато расшитым манжетом тонкой рубашки по щекам слезы, шмыгая носом и рвано вздыхая. Соленая влага щипала искусанные губы и затекала за высокий неудобный жесткий воротник. Эльф прикрыл глаза, ненавидя самого себя за слабые нервы.

Ну, вот что он за будущий король? Англар обвел его вокруг пальца, как последнего доверчивого слабовольного идиота, разбил сердце и безжалостно топтался на осколках при каждой встрече. Мэйверу стоило невероятных усилий удерживать на лице привычную маску надменной избалованности, чтобы сберечь свою репутацию и остатки гордости. Он был невероятно благодарен профессору Саэллату за его поступок и за то, что эта ситуация осталась только между их семьями и старшим преподавательским составом, из-за чего эльф мог упрямо игнорировать слухи и искусно делать вид, что ни к чему не причастен.

Англар, конечно, давил на нервы, но, не подставившись сам, окончательно унизить Мэйвера не мог, как бы сильно ни старался.

Манжеты рубашки промокли еще больше, а нос окончательно заложило. Эльф грустно невоспитанно всхлипнул, глубоко вздохнул и оперся спиной о стену, запрокидывая голову и смаргивая вновь набежавшие слезы.

Старые сероватые барельефы под потолком со временем почти растеряли все свои лепестки и листья. Пылинки невесомо кружились в тонких лучах солнца, проникавшего сквозь плотную завесу плюща.

Как бы принц сейчас ни хотел сбежать подальше, он не имел на это права. Это означало бы, что Англар победил в их противостоянии, а допустить подобное Мэйвер не мог.

Об охранное заклинание разрушилось очередное послание.

Ему бы стоило уже вернуться обратно.

Видимо, слишком долго пробыл здесь для простого прогула.

Студент поднял чуть подрагивающую руку и преобразовал ближайшую вертикальную каменную поверхность в подобие зеркала. Из отражения на него смотрел надломленный заплаканный опухший растрепанный остроухий парень, но никак не будущий гордый эльфийский владыка.

— Жалкое зрелище, — хрипло прошептал сам себе Мэйвер, печально усмехаясь.

Хозяйственные заклинания и иллюзии, в которых в последнее время еще больше поднаторел эльф, сделали его облик привычно опрятным, цветущим и насквозь слащавым, пусть и фальшиво. Никто не должен знать, что недавно наследный принц Эззельохара позорно оплакивал навзрыд свое разбитое сердце и лелеял сдавшие из-за скопившейся усталости нервы. Тем более, кому до этого есть дело?..

— Вы закончили разводить здесь сырость? Могу вас уверить, через пару месяцев вы даже не вспомните о том, что заставило вас плакать.

Спокойный, чуть насмешливый голос заставил испугавшегося молодого эльфа неуклюже вскочить, неизящно запнувшись о собственные ноги:

— Вы кто?!

Во входном проеме беседки стояло довольно высокое «что-то», больше напоминающее сшитое из множества тонких полупрозрачных светлых летящих тканей приведение королевского кукольного театра, чем живое существо.

— Преподаватель Предсказаний Хорус, — «кто-то» под слоями накидки разочарованно вздохнул. — Неудивительно, что вы меня не знаете. Вы стабильно прогуливаете мои лекции, принц Мэйвер, — ткани пришли в движение, как если бы под ними кто-то скрестил руки на груди и склонил голову к правому плечу, — с самого первого дня.

Эльф смутился и почувствовал себя виноватым перед странным, неожиданно необычным преподавателем, который прямо сейчас имел полное право наказать его несколькими неделями отработок, но почему-то этого не делал и даже не грозился.