— Сюда, мисс Кент, прошу Вас — рядом раздался голос мистера Мохаммада, директора музея, который услужливо распахнул перед нею двери хранилища. Этот низенький и пухлый мужчина с большими и добрыми глазами оттенка черного кофе, по всей видимости, очень хорошо относился к Дэйзи, раз так быстро откликнулся на ее просьбу и организовал для Алекс пропуск в «святая из святых» самого известного музея страны. И судя по его частым и оживленным расспросам о британской коллеге, можно было предположить, что им движет не только профессиональный интерес.
Оказавшись во внушительных размеров помещении, Алекс остановилась, поддавшись неизвестно откуда взявшейся робости. Вот то, о чем она мечтала! Самые редкие находки, самые непостижимые тайны были заботливо укрыты здесь, дожидаясь того дня, когда их тщательно изучат, отреставрируют и выставят на обозрение жаждущей публике. Древние артефакты Египта всегда обладали невероятной притягательной силой, своего рода магией. За них сражались и умирали, они сводили с ума и становились пищей для фантастических и порою жутких историй.
«Может, и я стала очередной жертвой мистификации?» — думала Алекс, пока ее провожатый искал среди многочисленных полок нужный номер.
— Вот здесь — он сверился с каталогом и достал маленький ящик. — Вам следует надеть перчатки, вы это конечно знаете, но всё же. Все мы становимся немного рассеянными при встрече с таким великолепием.
Алекс улыбнулась, соглашаясь с ним, и демонстративно надела пару белых перчаток, предложенных ей на входе музейным служителем.
— Замечательно, теперь я спокоен. У Вас будет примерно сорок минут для изучения артефакта, можно сделать несколько снимков без вспышки. Работайте спокойно, никто Вас не потревожит. Но к обозначенному мною времени нужно все закончить, я вернусь и отомкну дверь. Простите, но таковы правила.
— Нет, нет, я все понимаю, Вам итак пришлось хлопотать из-за меня.
— Ничего, всегда рад помочь. Особенно мадам Мелвин, — заулыбался мистер Мохаммад и поспешил оставить Алекс одну.
Она осторожно открыла крышку заветного ящика, на дне лежали ничем не примечательные с виду отполированные камни, напоминавшие речную гальку. На каждом был приклеен маленький каталожный номер. Александра пересчитала — их было ровно двадцать, как и говорила Дэйзи. Мешочек из ткани, в котором они находились, вероятно не удалось спасти и он рассыпался в прах, когда его извлекли из саркофага.
Едва дыша Алекс взяла один из них в руки, и к своему удивлению совсем не почувствовала холод. Напротив, через секунду его поверхность заметно потеплела, а еще спустя какое-то время камешек грел ее руку так, словно пролежал весь день под жарким солнцем пустыни. Странно, Дейзи не упоминала об этом, а ведь они с Уильямом наверняка до них дотрагивались…
Сердце бешено колотилось, она не понимала, не могла вспомнить о чем-либо подобном….Быть может, ей не хватало знаний о каких-то физических законах или химических процессах, но сейчас на ее глазах происходило нечто невероятное, не поддающееся никакому рациональному объяснению.
Она, внезапно поддавшись непонятному искушению, сняла перчатки и взяла из коробки еще несколько камней. Они были настолько гладкими и приятными на ощупь, что их хотелось перекатывать в руках, трогать пальцами, ощущая на подушечках приятное покалывание. Словно под их каменной скорлупой таилась неведомая сила, рвавшаяся наружу и притягивающая к себе древней непознанной властью.
У Алекс внезапно закружилась голова, во всем теле разлилась невероятная слабость, почти лишающая возможности двигаться, а во рту появился металлический привкус. Она с трудом сползла со своего стула на каменный пол, боясь в любую секунду потерять сознание и упасть, не понимая, что происходит, не в силах даже закричать, чтобы позвать на помощь охранника, стоящего за массивной дверью хранилища.
Стало темно, словно вокруг погасили свет, она ощущала, что по-прежнему находится в сознании, но в то же время все происходящее казалось за гранью ее понимания.
— Вставай! Идем со мной! — послышался совсем рядом детский голосок. Перед нею появилась полоска света, по центру которой стояла девочка лет десяти, а может двенадцати, не больше. Рядом проскользнул силуэт какого-то животного. Алекс тут же разглядела изящного кота с длинными ушами, на шее которого мелодично позвякивал золотой колокольчик. Как она могла их не заметить раньше? Наверняка они прятались за массивными стеллажами, которыми было заставлено хранилище.
— Ну же! — девочка нетерпеливо и капризно притопнула ножкой. Было видно, что ребенок не привык ждать.
Александра с трудом поднялась, попытавшись заговорить с гостьей, узнать кто она и что здесь делает. Но не смогла произнести ни слова. Лишь послушно шагнула в полумрак…
На секунду ей показалось, что вокруг абсолютный вакуум: не было звуков, запахов, света, почти никаких ощущений. Она шла вслепую, держась за маленькую теплую руку, настойчиво тянувшую ее за собой. Неожиданно их связь оборвалась, и Алекс в ужасе застыла на месте, не зная, каким образом и куда идти дальше. Ей хотелось позвать свою провожатую, но она не знала ее имени и по-прежнему была нема.
Но вот ей послышались голоса, и в какой-то момент, повернув голову, она увидела удивительно трогательную сцену. Маленькая девочка сидела в высоком золотом кресле и беспечно болтала ногами. Александра разглядела драгоценный обруч, увенчаный королевской коброй, на ее темных волосах.
Около царственного ребенка стоял высокий и статный мужчина в церемониальных одеяниях, в каких обычно древние египтяне изображали знатных вельмож.
Александре почему-то не удавалось как следует рассмотреть их лица. Но она могла поклясться, что профиль вельможи был ей знаком, что голос его, который послышался через несколько мгновений, она уже встречала в своей жизни и никогда не сможет забыть.
Разговор между ним и маленькой царевной удивительным образом был хорошо слышен и понятен:
— Я больше никогда не захочу смотреть на змей.
— Прости, это случилось по моей вине. Ведь это я привез заклинателя из Меира. Но больше ты никогда не испытаешь подобного ужаса, я не допущу. Ты до сих пор испугана, моя госпожа?
— Нет, джати Мхотеп, только совсем немножко. Но ты не должен никому говорить об этом. Обещаешь?
— Клянусь Священным оком Амона, богоравная Афири.
— Хорошо, но ведь ты и впредь будешь привозить во дворец чудесные подарки?
Визирь не смог удержаться от улыбки.
— Обязательно буду, моя царевна, только не убегай от своих нянек так часто.
— Мне с ними скучно, они глупы и невежественны как обезьяны и не могут меня развлечь и развеселить, как ты. А тебя так часто нет во дворце!
— Я лишь исполняю свой долг перед твоим Богоравным отцом. Царство должно процветать и это требует неусыпных забот. Когда ты вырастешь и сама взойдешь на трон, то увидишь, как важно иметь поддержку народа, живущего в сытости и достатке, а не голодную и озлобленную толпу, готовую разорвать в клочья кого угодно.
— Даже царя?!
— Бывало и такое.
— Значит, мне не следует гневаться, когда тебя долго нет?
— Я твой верный слуга, богоравная Афири и все что я делаю, это мой вклад в твое будущее. Помни об этом и будь прилежна в тех науках, которым я обучаю тебя. И когда придет время, ты будешь готова принять символы божественной власти.
— Ты уже приказал отдать злобного мага детям Себека?
— Он никогда не сможет возродиться, его черное сердце будет справедливо отправлено в пасть Амат.
— А что кричал тот чародей перед смертью? Это было проклятье, джати Мхотеп? Скажи правду.
Визирь замолчал, он явно не был готов к такому неожиданному вопросу.
— Он сказал, что меня ждут вечные страдания. Все умалишенные говорят подобные вещи. Забудь об этом, царственная Афири, дни твои должны полниться радостью, а лицо твое не должны омрачать подобные думы. Лучше взгляни на редких птиц, которых я привез вчера из страны метанийцев.
